Миссия образования: в чем она?

Совсем немного времени остается до начала учебного года, и мне хотелось бы обсудить с вами важную тему. Что такое современное образование, как нам нужно работать, чтобы не потерять то ценное, что накопила российская и советская школа?

Листайте вправо, чтобы увидеть больше изображений

Приближается 1 сентября, завершается подготовка школ, колледжей, учреждений дополнительного образования к старту очередного учебного года.

Для миллионов детей, педагогов, руководителей образовательных учреждений и родителей это продолжение похода за новыми знаниями и достижениями. Кроме того, в эти ряды вольется значительная часть первоклассников, молодых педагогов, с чем и хотелось бы их в первую очередь поздравить.

Как всегда, каждый из нас, кто связан с образованием, невольно делает хотя бы небольшой анализ или экскурс о том, с чем вступаем в новый образовательный год. С одной стороны, это диктуется тем, что в условиях пандемии практически вся система образования России пережила уроки стресса. Пришлось перестраиваться всем – федеральным министерствам, учителям, родителям, детям, руководителям образовательных организаций.

Экстремальный режим работы всей системы образования России в период пандемии привнес как множество сложностей, так и дал положительные результаты. Об этом уже много сказано, подробно написано, было выделено и трансформировано как на государственном, так и на общественном уровне огромное количество показателей, примеров, педагогических и научных практик.

Однозначно можно констатировать, что были объективные потери, особенно в качестве образования. Это отмечают все страны, но это поправимо. Нельзя не отметить, что дистанционный формат обучения «разбавил» традиционную классно-урочную систему.

Отметим несколько моментов. Один из них – стремительное изменение роли учителя. Он был поставлен в условия неизбежного поиска лучшего решения для мотивации обучения своему предмету, стал ближе к каждому ребенку, увидел своих учеников с новых сторон.

Нельзя не отметить возросшую роль родителей в процессе дистанционного обучения. Они фактически участвовали наравне с учителями в учебном процессе. Наконец, они по-новому оценили роль и значение учителя, уважение к которому, безусловно, возросло. В целом возрос интерес родителей к школьной жизни.

И, наконец, ученик стал другим. Он тоже увидел и оценил себя в этом процессе по-другому. У него объективно за период дистанционного обучения появилось больше самостоятельности и личной ответственности.

Таким образом, дистанционное обучение более фундаментально закрепило принцип ведущей роли совместной деятельности, межличностного взаимодействия, общения через диалог всех субъектов образовательного процесса.

Именно дистанционное обучение стало толчком к новому конструктору образования, созданию на его основе новой, цифровой, дидактики. И очень отрадно, что Московский городской педагогический университет при поддержке Министерства науки и высшего образования и Министерства просвещения России создали консорциум «Цифровая дидактика». Партнерами консорциума стали Томский государственный университет, Банк ВТБ, Академия Министерства просвещения РФ, издательство «Просвещение» и др.

Предстоит на самом высоком академическом уровне проанализировать опыт, вычленить слабые стороны дистанционной формы обучения и разработать новую, цифровую, дидактику. При этом доминирующим фактором будут выступать в качестве экспертов не только ученые, но прежде всего учителя и руководители образовательных организаций Москвы и других субъектов Российской Федерации. Подготовка учителей, формирование у них современных навыков, технологий преподавания с привлечением академической науки являются для педагогических вузов главной задачей.

Анализируя материалы, которые как из рога изобилия сыплются из различных источников, от отдельных авторов, политиков по вопросам современного образования, невозможно суммировать, выделить, какова же сегодня миссия российской школы. С одной стороны, она диктуется глобальными вызовами, которыми оперируют авторы, с другой – запросом на современного гражданина Российской Федерации. Все авторы обеспокоены тем, как сформировать новые идеалы для обучающейся молодежи.

Вместе с тем сегодня, как никогда, система школьного образования конкретно не видит, как строить будущее детей. Хотя любая школа, ее директор и педагогический коллектив в силу своих возможностей делают безгранично много, чтобы обучение и воспитание детей формировали у них умения накапливать знания, применять их и постоянно обновлять, ориентироваться в экономических и социальных, научных преобразованиях.

