На чтение: ≈ 17 мин.39 директоров школ-миллионеров (получивших президентский грант-2006) из 17 регионов собрались в подмосковном Голицыно по инициативе фонда «Новая Евразия» на специально организованную встречу клуба «Межрегиональный диалог». Цель – обменяться опытом, проблемами, задать самые больные вопросы, определить ориентиры на завтра. Составить и осмыслить общую «картинку дня» лауреатам помогали видные эксперты в области организации и экономики образования Олег Лебедев, Татьяна Клячко, Григорий Корнетов, Елена Ленская, Александр Новиков, Вячеслав Редюхин.
Какие они, победители?
Школами-миллионерами – победителями конкурса в рамках национального проекта «Образование» стали в общей сложности три тысячи учебных заведений. А в Москву по приглашению «Новой Евразии» приехали те, для кого, как выразился педагог из Красноярска Игорь Рыжаков, «творить и генерировать новое становится не инновацией, а нормой жизни». В общем и целом это довольно крупные культурные центры, работающие, как правило, в стиле полного дня, располагающие мощной сетью дополнительного образования: бассейнами, тренажерными залами, танц-классами. Титулованные «звездные» гимназии, лицеи, федеральные экспериментальные площадки с «углублениями» в точные науки и свободные искусства. Но немало оказалось среди триумфаторов и явных скромников с привычной шапкой на входной табличке: «ГОУ…», «НОУ…», «СОШ номер такая-то».
Пока лишь единицы среди участников сбора в Голицыно обзавелись собственными, узнаваемыми именами; «выпуклыми» брендами, яркой символикой. «Остров добра, красоты и заботы» (Тамбовская область, село Хоботово), «Эврика» (Анапа), «Класс-центр» (Москва), «Эпишкола» (Санкт-Петербург)… Вот, кажется, и все, на что хватило творческой фантазии и (в хорошем смысле) необузданного окаянства. Между тем на Западе, говорят, сегодня уже трудно найти школу с номером таким-то – все как одна именные.
Когда я попросил об интервью у муромчанки, заслуженного учителя РФ Нины Москвиной, она не без смущения, но все-таки полюбопытствовала: «Почему и чем заинтересовала именно наша доктрина?» Ответ, кстати, прост, на поверхности: у школы есть не только серия и номер, но и (в перспективе) приметное имя, созвучное названию ее магистральной программы – «Школа культуры» (набирающий силу проект рассчитан на ближайшие четыре года).
Определиться с выбором, кроме того, помог карманного формата красочный буклетик шестой школы города Мурома (865)* – ее «молчаливый продавец», как говорят специалисты по рекламе. А ведь удобно: с первого взора можно оценить амбиции и достижения педагогической команды, броские анонсы для родителей, а также теплые слова для будущих учеников, увенчанные личной, «живой» подписью директора. Просто, легко и красиво. Все это лишний раз доказывало даже дилетанту: так и есть, «культура» – вовсе не пустое слово для хозяев и авторов этого храма наук.
Подростки из «Республики интересных дел» (она родилась и прописана в этой же школе) и вправду заняты нескучной жизнью. Пешие и водные «образовательные странствия», собственные театральные экспромты и спектакли, дюжина кружков и столько же спортивных секций – ладно: этим, пожалуй, никого не удивишь. Но когда они уходят в многодневные научные экспедиции, занимаются исследованием притоков Оки, очищают берега малоизвестных речек и прудов, изучают «шаговой доступности» фольклор, вникают в тонкие особенности криминальной ситуации Владимирского края – начинаешь понимать: это отнюдь не личные, не частные, но широко и остро социальные проекты старшеклассников.
Ключ к воспитанию – забота
Школа №51 города Рязани (1100) исповедует педагогику общей заботы академика Игоря Иванова. Фирменный девиз этой известнейшей методики «Каждое дело творчески – иначе зачем?» здесь дополнили своим: «Каждое дело людям – иначе зачем?».
– Знаете, как проверить, любите вы человека или нет? – улыбается Ольга Маслюк, директор «новых коммунаров», кандидат педагогических наук. – Если вы испытываете желание заботиться – все, значит, это любовь. Я детям в школе так говорю.
