Могут ли три сестры плясать на сцене в чем мать родила?

​В последнее время участились общественные скандалы, связанные с «нонконформистскими» шокирующими постановками на сценах Москвы, Санкт-Петербурга или Новосибирска.

Обычно сюжет скандала бывает таким: на какой-то сцене происходит очередная шокирующая постановка, часто малопристойная и сделанная без должной меры хорошего вкуса. Культурная, родительская и религиозная общественность негодует, хочет запретить постановку, снять ее со сцены. В ответ режиссер, его абреки, кунаки и разные аманаты вкупе с либералами, журналистами и завсегдатаями культурно-злачных мест испускают вопль и стон по поводу якобы зажима свободы слова и совести. У чиновников от культуры от этого болит голова, а любопытствующие граждане тянутся посмотреть, пока не закрыли, что там такого-разэтакого, несут свои денежки.Спор в обществе идет нешуточный: с одной стороны, защищают устои, веру, историю, традиции, нравственность, с другой – право на творческий поиск, свое понимание, свободу совести, самовыражение, авангардизм, раскрепощенное сознание. Непримиримость с обеих сторон, оно и понятно!Другое непонятно мне, как бывшему законодателю и действующему юристу, а также как потомку действительно великих актеров и режиссеров прошлого: почему революционное сознание, раскрепощение совести и свободное самовыражение должны оплачивать граждане из своих налогов?Когда мы приобретаем какой-то продукт, мы должны быть уверены в его потребительских свойствах, особенно если при покупке этого продукта мы действуем в интересах оказавших нам доверие людей. Так обстоит дело с троллейбусами, вагонами метрополитена, приборами и лекарствами для больниц, учебными пособиями для школ, так же дело должно обстоять при приобретении или создании продукции в сфере культуры.Именно поэтому, вкладывая средства в ремонт и содержание театров, оплачивая их постановки, власти должны требовать, чтобы эти постановки соответствовали общим «рамочным» критериям, обладали определенными потребительскими свойствами, содержали набор полезных качеств. Власти должны минимизировать риски получения некачественного продукта.Естественно, что федеральный, региональный или местный бюджет может не только уверенно финансировать без превышения разумной нормы риска постановки классического образца, апробированные, качество которых подтверждено временем, но также допускать творческий поиск в умеренных дозах, в разумных пределах, модернизацию, пусть даже «косметическую».Это довольно скучно, безусловно! Но что делать? Ни государственная, ни местная власть не имеет права на рискованные инвестиции в культуру с непредсказуемым результатом, это прерогатива сферы частного, даже венчурного, бизнеса или же некоммерческой деятельности, меценатской или благотворительной сферы. С помощью спонсорской поддержки или на коммерческой основе действительно могут реализовывать самые разные сценические проекты с естественными ограничениями, уже лежащими в сферах надзора, уголовного или административного права, а не в сферах законодательства о бюджете в части раздела «Культура» или в практической работе органов власти всех уровней в данном сложнейшем направлении.Иными словами, финансируя из бюджета любого уровня постоянный творческий коллектив, временные труппы или отдельные драматические, оперные, балетные или иные постановки, власти обязаны внятно формулировать требования, устанавливать критерии качества и основные ограничения (стандарты, регламенты) к оплачиваемой культурной продукции на основании отработанных традиционных подходов к проверенному временем репертуару (с возможным учетом специфики постановки, иногда необходимости адаптации для современного зрителя).«Нонконформистских», «революционных» постановок государственный заказ не может предусматривать. В случае если коллектив или отдельный режиссер допустят грубое нарушение установленных требований заказчика, договор может быть расторгнут и виновная сторона должна будет полностью возместить соответствующему бюджету убытки в полном объеме плюс выплатить штрафные санкции. Экономический механизм здесь самый эффективный – погонишься за скандалом, захочешь «жареного и острого», создать приманку для зрителя, но из-за санкций вместо дополнительных доходов получишь убытки с угрозой расторжения договора и ухода «на улицу». И никаких слез по поводу свободы творчества, раз нарушил договор.Договоры должны соблюдаться. Было написано в условиях – «одежда, соответствующая времени действия и сюжету пьесы», если это Чехов, то это может быть толстовка, фрак, мундир, сюртук, некий условный пиджак, но не бикини или латы. Пусть у вас Раневская ходит в бикини, а Епиходов в латах на экспериментальной сцене, оплачиваемой за счет спонсоров, а не на муниципальной или государственной площадке. Может быть, это гениально? Может быть. Но когда приобретают, скажем, автомобиль для нужд города, то покупают «шкоду» или «ладу», а не экспериментальный «ё-мобиль». И если кто-то захочет закупить этот самый «ё-мобиль» вместо проверенной марки, то не миновать ему встречи с прокурором. Так же точно и в культуре должно быть. Требования к продукции, надежность, минимализация рисков. При этом никакой цензуры, просто точно определенный, понятно выстроенный городской заказ с учетом разумного расходования денег налогоплательщика.Вот и весь сказ! Хочет передовой коллектив ставить что-то новое, невиданное, эпатажное, пусть будет готов профинансировать все – от гвоздя до горящей лампочки, от костюма до афиши, от аренды зала, сцены, гардероба и буфета до оплаты актерам из своего или спонсорского кармана.Если же ставишь спектакль, оперу или балет, который вписывается в рамочный регламент государственного заказа, соответствует достаточно просторным, но хорошо определенным и четким требованиям, то можешь рассчитывать на финансирование из бюджета и на безвозмездное использование государственного или муниципального имущества в соответствии с договорными отношениями. Все очень просто и понятно.В этом случае гражданин, подходя к афише, будет видеть, что этот чеховский спектакль финансируют, скажем, из бюджета Москвы, и он спокойно на него пойдет, понимая, что сестры будут в платьях, а Епиходов в пиджаке или, может, как крайний случай, в толстовке. Если же он увидит, скажем, татуированного Епиходова в валенках и трех сестер нетрадиционной ориентации, пляшущих в чем мать родила, то он может написать жалобу в органы власти. И будет наказан деньгами театр, а чиновник, допустивший утрату контроля над целевым использованием бюджетных средств, уволен.Если же гражданин увидит все это на спектакле, поставленном за счет собственных или спонсорских средств труппы, то жаловаться в органы власти города Москвы будет бесполезно, ведь он принимал и на себя риск, приобретая сей «культурный продукт» на свободном рынке. Он может жаловаться в надзорные органы, в прокуратуру, в суд, но это уже не вопросы власти города, отвечающей за целевое расходование бюджетных средств.При таком подходе, конечно, новое, авангардное театрам будет дорого обходиться. На то оно и новое, рискованное. Новаторское – значит дорогое!Михаил МОСКВИН-ТАРХАНОВ, советник мэра Москвы