Как известно, программы школьного образования пока не всегда обладают гибкостью, разнообразием и доступностью. И в этом ключе большой проблемой остается сложившаяся система натаскивания школьников, особенно в 9‑м и 11‑м классах, которая не позволяет выходить за рамки традиционного базового образования к непрерывному. А это не очень способствует будущей творческой деятельности человека.

Если мы не научим ребенка приобретать знания, то научиться работать ему будет очень сложно. Ибо приобретение узких компетенций не позволит впоследствии справляться с различными ситуациями, которые невозможно предвидеть.

К сожалению, государственные испытания, которые в обязательном порядке проходят в школе, никоим образом не сопрягаются с учебными программами, методами и содержанием образования высшей школы, а также не носят прикладного характера, абсолютно абстрактны и нередко удалены от жизни.

На мой взгляд, в этом плане пока очень пассивна роль высшей школы, ректорского состава. Разве им не видно, что вследствие сужения фундаментальных знаний и навыков в результате натаскивания к тестовым экзаменам значительно возрастает процент студентов, которые не осваивают программу первого курса? И не потому что поступили выпускники со слабыми результатами ЕГЭ. Нет, их знания ограничены областями трех-четырех предметов, по которым их зачисляют в вузы. А ведь время продиктовало нам учить и воспитывать человека, который будет находиться в условиях постоянных изменений экономики, политики, технологий, новых форм управления и даже сознания. Поэтому отрыв школьного образования от последующего получения высшего образования становится очень глубоким. И он, по сути, искусственен.

В этой связи, на мой взгляд, должны быть новые требования к архитектуре образовательных систем как в школе, так и в вузе.

Школа не может работать вне рамок государственных стандартов, установок, а они не всегда работают на будущее ребенка. Школа, педагоги вынуждены добиваться получения высоких баллов по ЕГЭ для поступления в вуз. Мы видим ежегодно, как растут баллы ЕГЭ. И это еще больше сужает формат обучения на старшей ступени школы.

Именно ограниченность получения широкого объема знаний в школе нередко становится препятствием к непрерывному пополнению знаний, воспитанию стремления иметь возможность развивать свои способности, приобретать опыт, принимать участие параллельно с накоплением знаний в профессиональной, социальной, научной деятельности. И такая ограниченность не способствует воспитанию вкуса к образованию в широком смысле слова.

На протяжении всей истории образования ставится задача научиться жить в современном мире. Каждая эпоха дает свои установки. Какие же установки предлагаются современной и будущей школе?

Хочу обратить внимание на некоторые материалы, которые ныне широко обсуждаются в педагогическом сообществе. Цитирую несколько тезисов.

«В образовании будущего, – по мнению Сбера, – самое важное – персонализация, когда у каждого ребенка есть суперпрофессионал-педагог…»

Но нетрудно догадаться, что если в стране недостает 250 тысяч преподавателей школ (Татьяна Львовна Клячко, директор Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС), то надо менять государственную политику в отношении образования, учителя, его подготовки и дальнейшего профессионального роста, создания необходимых социально-бытовых условий и т. д. Решить эту проблему регионам не под силу. Значит, необходимо либо увеличивать нагрузку ныне работающих учителей, что уже наблюдается повсеместно, либо менять методику обучения в школе.

Решение этой проблемы почему-то взяли на себя специалисты Сбера, которые разрабатывают национальную цифровую платформу обучения. Что предлагается в проекте? Прежде всего «переход на самообразование школьников на цифроплатформе под контролем машинного алгоритма с постепенным демонтажом традиционной системы передачи знаний «ученик – учитель» (это взято из публичных выступлений представителей Сбера).

Конечно, образование всегда, с момента его возникновения, адаптируется к изменениям в обществе, но при этом никогда и нигде не пренебрегают достижениями, основными знаниями и плодами человеческого, педагогического опыта.

