Мнения

Жизнь показывает, что гораздо легче разрабатывать реформы, чем их осуществлять. Это зачастую связано с недостатками ресурсов и отсутствием механизмов, способных запустить реформы в действие. Модернизация, как известно, родилась в «умах» больших государственных деятелей, но воплощают задуманное конкретные люди, те, от кого зависят в конечном итоге ее результаты. Без понимания принципов и целей модернизации всеми участниками образовательного (и не только образовательного) процесса – родителями, учителями, директорами, управленцами, работодателями – мало что получится, а без желания глубоко и серьезно, шаг за шагом решать ту или иную задачу мы не продвинемся вперед.

Можно смело сказать, что у многих из них осторожное, а порой отчужденное, отрицательное отношение к модернизации осталось уже в прошлом.

Пришло время, когда большая часть учителей, руководителей всех уровней, преподавателей вузов, ректоров положительно воспринимают модернизацию. Об этом говорят итоги мониторинга, который проводился Центром социологических исследований Министерства образования РФ

с 2001 по 2003 год.

Но все-таки далеко не на все вопросы получены ответы, не так уж и гладко идеи модернизации входят в жизнь. Дадим слово тому, от кого во многом зависит успех реформы: родителю, психологу, директору, руководителю образования регионального уровня, директору завода.

Анна РОМАНОВА, директор лицея № 363, г. Санкт-Петербург:

Опасаюсь за петербургских абитуриентов

Идея модернизации образования не нова, однако ее реализация только набирает обороты, поэтому подводить какие-то итоги довольно сложно. Если подходить к вопросу в оценочном плане, то я бы поставила плюс таким позициям, как «информатизация образования» и «профильная школа». Первая позволяет сделать образовательный процесс более наполненным, открытым. Общество, а дети часть его, нуждается в информированности, в знакомстве с миром. Информированность можно считать одним из шагов к самоопределению. Другое дело, что она должна иметь определенную направленность, но это перспективная задача.

Профильная школа, на мой взгляд, должна иметь основной целью развитие творческих способностей детей. Причем с раннего возраста. Суть не в том, чтобы с первого класса навязывать ребенку некую направленность, а в том, чтобы предлагать ему различные развивающие блоки, провоцирующие на творческую активность, на определение того или иного пристрастия. Логичной должна стать многопрофильность школы, вариативность предметных циклов, это позволит решить проблему выбора ребенка.

Большую настороженность вызывает повсеместное введение ЕГЭ. Преследуемая цель доступности высшего образования хороша, но ЕГЭ, по-моему, вызывает еще больший стресс, чем был при выпускных и вступительных экзаменах. Сомневаются дети, родители, учителя, как правило, в таком вопросе: допустят ли вузы, особенно столичные, популярные, свободное поступление по результатам ЕГЭ без дополнительного испытания? Что будет, когда все регионы перейдут на обязательность ЕГЭ? Хлынет поток иногородних абитуриентов с отличными показателями, а куда денется наш, петербургский потенциальный студент? И потом, между вузом и школой ощущается такой значительный разрыв. И хотя мы стараемся имитировать формы, использующиеся в высшей школе (рефераты, лекционные занятия, элементы научного общества, система зачетов), проблема в преемственности программ сохраняется.

Модернизируя систему образования, которая действительно нуждается в этом, не следует забывать о финансировании образования, о том, что учительство существует на уровне подвижничества. И, конечно, пристальное внимание должно быть уделено поддержке здоровья ребенка.

Наталия КИРЕЧЕНКОВА, мама двоих детей-школьников, г. Воронеж:

Сын жалуется: «Мам, это нереально запомнить!»

На мой взгляд, те школьные программы, которые у нас есть, очень перегружены лишней информацией. Сначала расскажу конкретный случай. Года три назад мы ехали в командировку в один из районов области, мест не было, я сидела рядом с шофером. Разговорились, ему лет 60. И как-то так к разговору он начал вспоминать, чему их лет 50 назад учили в школе. Он мне наизусть прочитал стихотворения Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева – дорога была длинная. Потом начал вспоминать химию – целые разделы! Формулы по физике! Я училась 20 лет назад и поняла, что тогда знания давались более основательные и оставались в голове базовыми понятиями, основами на всю жизнь. А дальше все зависит от человека: если я иду в гуманитарную область, значит, изучаю то, что мне надо, много читаю. В математику, значит, ее более глубоко изучаю. Главное – есть база, ядро, и на него, как на клубок, наматывается все больше нитей.

Я вчера у старшего решила дотошно проверить историю, открываю параграф по истории за шестой класс – девять страниц! Один параграф. Я его прочитала и поняла, что всю эту информацию и новые термины даже взрослому запомнить в принципе невозможно. Но наше тестирование в результате предполагает их знание.

