Милана

Устав карабкаться по крутым горным склонам в поисках грибов, я присел на пенек. Лес тут рубят очень выборочно и аккуратно, поэтому даже в самых глухих смерековых чащах попадаются как свежие, так и обросшие мхом пни. Перевел дыхание, попытался внятно словесно оформить очередной тлеющий мысленный огонек. Но он потух, не успев разгореться, мое внимание отвлекла резко дрогнувшая травинка. Одна, другая, третья… Я присмотрелся и увидел медленно, но упорно продвигающееся маленькое черное существо, беспорядочно покрытое желтыми пятнами…

Листайте вправо, чтобы увидеть больше изображений

В обычной жизни мы их почти не замечаем. Если, конечно, не очень докучают. А вот в дороге эти мелкие создания невольно становятся моими попутчиками. Их почти не слышно. Нет, все-таки голоса раздаются. Но это естественный дорожный фон, как тенорок ветра, шелест листвы, плеск волн.

С ними легко и просто, хотя и не все понятно. Мне. Для них, наверное, не все предсказуемо, но уж точно ясно. С первого мгновения появления на свет. Завидую? Может, быть. Хотя, скорее, это всего лишь любопытство: как устроена их жизнь, как происходит чувствование, переживание ее? Поневоле (это уже наше, человеческое, «слишком человеческое», как сказал один философ) пытаюсь сопоставить и соразмерить наши жизни. Вспоминаешь, сравниваешь, воображаешь (и это тоже!).

Бабочка села на цветок, сложила разноцветные крылышки. Это вот то остановившееся мгновение, о котором мы так мечтаем. Букашка ползла по стеблю, стебель прогнулся, букашка продолжала ползти. Интересно, куда она направляется – к небу или земле? Жук перебирает лапками, муравьи мечутся, птички порхают, без устали тычут клювиками во что попало. Неужели не надоедает? Спасаясь от жары, расположился в густой тени под высоким кустом, тут же сморил сон. Часа два продремал, открыл глаза и увидел паутину между спицами колеса и маленького паучка, что продолжал свою работу. Вот так и в жизни. Чуть остановишься, замешкаешься, и тебя окрутят, обплетут.

Через полчаса я уже был в седле, колеса быстро закрутились, и обрывки паутины унесло ветром. Вспомнились слова моего именитого земляка-мудролюба: «Мир ловил меня, но не поймал». Ящерица шмыгнула в кусты. Не угонишься за ней, не поймаешь. А если и удастся схватить, то в руках останется один хвост. Вот так порой и с удачей. Остановился, увидев большую виноградную улитку, что ползла поперек шоссе. Она тоже осиливает дорогу. Все свое при ней. Даже дом. Человеку труднее. Дома, многих привычных вещей нет – это не беда. Сложнее с памятью о прожитом и пережитом. В том числе и под крышей родного дома с теми, кого там оставил…

…Все стремятся жить среди любимых, родных, друзей и соратников. Но живут среди людей. А люди как люди. Как звери, птицы, рыбы, насекомые. Рыскают, летают, плавают, ползают, прячутся, убегают, нападают, прогибаются, пресмыкаются. Такая вот мысль мелькнула (и тут же словесно оформилась!), когда я увидел это странное пятнистое существо. Путешествуя по Европе, я задержался в Словении, в горной деревушке на границе с Австрией. Моим вынужденным временным пристанищем тут стали туристические апартаменты словенца Милана Ройзмана, куда меня определили мои словенские друзья. Послеобеденные и предвечерние бездельные часы я, как правило, посвящал прогулкам по окрестностям.

Каждый выход представлялся мне мини-путешествием. Поэтому уже вошло в привычку невольно обращать внимание на «попутчиков» – ползающих, летающих, прыгающих мелких зверюшек, птах, букашек. Однако в отличие от дальних походов постоянная крыша была рядом, и я все время возвращался под ее защиту. И вот, увидев это странное пятнистое существо, я с некоторой опаской осторожно сначала схватил его и посадил на руль велосипеда, запечатлел в разных позах, а потом вдруг решил прихватить с собой. Понаблюдаю за его поведением, развлекусь, ухаживая за ним, авось в связи с этим какие-нибудь новые свежие мысли появятся.

Принес домой, тут же показал Милану. «Мочаради», – тут же выпалил он и пожал плечами, мол, обычное дело у нас. Так состоялось мое знакомство с этим допотопным ящером в миниатюре, имя которому саламандра. Раньше это существо представлялось мне каким-то мистическим персонажем, не имеющим никакого отношения к реальному окружающему меня живому миру. И вот довелось увидеть воочию.

С древних времен саламандра представлялась удивительным мистическим существом, внушая порой суеверный страх. Она была символом мужества, храбрости, стойкости, прежде всего поразительной живучести, даже с претензией на бессмертность. Ей даже огонь не страшен. Саламандры отождествлялись в представлении средневековых магов и алхимиков с субстанцией огня. