МироЗдание. Построено любовью!

Известно, что Петербург город своенравный. Если уж невзлюбит кого, не пощадит. А если прикипит душой, то откроет любимцу все свои тайны, позволит насладиться геометрической красотой проспектов и улиц, поразит изгибами каналов и рек, сердечно обнимет и навсегда останется в сердце, как первая любовь. К Майе Борисовне Пильдес, народному учителю России, Петербург отнесся более чем благосклонно. Создал вокруг нее этакий круговорот любви – любоворот. Все в ее жизни начиналось с любви, и в эту же созидающую силу она до сих пор продолжает беззаветно верить.

Первый и самый чудесный обмен любовью произошел в детстве. У Майи Борисовны были потрясающие родители, настроенные на дочернюю волну. Маюшка (это ласковое прозвище подарила племяннице любящая тетя) была единственным и обожаемым ребенком в семье. Несмотря на то что семья жила небогато, папа делал все от него зависящее, чтобы мама не работала и занималась дочкой. При этом и сам принимал деятельное участие во всем, что касалось дочери. Майя Борисовна вспоминает, как отец сидел дома за столом и вырезал из картона значки-звездочки для будущих октябрят из Маюшкиного класса, старательно оборачивал их красной тканью и к каждой звездочке прикреплял булавку. Потом весь класс до самого вступления в пионеры носил эти яркие самодельные значки и гордился ими.

Маюшку в семье очень любили и от великой любви образовывали. Мамина сестра (та, что придумала чудное «Маюшка») была известным педагогом и преподавала в Музыкальном училище имени Н.А.Римского-Корсакова. Она занималась с племянницей музыкой. Правда, дедушка Маюшки, едва заслышав стук открываемого музыкального инструмента, торопливо бежал из квартиры.
Ну не мог он слушать, как требуют от любимой внучки исполнить то или иное музыкальное упражнение! И, между прочим, зря убегал. Девочка поступила-таки в музыкальную школу и училась потом у замечательных педагогов – Софьи Самойловны Ляховицкой и Антонины Васильевны Барабошкиной. Это были преподаватели от Бога, и юные петербуржцы до сих пор учатся по написанным ими учебникам, а городская детская музыкальная школа носит имя С.С.Ляховицкой. Занятия музыкой открыли мир музыки, и юная Майя уже не могла представить выходные дни без посещения Ленинградской академической филармонии. Так же как и не могла представить воскресные дни без посещения музеев, выставок, театров. Когда семья жила в Адмиралтейском районе, Майя Борисовна пересмотрела все спектакли выдающегося режиссера ТЮЗа имени А.А.Брянцева Зиновия Корогодского. Это был необыкновенный театр, будто обладающий особым магнетизмом. Здесь буквально каждый спектакль вызывал отклик в душе.
Майя Борисовна помнит и знаменитый Большой драматический театр имени М.Горького, которым руководил Георгий Товстоногов, чьим именем впоследствии назвали театр. Здесь шли спектакли с участием Иннокентия Смоктуновского, Сергея Юрского, Татьяны Дорониной. Она и по сей день будто чувствует запах букетов, которые принимали актеры от благодарных зрителей. Эти музыкальные, художественные, театральные встречи были пропитаны взаимной любовью творцов, исполнителей и зрителей, давали настоящие культурные ориентиры, и, как говорит Майя Борисовна, были эффективной прививкой от пошлости.

Впрочем, если помнить о том, что город изначально выказал симпатию к юной жительнице (а не мог не выказать, ведь благодаря родительской любви она попала в его любоворот!), то и сам он стал для нее мощной эмоциональной, эстетической, культурной инъекцией. В Петербурге много мест, созвучных мелодиям души. У Майи Борисовны таких мест несколько. Одно из них – Летний сад. Как приятно гулять в нем летом под изумрудными зонтиками крон, в веселой перекличке птичьих голосов! А весной как здорово оказаться на Сенатской площади, выйти на набережную Невы, полюбоваться изяществом здания 12 коллегий, оценить фундаментальность фасада Академии художеств! И все же Летний сад Майя Борисовна называет самым романтическим местом своей юности. А еще были портик Нового Эрмитажа с могучими Атлантами и угол Невского и Литейного проспектов. Здесь находился уютный магазинчик парфюмерии, и именно у него назначались встречи для прогулок по Невскому проспекту. Жизнь искрила, пестрота главного петербургского проспекта манила, и девчонки-студентки, хихикая, неизменно в ходе прогулки оказывались в славном кафе «Север», где продавались вкуснейшие профитроли и мороженое. Это было культовое место для ленинградской-петербургской молодежи.