Главным критерием оценки знаний, по мнению «выдающихся педагогов» современности из Сбера, предлагается сделать самооценивание, когда каждый ученик оценивает себя сам по единым стандартам усвояемости материала. При этом не обязательно учитывать уровень знаний. Здесь подразумевается в качестве ведущей культуры и методологии учения саморазвитие. В таком случае, действительно, учитель вообще не нужен. Я, как человек, всю жизнь связанный с образованием и наукой, могу совершенно точно утверждать, что такая форма получения знаний может существовать и вовне образовательной организации. То есть это и есть самообразование. По логике этого проекта школа вообще не нужна.

Удивительно, как быстро и непоследовательно мы отказываемся от принципов сложившегося эффективного национального опыта обучения детей. Причем если персонализация предполагает использование больших цифровых данных, то сегодня для этой работы не готовы не только учителя, но и преподаватели вузов. Мы их еще не подготовили, их нет в массовом порядке в системе образования.

Вполне справедлив вопрос, почему в настоящее время большое количество людей, политиков, чиновников, которые никогда не только не работали в школе, но и даже зачастую не имеют собственных детей, пытаются внедрять свои идеи в идеологию образования.

Я даже не представляю, как можно сегодня любому федеральному министерству, связанному с образованием, выдерживать натиск и отбиваться от того количества идей, незаслуженной критики, которые уже носят лавинообразный характер.

Работая заместителем министра образования России в самое сложное время – после распада СССР, я не встречала такого обилия предлагаемых (зачастую популистских) вариантов образовательных концепций. Хотя, как мы знаем, это был период самого большого разгула демократии.

А хорошо зная советскую систему образования, могу сказать, что всегда позиция министра образования рассматривалась как ключевая при анализе всех вопросов, связанных с образованием. Ибо власть исходила из одного: что министр – это человек не только профессионально подготовленный, но и одновременно отвечающий за реализацию миссии, возложенной на него государством. Поэтому последнее слово было за ним, ибо с него впоследствии спрашивали.

Я всегда очень спокойно относилась к тому, что пишут, призывают, предлагают люди, не погруженные в тонкости образования, исходя из того, что мы живем в открытом информационном пространстве, да и система образования открыта. Но когда это превращается в формирование своеобразной идеологии, то учителю, директору, руководителю органа управления образованием априори невозможно разобраться и выбрать главные точки развития образования, определить управленческие функции, понять, за что он отвечает.

Я абсолютно убеждена в том, что должен быть создан нормативный документ, в определенной степени ограничивающий бескрайние предложения, чем и как должна заниматься система образования. Это прерогатива Президента Российской Федерации, Правительства России, первых лиц федеральных министерств, которым они доверяют реализовывать эту политику. Поэтому, встречаясь в разных аудиториях с работниками образования, невозможно ответить на их вопросы: министр, выступая на совещании, сказал следующее, а вот выступавшие после него персоны сказали с точностью до наоборот. Какой политике должны следовать директор и учитель?

Сейчас снова разгорается ненужная дискуссия по поводу цифровой трансформации в образовании. Вносятся новые определения: «капасити», «таймтумаркет», «бутиковый формат обучения», «бигдэйта», «датадрифен» и т. д. Если бы родители и учителя попросили этих людей расшифровать, как они реально, на практике предлагают осуществлять работу по данным определениям, было бы интересно послушать их мнение.

Это, безусловно, снижает доверие к власти, к тем программам, которые были приняты, но не успели реализоваться, так как появились новые предложения, новые смыслы. В системе образования этого не должно быть. Всем хорошо известно, что именно ей присущ эволюционный характер развития. И это в значительной степени создает стабильность в обществе.

Очень хотелось бы адресовать вопрос людям, которые пытаются навязать новую идеологию образования: а какая миссия сегодня, по их мнению, у школьного образования? Как будет использоваться тот уклад, который исторически складывался в национальной системе образования России? Почему они предлагают начинать образование с чистого листа, разрушая до основания все в системе образования? Справедливо возникает вопрос: зачем?

