Мнения и комментарии

Стереотип – шлагбаум для молодых
Наталья ШУБИНА, декан филологического факультета Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена, доктор филологических наук, профессор:

– Если сравнивать сегодняшнюю ситуацию с ситуацией двадцатилетней давности, то мы обнаружим появление новых учебных заведений. Лицеи, колледжи, гимназии, негосударственные учебные заведения – это пестрый и сложный рисунок. В этой ситуации утверждать, что высшее педагогическое образование полностью готово к смене образовательной среды, будет опрометчиво.
Мне неведомо, какой учитель будет преподавать в гимназии. Если взять ее классический образец царского времени, то там были заняты люди всесторонне образованные. Когда я сегодня вижу гимназию, которая посвящает себя только проблемам языка и литературы, то не понимаю, кто там должен работать.
Неизвестно, как сейчас выстраивать то, что называется стратегией высшего педагогического образования. Либо изучать уже сформировавшуюся сферу образования и подстраиваться к ней. Либо озаботиться мыслью, что есть регионы-экспериментаторы, регионы-консерваторы, и делать усредненный вариант стандартов, программ для подготовки абстрактного учителя нельзя.
У нас многоуровневая система подготовки специалистов, и она в какой-то степени сейчас способна выручить нашу учительскую деятельность. Через бакалавриат мы студентам предлагаем шесть профилей в области филологии, после чего молодой человек волен идти либо в магистратуру, либо в специалитет, либо на работу. Раньше все шли в магистратуру, и она, мне кажется, являет собой звено, позволяющее подготовить учителей для профильных школ, классов, потому что это совершенно другой уровень преподавания.
С теми, кто решил идти в специалитет и стать учителем, возникают проблемы, и тут мы вновь возвращаемся к жесткому ограничению сферы деятельности педагога. У нас в школе есть профессия “учитель русского языка и литературы”, другой связки не дано. А вуз через бакалавриат подготовил специалиста по профилю “иностранный и русский языки”. И молодой человек вынужден заниматься одним предметом, потому что в дипломе у него стоит “учитель иностранного языка”, а такой учитель школе нужен больше. Что самое примечательное, несмотря на запретительные рамки, школы заказывают таких специалистов. Они в них нуждаются. Особенно при катастрофическом дефиците городской системы образования в учителях русского и иностранного языков.

Будущее – за магистрами
Виктор ГЛУЗДОВ, ректор Нижегородского государственного педагогического университета:

– Сегодня, коль скоро в любой школе будут профильные классы, необходимо изначально предусматривать в педвузах подготовку учителей, которые будут работать в подобных учебных заведениях. Что делают многие вузы, в том числе и наш? Мы вводим такой уровень, как магистр – наиболее подготовленный учитель, способный работать, по сути дела, в любой профильной школе. В Нижегородском педуниверситете эта работа ведется уже много лет. Мы сделали несколько выпусков магистров – по психологии, русскому языку и литературе, физике, математике. Если в район приедут два-три выпускника, имеющие степень магистра, то они вполне смогут организовать с коллегами профильное обучение в школе.

Комментарий редакции

Для того чтобы выработать концепцию реформирования высшей педагогической школы, нужно предложить конкретную модель подготовки педагогов с учетом различных видов учебных заведений. Что должен знать учитель обычной и профильной школы и в каком объеме, должен ли он быть только предметником или еще и воспитателем? Все это, как и многое другое, перечисленное участниками сегодняшней дискуссии, нуждается в обсуждении и строгом определении.
Да, в России сложилась уникальная система высшего педагогического образования. Но она нуждается в существенной модернизации, ибо нужно учитывать реалии сегодняшнего дня. Нам надо научиться оптимально использовать лучшие достижения психологии в процессе обучения и воспитания. К сожалению, припасть к сокровищнице психолого-педагогических знаний удается лишь немногим студентам педвузов. По многим причинам, в том числе и из-за отсутствия у студентов стойкого и мотивированного желания стать педагогами. И если сегодняшняя высшая педагогическая школа не найдет рецепта передачи этих архинеобходимых психолого-педагогических знаний, хороших учителей мы не получим никогда.
Другой важный вопрос – формирование на вузовской скамье учителя-предметника. Сегодняшнему учителю нужно классическое университетское образование, весь вопрос в том, как ему этот уровень образования дать, если он выбрал педагогический вуз. Когда-то, еще во времена Гособразования СССР и его председателя Геннадия Ягодина, долго обсуждали: нужно ли студента классического университета доучивать в педагогическом вузе, коль он решился стать педагогом, или, наоборот, нужно ли педагога “доводить” до вершины знаний в классическом университете. Вариантов было много, но все осталось по-старому. Разве что педвузы стали сплошь и рядом педуниверситетами (или слабыми классическими университетами). Но не за счет усиления педагогической компоненты, а за счет прибавления несвойственных, нетрадиционных факультетов (социологического, юридического, экономического). Поэтому тут чрезвычайно важна еще одна модель – модель вузовского педагога. Каким он должен быть сегодня, ведь от него зависит, какой учитель придет в школу. В медицине молодых хирургов к вершинам мастерства ведет хирург-мастер, человек с именем и с колоссальным опытом. Выпускнику педвуза предлагают тоже некие операции – педагогические, но от них тоже зависит жизнь тех, кто у него учится. Вот только кто его “доведет” до школы, сделает мастером, кто имеет на это право и кто в состоянии это сделать?
И, наконец, то, без чего не может существовать высшая педагогическая школа, – экономическая модель ее деятельности, определяющая отношения с государством, с исполнительной и законодательной властью, дающая экономическую свободу и устанавливающая определенные граничные условия использования этой свободы. Без этого не создать новой высшей педагогической школы. Как не создать ее и без модели современного вуза, готовящего педагогов. Каким он должен быть, какова должна быть его материальная база, без чего вуз не имеет права готовить педагога. Например, если в вузе нет современной компьютерной базы, такой, какая есть даже в сельской школе, то может ли он заниматься подготовкой учителей? Если учитель химии или физики не знаком с предметными практикумами по причине отсутствия в вузе современного оборудования (какое, например, поставляется в школы в рамках программы “Индустрия образования”) или нехватки денег на приобретение реактивов и приборов, можно ли ему давать диплом о высшем педагогическом образовании?
И еще одно чрезвычайно важное обстоятельство. Учитель – сегодняшний и будущий – должен лично участвовать в разработке проектов модернизации высшей педагогической школы, потому что он очень хорошо знает (из личного опыта!), в чем нуждается, что для него было излишним, избыточным в вузовском обучении, что нужно менять в подготовке педагогов. Опроса такого, к сожалению, пока никто не проводил. Во всяком случае об этом неизвестно. Поэтому давайте вместе ликвидируем этот недостаток.

Мы предлагаем читателям “УГ” ответить на несколько вопросов.
1. От чего нужно отказаться высшей педагогической школе?
2. Чего остро не хватает в программах подготовки педагогов?
3. Каким вы видите современный педвуз?
4. Кто имеет право на преподавание в педвузе, на то, чтобы стать учителем учителей?
5. Какую роль вы отводите науке и классическим университетам в подготовке современного учителя?