Перегрузка идет очень большая, и чем дальше, тем больше. Возьмем этот единый государственный экзамен. Да, у него есть положительные моменты. Можно сдавать вместо двух экзаменов один и, даже не приезжая в столицу, попытаться поступить в главные университеты страны. Но есть масса «но». Очень многое не продумано. Когда американские дети в своих американских школах сдают тесты, они еще в начале года сами выбирают несколько предметов (несколько – это всего лишь четыре-пять), и по ним готовятся основательно. Остальные предметы у них ознакомительные! Такая система идет уже с 5-6-го класса. У ребенка есть выбор. У нас же все идет как обязательное. И в огромных количествах! Получается, что ребенок не готов в 10-11-м классе воспринимать ту сложную информацию по математике, которую ему дают. Он бы и рад, но он в принципе не математик, он – гуманитарий!

Но, несмотря на это, мы делаем ЕГЭ по математике обязательным для всех! Разве это правильно? Хотя данному ребенку его в вуз не сдавать, он – гуманитарий, поступать будет на филфак.

Ольга РОЙТБЛАТ, директор Департамента образования и науки администрации Тюменской области:

Мы всегда в пути

Я всегда не удовлетворена сделанным, да к тому же не люблю петь дифирамбы. Однако считаю, что за год мы многого добились. Придя на должность руководителя областного образования из школы, я в первую очередь позаботилась об организации аналитических исследований. Удалось познакомиться с экономикой и состоянием каждого образовательного учреждения. Потому что не зная ситуации, не имея информации, продвигаться и строить приоритетные направления невозможно.

Что еще можно отнести к «плюсам»? Средняя заработная плата в 2003 году составила 3646 рублей, что на 14% выше, чем в 2002 году. Количество школ с углубленным изучением предметов увеличилось с 27 до 59%. Информатику со второго класса изучают 49,6% школьников, иностранный язык – 75,9% учащихся. Это в два раза больше, чем в 2002 году. Успешно реализуется федеральная целевая программа «Развитие единой образовательной информационной среды на 2001-2005 годы». Компьютерной техникой обеспечено 100% городских школ и 95% – сельских. За период реализации программы компьютеризации школ удалось осуществить подготовку и переподготовку более 4,5 тысячи педагогов и руководителей образовательных учреждений в Тюменском региональном центре Федерации Интернет Образования и Тюменском областном государственном институте развития регионального образования. В текущем учебном году все школы области примут участие в эксперименте по проведению единого государственного экзамена.

Но сказать о том, что я всем довольна, не могу. Наши первоочередные задачи касаются всех основных сфер образования области. Во-первых, высшей школы. Известно, что Федерация определяет перечень вузов, финансируемых из федерального бюджета и имеющих федеральный статус. В связи с этим нам необходимо оказать политическую поддержку нашим высшим учебным заведениям, дабы они вошли в федеральный список.

Во-вторых, среднего профессионального образования. Профтехучилища должны быть полностью переданы на региональный уровень.

В-третьих, общего образования. За областью закреплено право и обязанность устанавливать нормы финансирования и обеспечивать финансирование заработной платы и учебного процесса. Надо продумать новую систему оплаты в образовании, нормативы расходов на учебный процесс. Эта работа уже проводится в рамках действующего законодательства.

Главная задача предстоящей реорганизации заключается в том, чтобы образовательные учреждения не раздували штатные расписания и сметы неэффективных затрат, а улучшали качество образовательных услуг. Заложены значительные резервы для повышения заработной платы педагогам и в первую очередь тем из них, которые добиваются высоких показателей в работе. А вообще-то мы всегда в пути.

Татьяна ЗЛОБИНА, психолог школы-лицея №66 г. Омска, педагог высшей категории, отличник народного образования:

Модернизация – для человека. А не человек для модернизации

Конечно, я – за модернизацию. Но взвешенную, подготовленную – и не только технически, но, если хотите, психологически. На себе испытала, как трудно было нашей школе переходить на профильное обучение. Мы занялись им еще 12 лет назад – сначала в качестве эксперимента, теперь у нас четко отлаженная структура. Подтолкнула нас к профильности сама жизнь – стало ясно, что пора готовить детей, социально приспособленных к новым условиям. Сейчас у нас четыре направления – инженерное, естественное, экономическое, гуманитарное. То есть дополнительно к общей программе старшеклассники глубже изучают профильные предметы с помощью преподавателей колледжей и вузов. Есть два гимназических класса для ребят, которым нужно еще «подрасти», определиться. Впрочем, количество классов меняется в зависимости от количества детей. Начиная с 7-го класса ведется предмет «Выбор профессии». Мы изучаем интеллектуальную сферу, интересы и склонности, коммуникативные навыки и личностные качества школьников. Я заметила, что 30 процентов детей уже в этом возрасте не только знают, чего хотят, но и выстраивают план будущей профессиональной деятельности. Наше дело – помочь им, дать необходимые знания, научить не только желать, но и работать. В 9-м классе они обследуются дополнительно. Иногда предпочтения меняются. Вообще поначалу мы боялись, что выдернем ребят из привычной обстановки как раз тогда, когда они начинают укреплять межличностные отношения. Старались не разбивать пары – переводили в один класс друга с другом или подругу с подругой. Но практика показала, что этого не нужно делать. Дети оказались мудрее нас. Наоборот, они говорят, что, став дальше друг от друга, начали бережнее относиться к дружбе.

