На чтение: ≈ 13 мин.В этом году финальный этап конкурса “Учитель года России” проводился с множеством новшеств. Прошло время после объявления нового победителя, несколько улеглись эмоции, и хочется спокойно поразмышлять о том, к чему привели нововведения, чтобы при планировании очередного финального этапа учесть уроки прошедшего.
На минувшем конкурсе мне довелось быть членом жюри в номинации “Традиции в образовании”, а также в качестве участника Совета победителей оценивать все 26 уроков-импровизаций второго тура. Исходя из этого, мне и хотелось бы высказать свои соображения как по первому туру финала, когда участники давали уроки в московских школах, так и впечатления от второго тура и всего всероссийского конкурса.
Номинацию “Традиции в образовании” представляли 10 участников конкурса, среди которых были учителя начальных классов, русского языка и литературы, английского языка, математики, химии и географии. Номинация подобралась весьма крепкая, откровенно слабых уроков, какие встречались в прошлые годы, не было. Конечно, некоторым конкурсантам волнение помешало раскрыться полностью, но в целом впечатление первый тур финального этапа конкурса оставил очень неплохое.
Хочется остановиться на тех моментах, которые, на мой взгляд, требуют дополнительного внимания со стороны участников, если оргкомитет сохранит на будущее эту схему проведения финала:
1. Ни в представлении своего педагогического опыта, ни в самоанализе уроков практически ни у кого из участников не было акцента на то, почему они подали заявку именно на номинацию “Традиции в образовании”, а не в какую-либо другую. Конечно, учитель не может использовать исключительно традиции, и разумная мотивировка своего выбора должна была присутствовать.
2. Занятия, которые учителя проводили в школах, оргкомитет назвал “мастер-классами”. Это понятие в педагогической литературе имеет вполне определенный смысл. Но те занятия, которые проводили в школах участники конкурса, были уроками, но совсем не мастерскими. Ни наше номинационное жюри, ни жюри в других номинациях, насколько мне известно, не заостряло на этом внимания, но здесь есть поле для работы: либо оргкомитету необходимо отказаться от не соответствующего сути происходящего названия, либо участникам нужно строить свою работу в соответствие с заявленным названием.
3. Продолжительность занятия 30 минут и самоанализ в течение 10 минут – удачная находка организаторов, которая позволила провести в один день все 10 уроков. Выяснилось, что тридцати минут вполне достаточно, чтобы показать многое из того, что умеет участник, и этого времени хватает на то, чтобы показать, чего участник еще не умеет.
4. Обязательная привязка темы занятия к текущему материалу по предмету, с одной стороны, уменьшила “отрепетированность” проводимых занятий, которая имела место в ряде случаев в прошлые годы. Но, с другой стороны, она увеличила “лотерейность”, которая и так неизбежна в условиях конкурса, но которую хотелось бы свести к разумному минимуму. Так, оказалось, что в некоторых школах не изучаются предметы, по которым проводились конкурсные занятия. Иногда это обусловливалось спецификой предмета (археология, экономика, спецдисциплины). А порой было непонятно, как попал учитель истории в класс, где не велась история? Загадка! Ведь учитель оказался в неравных условиях по сравнению с товарищами по номинации.
5. К сожалению, из нашей номинации было самое низкое представительство во втором туре финального этапа конкурса (квота 3 человека из 10 участников, т.е. 30%). Это было существенно ниже, чем в номинациях, откуда выходили 2 участника из 5 (40%), а также ниже, чем в тех, где побеждали 3 участника из 8 (37,5%). Думается, оргкомитету необходимо лучше продумать численность участников номинаций, не допуская подобной несправедливости в квотах, или же внимательнее прислушиваться к мнениям номинационных жюри.
Перейдем теперь к разговору о втором туре финального этапа конкурса. К нему оказались допущены 26 участников из 78, приехавших в Москву. Интересно проанализировать, какие предметы представляли эти участники:
1. Русский язык и литература 5 человек
2. Иностранный язык 5 человек
3. Начальные классы 3 человека
4. История (и граждановедение) 3 человека
5. Математика 1 человек
6. Информатика 1 человек
7. Химия 1 человек
8. Биология 1 человек
9. География 1 человек
10. Технология и экономика 1 человек
11. Физическая культура 1 человек
12. ОБЖ 1 человек
13. Археология (доп. образование) 1 человек
14. Спец. дисциплины (проф. училище) 1 человек
Бросается в глаза явный крен в сторону филологии. Естественные науки представлены явно недостаточно, и хотя гуманитарии традиционно превалируют на финальном этапе конкурса, все же полное отсутствие физиков и единичное представительство других “естественников” трудно объяснить в отрыве от новаций в проведении конкурса. На мой взгляд, в этом году, когда предметники оказались рассыпаны по различным номинациям, а в составе номинационных жюри в принципе не могло оказаться специалистов по всем представленным в номинации предметам, работа номинационных жюри потеряла присущую ей ранее четкость в оценке предметного профессионализма участников. В этом я вижу причину ряда слабых уроков на сцене, где даже встречались фактические ошибки.
