Минеральные Воды

Вечер. Идет дождь, поезд тихо отошел от платформы Курского вокзала. В купе мы вдвоем с женщиной моего возраста, едем в одни и те же места на Северный Кавказ. За окном мелькают подмосковные пейзажи, а завтра утром будем уже в Украине. Дважды проходим пограничный контроль – при въезде и выезде – теперь другого государства, Украины. Удивительно, непривычно и обидно, что Украина теперь чужая.

Публикация приведена в формате PDF:Скачать/ПросмотретьСкачать/Просмотреть (Для просмотра необходима программа Adobe Reader или ее произвольный аналог).

Жарко, кондиционеры сломались. Вечером мы опять едем по России, а утром следующего дня за окном появились горы. Проехали Минеральные Воды, Бештау, Машук, Спящий Лев, вдали на солнце сверкает могучий двуглавый Эльбрус. Вот какой Северный Кавказ!

Рано утром наш поезд прибыл в Ессентуки. Светит яркое солнце, предвещая жаркий день. Пассажиры, сошедшие с поезда, выходят толпой на привокзальную площадь мимо таксистов, предлагающих свои услуги. Быстро добравшись до «Виктории», так называется наш санаторий, и сделав необходимые дела с размещением, почувствовали желание скорее выйти на улицу.

Розы, кругом розы! Фонтаны на широкой площадке, образуя каскады, теряются в тенистых аллеях с серебристыми вековыми елями. Вдали где-то кукует кукушка, а рядом с высоких деревьев на дорожку спрыгивают шустрые белки. Сидящая на ветке сойка, украшенная своими расписными крыльями, доверчиво посматривает на людей, ожидая от них зернышек. В конце аллеи молодой парень что-то говорит сорокам, стараясь, видно, завести дружбу с ними, а те, издавая громкие крики, разговаривают между собой, не обращая на него никакого внимания. Сказка, не верилось, что эта сказка наяву.

Вот и питьевая галерея, тихо звучит музыка, кажется, «Одинокий пастух», сразу возникает в памяти «Лермонтовское водяное общество». Людей немного. Слышны из-за поворота ребячьи голоса. Целые группы детей в разноцветных галстуках приближаются к галерее, и скоро все заполняется вокруг молодыми веселыми возгласами, мелькают бумажные стаканчики и кружки с носиками. Дети пьют воду. Быстро собравшись, они отрядом уходят, стройно выкрикивая на ходу какие-то слова.

Мое знакомство с доктором началось с первого дня. Молодая, с добрым лицом красивая женщина в белоснежном халате внимательно смотрит на меня, делая назначения:

– Пару дней на акклиматизацию, пить воду по половине кружечки.

– Как, доктор, ведь у нас дома такая плохая вода, – говорила я, уже напившись досыта из источника №4.

– Придете ко мне через три дня, отдыхайте, – она улыбалась, подавая мне курортную книжку.

Я ощущала себя счастливой, что снова вижу, как в юности, расстилающиеся холмистые просторы, покрытые зелеными посадками на фоне окружавших меня гор. Какой прекрасный мир! И люди вокруг спокойные, добрые.

Совершенно особый запах воды растворен в воздухе. Текущая из крана вода в домах такая мягкая, что не нужен крем ни для лица, ни для рук.

Как устроен человек, что все в жизни закономерно: молодость, красота и здоровье. А в старости все это уходит, все как-то перепутывается, и тогда необходимо добро, просто добрые простые слова.

У меня оказалось обострение желудка. Теперь я виделась с доктором почти каждый день. Ни разу не было равнодушного или раздраженного взгляда со стороны доктора. Понимающее спокойное отношение ко мне, лечение, добрые советы, анализы, полный запрет на прием воды и отмена всяких процедур, а обидное обострение, казалось, только усугублялось.

– Неужели это финиш, – опять мелькнуло в голове.

До отъезда оставалось четыре дня. Наконец сдвиг в сторону улучшения. И последний день моего пребывания в санатории. Утром консультация у рентгенолога и рекомендации в дорогу, а вечером я уже в поезде.

Закончился срок моего пребывания в «Виктории». Как же быстро пролетели двадцать дней, хотя иногда я торопила время. Это из-за досадного обострения. На душе спокойно, за окном поезда проплывают милые сердцу пейзажи, и, как в детстве, я слежу за провисающими проводами на столбах. Сегодня двадцать первое июня, стоят самые длинные световые дни, а в горах рано и быстро темнеет. На следующий день, вечером, я буду уже в Москве, дома.

На Казанский вокзал поезд прибыл без опоздания. Я немного волновалась и шла по перрону, таща свою поклажу «на колесиках». Но вот появился легкой стремительной походкой зять, схватил мой чемодан и, быстро шагая, направился к вокзалу. Я едва успевала за ним, ухватившись за его руку.

– А где же Маша? – а в мыслях беспокойство: здорова ли?

– Там ждет, в зале вокзала, пошли, – он скользил взглядом по залу. – Вон на лавочке, у окна.

Маша спокойно сидела, аккуратно держа на коленях сумочку, как зайчик из мультфильма «Ну, погоди!». Ее облик трогательно выделялся среди снующих людей. Увидев нас, она встала, пошла навстречу, улыбаясь.

– Поехали к нам, у тебя дома нет горячей воды. Сейчас быстро доедем, – говорила она, усаживаясь в машине рядом с мужем.

– Дети, мне бы домой, мне не здоровится, – говорила я, как бы извиняясь, не убедительно.

И вот встреча с внуками, радость. Милые, дорогие лица. Как выросли, повзрослели. Настюшенька совсем невеста! Стройная, красивая девочка с пушистыми бровями. А Ванечка, с вихрастой шапкой волос, настоящий джентльмен! Он говорит по телефону на улице, быстро шагая по дорожкам, «как папа».

Я дома уже две недели. Там, в Ессентуках, мой лечащий врач сказал, что все будет лучше, что все будет хорошо. Так и есть, с поправкой на мои семьдесят лет. Я верю и сердечно благодарю. Настроение хорошее, вдруг где-то в душе робко мелькнула мысль, тихо вспыхнула надежда:

– Пусть не сейчас, когда-нибудь, вдруг я снова увижу прекрасные горы, высокое бездонное небо, стройные кипарисы и терпко пахнущие самшитовые аллеи!

Господи! Благодарю тебя за все!