Философией заботы Ольга Николаевна заболела еще в пионерском лагере ЦК ВЛКСМ «Орленок», в семидесятых годах. Будучи человеком целеустремленным, не поленилась съездить в Ленинград, чтобы свести знакомство с автором необычной, тогда еще полуподпольной системы. Игорь Петрович был тронут: «Вы ухватили самую суть нашей методики…»
Не секрет, что в те времена (да и теперь нередко тоже) коммунаров обвиняли в отгороженности от мира. На самом же деле у заботы нет границ. Разновозрастный отряд «Единство» (здешняя альтернатива рухнувшей пионерии, в составе 200 человек) доказывает это ежедневно всему городу Рязани. Привели в порядок подъезды ближайших домов, цветники разбили во дворах; мрачные, обшарпанные стены этажей разрисовали сюжетами из сказок. Вахтовым методом работают вожатыми у малышей из подшефного детского дома, помогают им в учении.
«Я перелопатила немало воспитательных доктрин и знаю точно: коммунарская система – единственная, в чьей основе лежит нравственная категория – забота», – говорит Ольга Маслюк.
Эстетика кампуса
С шокирующим, прямо скажем, заявлением выступил на семинаре Ефим Рачевский, директор центра образования «Царицыно» №548 (2000) – еще одной школы-лауреата президентского гранта.
– Санузел – вот системообразующий элемент образовательного интерьера, – невозмутимо сообщил авторитетный педагог. Дескать, культура этого места проявляется и в чистых стенах, и в наличии крамольных, с точки зрения СанПиНов, запоров на дверцах, и в точно выверенной высоте писсуаров для малышей.
Значительно влияет на отношения между детьми и язык, которым пользуются педагоги. Чистота русской речи не менее важна, чем сияние паркета и умывальников. «Он у вас «тормоз», – сказали одному родителю в другой московской школе, и родитель подал в суд на любителя молодежного сленга. Коллеги Рачевского не допускают в своем лексиконе даже слово «отстающий». Вместо «неуспевающего» говорят: «Не успевший. Пока…».
Так получается, наверное, благодаря тому, что в центре «Царицыно» уходят от формулы: выучи параграф из учебника и получи пятерку. Да и от пятибалльной («вычитательной») шкалы, заведомо предполагающей презумпцию виновности ребенка, отказались в пользу «накопительной» системы. Дети учатся сами, выполняя личные проекты. За каждый набирают баллы, причем стоимость практических работ выше любых других. Например, в прошлом году девятиклассники подготовили проект «Как разгрузить Каширское шоссе?», передали в префектуру. Работа так понравилась префекту, что он подарил юным логистикам автобус.
Есть в образовательном комплексе картинная галерея «Крыша» с мастерскими, теннисный корт, три театра, залы ритмики и бальных танцев.
Целый день работает библиотека, чей фонд, кстати, весьма заметно вырос за счет президентского миллиона.
Но больше всего ученики постарше любят приглушенные пространства без изысков вроде декоративных пальм, фонтана с цветомузыкой и певчих птиц. А для ребят помладше – «итальянский дворик»: много света, воздуха, картин.
Урок или проект?
– А знаете ли вы, друзья, кому принадлежат крылатые слова: «Урок – основная форма работы в школе»? – с таким, явно провокационным вопросом обратился к слушателям академик РАО Александр Новиков.
– Не иначе дедушке Коменскому? – выдохнул зал, впрочем, не слишком уверенно.
– Нет, это цитата из печально знаменитого постановления ЦК ВКП(б) – того самого документа, который враз, насильственно, остановил развитие проектных форм образования в советской школе.
Между тем, как утверждает заместитель руководителя Британского совета по образованию в Москве Елена Ленская, один из каждых трех школьных уроков в сегодняшней Англии имеет вид индивидуального проекта. Дети используют учителей в воплощении собственных замыслов; поощряется межпредметное взаимодействие…
Выходит, что проект – это сегодня нечто вроде всемирной образовательной панацеи, золотого ключика? Возможно. Но «пока мы пользуемся старыми измерителями эффективности (оценка, балл, процент отличников), у педагогических людей не будет стимула что-то менять, выруливая на проекты, вольный поиск методов и жанров», – подумал вслух проректор Академии последипломного педагогического образования Олег Лебедев (Санкт-Петербург).