Кроме того, упомянутая раздробленность учителей одного предмета существенно затруднила профессиональное общение участников на конкурсе между собой. Многие из них не имели возможности увидеть своих ближайших коллег в работе. Ведь победителей и финалистов на конкурсе все же меньшинство, а остальные с чем уехали с конкурса? Раньше хотя бы содержательное предметное общение было, а теперь? Я много говорил об этой проблеме с членами номинационных и Большого жюри, с участниками конкурса прошлых лет, которые принимали участие в работе конкурса, и мнение единодушно – необходимо возвращаться к предметным номинациям! Минусов от введения новых номинаций явно больше, чем плюсов, и продолжение в духе конкурса 2002 года очень быстро приведет к тому, что приезжать на конкурс будут все менее профессионально подготовленные учителя. Необходимо также помнить о том, что организаторы конкурсов в регионах рассматривают финальный этап в Москве как образец, к которому надо стремиться. Я уже имел случай на страницах нашего журнала говорить об этом аспекте (см. N3 за 2002 год). Только-только на местах начали отходить от “шоуменства”, только перестали выходить в победители зеленые новички со стажем 3-5 лет, которые становились лучшими учителями региона, не сделав ни одного выпуска… Есть опасность, что новации московского этапа этого года опять оттолкнут опытных учителей от конкурса. В этом году победа опытного учителя из Ленинградской области Игоря Борисовича СМИРНОВА ни у кого сомнений не вызвала. Думаю, что он победил бы и при другой системе проведения финала. И появление в составе финалистов большего числа уже состоявшихся учителей нельзя не приписать целенаправленной работе оргкомитета и жюри в течение нескольких последних лет (только 18% участников нынешнего финала имеют стаж работы менее 8 лет).
Как показал опыт этого года, в новых правилах есть еще один явный дефект: в “пятнашку” лауреатов обязательно должен войти хотя бы один представитель номинации. Это поставило участников уже второго тура финального этапа в неравные условия, т.к. даже если в номинации оказались учителя явно слабее участников соседней номинации, то один из них все равно стал лауреатом, даже если “соседи” дали блестящие уроки-импровизации на сцене. Согласитесь, что такая предопределенность не на пользу конкурсу. Кстати, здесь уместно сказать о том, что действо участников на сцене, названное организаторами мастер-классом, безусловно, таковым не являлось. Как и в первом туре надо либо менять название, либо внятно объяснять участникам, что такое мастер-класс. Правда, и уроком-импровизацией, строго говоря, это действо на прошедшем конкурсе тоже назвать было нельзя, потому что, к изумлению публики, организаторы не стали предлагать никакой темы за сутки, как бывало, а отдали этот вопрос на откуп самим участникам: дескать, делайте, ребята, что хотите! Очень странно, боролись-боролись с отрепетированностью уроков в первом туре, а во втором создали все условия для использования домашних заготовок!
И последнее по счету, но не по важности замечание. На прошедшем конкурсе имел место досадный прецедент: в число участников конкурса был допущен педагог дополнительного образования из Приморского края Дмитрий БРОВКО. Не касаясь в рамках этой статьи профессиональных качеств конкретного педагога, хочу обратить внимание организаторов конкурса на два обстоятельства:
1. Педагог дополнительного образования не связан государственной программой, не обременен госстандартами и всеобучем. Педагог дополнительного образования – это не учитель средней школы, это несколько другая профессия.
2. Для педагогов дополнительного образования проводится отдельный всероссийский конкурс с ежегодной финальной частью в Петербурге.
Высказанных соображений, на мой взгляд, достаточно, чтобы не допускать подобных исключений впредь.
Надеюсь на то, что высказанные здесь соображения будут услышаны членами оргкомитета и, возможно, явятся толчком к обмену мнениями для тех людей, кому небезразлично будущее конкурса “Учитель года России”. У нас еще есть время до финала 2003 года, чтобы оставить удачные находки и отказаться от того, что снижает потенциал конкурса.
Владимир Ильин, учитель года России-1998, учитель математики физико-математической гимназии N30, Санкт-Петербург
Выбор читателей
Комментарии