Задача любого этапа цивилизации – на сформированном фундаменте строить новое, совершенное, отвечающее не только духу времени, но и потребностям общества и человека.

Если мы столько лет декларируем в российской школе, что она должна быть свободным учреждением, не иметь ничего принудительного для детей, то на что направлено искусственное принуждение делать то, к чему ни общество, ни система образования не готовы?

Я никогда не призывала к возврату того, что мешало советской школе. Но отрицать все – это отрицать прежде всего идеологию национальной школы с установками, присущими государству и народу.

Хочу остановиться на еще одной важной теме, которая была предметом внимания Президента России. Это повышение профессионального уровня работающего учителя. Всем ясно, что существующая ныне система повышения квалификации учителя абсолютно устарела. Она не успевает за новыми требованиями, изменениями в системе образования, не носит цельного характера.

Эта система до сих пор продолжает быть своеобразным лоскутным одеялом, и совсем не по причине отсутствия серьезных программ, достойных лекторов. Это прежде всего отсутствие учета индивидуальных особенностей и запросов каждого учителя в каждой предметной области преподавания и воспитания. Уже несколько лет Москва разрабатывает так называемые тренажеры-симуляторы, тест-тренажеры для выявления дефицитов и обучения управленческих команд и педагогов.

За это время мы увидели, что такая форма пользуется спросом как у руководителей образовательных организаций, так и у педагогов.

Благодаря использованию цифровых ресурсов полученные на тренажерах результаты успешно встраиваются в систему повышения квалификации учителей. Нет необходимости говорить о важности подбора для каждого педагога индивидуальных программ. Для педагогов это крайне важно, ибо они часто сталкиваются с проблемами нехватки времени, поиска внутренних резервов, эмоционального выгорания, мотивации обучающихся и решения конфликтных ситуаций. При этом происходит слияние знаний, получаемых во время повышения квалификации и самостоятельного поиска и саморазвития.

Подобные тренажеры объективно оценивают уровень компетенций учителя, директора, заместителей, что крайне важно при формировании впоследствии индивидуальных кейсов для их профессионального роста.

На мой взгляд, Министерству просвещения было бы целесообразно изучить подобные примеры и приступить к реализации поручения Правительства Российской Федерации о создании симуляционных центров для обучения управленческих и педагогических кадров.

Какова же миссия образования сегодня? Кто ответит? Цифровой специалист – кто он? Робот? Искусственный интеллект? Или это все-таки человек, который все это создает, разрабатывает, использует и в конечном итоге защищает не только свое счастье и благополучие, но и мир?

Разброс мнений по поводу образования и воспитания современного школьника настолько широк, что если мы не придем к синтезу этих идей и не представим их основополагающими, обязательными для каждого педагогического коллектива, руководителя школы, учащегося и родителя, то, я боюсь, нам не избежать серьезных последствий.

В преддверии нового учебного года нам, как никогда, требуются более четкие ориентиры, конкретные и реальные задачи, которые будут исходить из государственных интересов, интересов каждого субъекта Российской Федерации. Мы не готовы еще жить в виртуальных условиях, которые нередко предлагаются системе образования. Давайте на реальном опыте, который имелся и сегодня имеется в России, развивать, учить и воспитывать наших детей.

Не надо искусственно создавать новую парадигму обучения без учета того, что было выкалибровано национальной системой образования до настоящего времени. И все предлагаемые проекты в обязательном порядке должны быть согласованы прежде всего с Министерством просвещения, которому предстоит их реализовывать. Не надо забывать, что образование и общество – это целостная система.

Пользуясь случаем, поздравляю всех с началом нового учебного года и желаю всем участникам образовательного процесса, всем неравнодушным людям помогать образованию, оно работает на наше будущее и обязательно справится с этой задачей!

Мария ЛАЗУТОВА, председатель Комиссии по образованию и науке Общественной палаты города Москвы, доктор исторических наук