Результаты этой работы уже можно назвать успешными. Очень немного мальчишек и девчонок покидают школу после 9-го класса. Причем даже в рабочих специальностях они преуспевают. 96 процентов выпускников поступают в колледжи и вузы. Хотя лично мне процент поступления не кажется важным критерием. По-моему, гораздо важнее, что, как считают преподаватели, нашим ребятам вузовская программа дается легче.

А насчет процента поступления – это как раз относится к вопросу о ЕГЭ. На мой взгляд, этот экзамен еще больше увеличит разрыв между школьной и вузовской программой. Когда поступала я, то вопросы в институтских билетах были те же, что и в школьных. Недавно стала студенткой моя дочь. Ничего общего! Не получится ли так же с ЕГЭ? Сейчас много кричат, что школа дает образование, не соответствующее уровню вузов. Это неправда! И это доказывают наши ребята, которые поступают с огромным трудом, а учатся успешно. Потому что поступление давно стало проблемой не образовательной, а финансовой. У нас привыкли любое испытание для детей делать излишне сложным. Я поинтересовалась у детей, как они относятся к ЕГЭ. Почти все считают, что для этого нужна будет дополнительная подготовка, а значит, опять деньги. Я поддерживаю мнение одного старшеклассника – если кто-то в стране хочет выяснить образовательный уровень школ или интеллектуальный потенциал молодого поколения, ЕГЭ – самое лучшее средство. Но ведь это опять уравниловка. Одним детям легче отвечать письменно, другим – устно. Одни комфортно себя чувствуют за компьютером, другие – нет. Как они себя будут чувствовать в незнакомой обстановке, с чужими преподавателями? Где тут индивидуальный подход, человеческий фактор? Смогут ли ребята вспомнить хотя бы то, что знают? А если нужно будет размышлять, хватит ли у них времени? И сил душевных, кстати, тоже? Пока Омская область только вступает в эксперимент, мы слишком мало знаем об ЕГЭ. Может быть, поэтому большинство педагогов воспринимают его как контрольную, но не для учеников, а для учителей. Ведь система школьных экзаменов отработана десятилетиями.

Хотя компьютеры – это, конечно, хорошо. Информатизация образования нужна. Но опять же все упирается в деньги. Наша область по количеству компьютеров в школах уже превысила норматив. Хотя и этого мало. Зато компьютерно грамотных педагогов – всего 6 процентов.

Машина значительно облегчает жизнь. Но не учит думать, не будит чувства. Учителя – даже не самого лучшего, нельзя заменить технологией.

ВИКТОР МЕДВЕДКО, генеральный директор Новосибирского электровакуумного завода:

Независимость российской экономики рождается в школе

Наш завод и сейчас имеет свои подшефные школы и лагерь «Зеленая республика», об уникальном опыте которого рассказывала «УГ». Педагогами были мои родители, педагогический университет закончил старший сын, который, хотя и работает в Государственной Думе, продолжает преподавать. Сфера образования волнует меня не меньше, чем наше сложное производство: они взаимосвязаны.

Модернизация школы, как и переустройство общества, пережили два этапа. Первый – массовая либерализация – завершился тем, что все кинулись торговать. Даже прежние бастионы индустрии превратились в торговые склады. Мечта первоклассника на первом этапе модернизации школы – стать продавцом в собственном киоске. Инициатива, предприимчивость возросли, но образование перестало цениться, по специальности почти никто не работал. Этап «челноков» с высшим образованием.

Второй этап – ориентация на самореализацию, правовые, юридические знания, экономику, интернет. Прекрасно: бурный интерес к образованию, рост конкурса в вузы! Дети хотят учиться бесконечно, выпускники вузов начинают искать работу по специальности с первых же курсов. Но какую работу? На которую их сориентировала напуганная потрясениями семья и все новое содержание школьного образования: финансы, менеджмент, маркетинг, консалтинг, шоу-бизнес, модельный бизнес. Все это прекрасно, но все это не сделает нашу экономику устойчивой, государство – крепким, общество – защищенным.

Если мы надеемся новые технологии и современное оборудование закупать в Японии и Европе, так ведь на это и всей нефти не хватит! Неужели этого не понимают люди, определяющие направление модернизации школы? Впрочем, дело и в самосознании общества, и в государственной политике. Укрепление России надо начинать с укрепления промышленности, производства. Сегодня на заводах даже при высокой зарплате, в несколько раз превышающей заработок учителя, трудятся в основном немолодые люди. Между тем в организации производства нужен прорыв. Совершить его, как везде, может только молодежь, одаренная, хорошо обученная, искусная. Между тем ориентации на рабочие профессии, на производство нет совсем. Компьютеризация – это замечательно. Но компьютер – всего лишь один из многих инструментов, не заменяющий ни изобретательность, ни золотые руки мастера. Тут есть над чем подумать.