И, конечно, Стрелка Васильевского острова! Такой красоты она больше нигде не встречала, хотя поездила по миру достаточно. И, к слову, в любом городе мира, каким бы восхитительным он ни был, Майя Борисовна оставалась петербурженкой. Потому что это ее город. Ей нравится Барселона, она обожает Париж и Вену, запомнились Лондон и Лос-Анджелес, показался славным Будапешт, но Петербург Майя Борисовна считает классическим образцом. Она вообще любит во всем классику – в одежде, в музыке, в литературе, в архитектуре. Даже школа, которую она создала более 30 лет назад – академическая гимназия №56, – несмотря на молодость, органично включена, вписана в архитектурный стиль Петроградской стороны. Для нее Петербург – лучшее место на земле. Только его нужно хранить и беречь. Культивировать чувство причастности к его неповторимости и уникальности, как и ко всей русской культуре. А то ведь как бывает: вроде и причастны, и ценим, но тянет переделать, обновить. Как поклонницу классики Майю Борисовну не может не волновать ее «переосмысление».

– Написал Антон Павлович Чехов «Вишневый сад», нет, давайте напишем продолжение, что-то додумаем. Зачем? – изумляется она. – Почему кто-то считает, что он умнее Льва Толстого, Александра Пушкина, Антона Чехова, Федора Достоевского? Почему невнятны и непонятны акценты, которые ставятся, когда по классике снимается кино или ставится спектакль? Для чего? Для выражения авторской позиции? Когда я преподавала литературу, мне было очень важно, что думает ребенок о словах и поступках героев произведения, но важнее все-таки было, чтобы он понимал, что думали об этом сам Достоевский, Чехов и Толстой. Мы имеем культуру, равной которой в мире нет, и нужно трепетно относиться к ней, а не так, чтобы хотелось бежать со спектакля.
Безусловно, есть еще в России люди, способные создавать шедевры, и, надеюсь, они будут, если будут воспитаны на русской классике. Я люблю русскую культуру и видела, как ценят и любят ее во всем мире образованные и интеллигентные люди. Мы не случайно в школе пользуемся нашим городом как уникальным оборудованным классом, где можно и нужно учить детей. Они должны прочувствовать, увидеть, исходить ногами те места, где бывали и творили Александр Пушкин, Федор Достоевский, Николай Гоголь. Это и есть воспитание.

Вообще, в жизни ее гимназии проектов необозримое множество, но был ли в жизни самой Майи Борисовны такой проект, который хотелось реализовать, но пока не удалось? Она с ходу признается: нет. Все, что хотела, сделала. Потому что согласна со старинной английской пословицей: «Не могу живет на улице Не хочу». Все, что хочу, я могу. По-другому нельзя. Она убеждена, что выход можно найти из любого положения, пусть не быстро и не легко, но найти. Ей даже приехавший как-то в школу мэтр педагогики Шалва Александрович Амонашвили сказал, что все, что делает, она делает не благодаря, а вопреки. И правда, приходилось преодолевать, казалось бы, непреодолимое. Но ведь она была не одна. Вспомним любоворот! Если веришь, любишь и ценишь людей, которые работали и работают рядом с тобой, то они отвечают тебе тем же и все получается.

Кстати, когда-то статья о ней в «Учительской газете» так и называлась: «Под управлением любви». Вся жизнь Майи Борисовны была под управлением любви. Волшебная родительская любовь плавно перетекла в любовь самого близкого человека – мужа, друга, помощника. 48 лет пролетели, как один день. Она уверена, все невзгоды и трудности были по плечу в том числе благодаря такому всепоглощающему взаимному чувству.

Напитанная любовью, вовлеченная в любоворот, разве могла она быть другой? Могла не любить детей, дело, которому служит? Никакое дело нельзя делать без любви, а воспитывать и учить детей особенно. Все должно строиться на личных отношениях, ведь каждый человек – это личность. Любовь, и это главный принцип любоворота, взаимообогащает. Чем больше отдаешь, тем больше получаешь.

– Семья, школа, общество должны быть детоцентричны. Я давно это знаю, но никогда не устану повторять, – утверждает Майя Борисовна. – Возможно, покажусь нескромной, но я знаю, в чем смысл жизни. Смысл жизни – в детях. В центре всего должны быть дети, потому что они будущее. Я всегда занималась и занимаюсь самым главным делом на земле – работаю с детьми, для детей и во имя детей. Так должно жить общество. Ничего не может состояться без будущего, то есть без наших детей. Жизнь просто остановится без них. Это не лозунг, это правда. Мы будет жить так, как воспитаем детей. И если это детоцентристское мироздание, тогда люди будут счастливы. Ведь что хочет каждый родитель? Чтобы ребенок был счастлив. А счастливого воспитает только счастливый, умного только умный, доброго только добрый. Когда все будут это понимать, мир изменится. Я верю в это.

От редакции

Коллектив «Учительской газеты» от всей души поздравляет Майю Борисовну Пильдес с 70‑летием. Спасибо вам за творческий подход к делу, креативное решение любой задачи, а главное – за любовь и теплоту к людям. Здоровья, счастья, радости вам, Майя Борисовна. Спасибо, что вы с нами!

Наталья АЛЕКСЮТИНА, Санкт-Петербург