По мнению Олега Ермолаевича, плоды просвещения не могут быть сведены к сумме оценок по предметам. Нужны, возможно, некие более понятные для экономики, широкие, интегративные показатели, а те предполагают в свою очередь создание особых – надпредметных программ.
Какие показатели имеются в виду? Скажем, способность к функциональному чтению (в условия задачки из учебника надо сначала вникнуть с пониманием, а с этим у нас пока что плоховато), умение организовать свою деятельность, владение ораторским искусством… Не секрет, что именно на этом поле жизненно важных, общегражданских умений мы почти без боя уступаем пальму первенства даже бывшим странам соцлагеря (судя по предварительным итогам последнего исследования PISA, 2006 год).
За чем же дело стало? Чего проще – загрузить классно-урочную машину новой группой индикаторов и супердисциплин (надпредметных программ), нажать на кнопку «вкл.», дать газу и… Снова окажемся, где были.
Экономист Татьяна Клячко рассказала «в тему» актуальный анекдот. В одном НИИ искали внутренние резервы для роста. Провели исследование, выяснили: 90 процентов сотрудников пьют чай, сидят в курилке и тому подобное, а 10 процентов вкалывают. Руководители уволили «курортников» – сократили штат НИИ ровно на 90 процентов. На следующий год снова изучают ситуацию и что же видят? 90 процентов пьют чай, остальные корпят над наукой.
Как это понять: может, КПД любого государственного коллектива с жестким централизованным планированием не превышает десяти процентов? А может, как предполагает Татьяна Клячко, работа основной, не слишком продуктивной массы служит питательным бульоном для продвинутых единиц? Под общий смех сюжет прокомментировал Ефим Рачевский, напомнив коллегам, что «всего десять процентов знаний ребенок получает, слушая учителя, а девяносто – делая что-то сам!». Причем этот процесс происходит в обычной жизни на каждом шагу. Надо придумать раскладку меню для похода, рационально расставить мебель в классе, разыскать нужный отель на карте, скоординировать действия друзей, едущих навстречу друг другу из разных районов города…
По сути все три дня в Голицыно речь о шла о неодолимых пороках классно-урочной соковыжималки. Как переиграть эту злую машину, давно поедающую саму себя, мерно поскрипывая жерновами классов и уроков со смехотворным десятипроцентным коэффициентом полезной работы?
Что же касается выводов, в которых сошлись большинство педагогов, то их ровно два. Первый. Древнюю машину старика Коменского («экономику знаний», в новой терминологии) нужно поставить на службу ребенку.
И второй. Может быть, от жестко табуированной, рецептурной, ярлыковой школы ЗУНов следует двигаться к более мягкой, толерантной класс-машине? Я бы (от себя) сказал даже – машинке. Вроде той, которой пользуются мастера в салонах красоты. Не для того, чтобы обстричь тебя «под нуль», избави боже, но только, чтобы подровнять и сделать привлекательнее общий контур индивидуальной, авторской стрижки.
P.S.
Что покажет экономика?
Методом случайной выборки в роли героев этого материала оказались несколько школ с численностью от 865 (муромская 6-я) до 2000 (центр «Царицыно») учеников. Это, конечно, частный случай. Но и отсюда невооруженным глазом видно, что школы-гиганты от реформы, нацеленной на финансирование по головам, только выиграют. И многие из них с нетерпением ждут этого момента. Что, впрочем, совсем не значит, что сельские малокомплектные, которых пока все еще большинство, да и соседствующие с ними городские, не потеряют от «удушливой» подушевой реформы. Будем думать дальше!..
NB!
Клуб «Межрегиональный диалог» фонда «Новая Евразия» (основан в июне 2004 года) создан как площадка предъявления, осмысления и оценки новых идей, технологических моделей. Одна из его целей – апробировать механизмы и методы общественной экспертизы лучших практик в образовании.
Выбор читателей
Комментарии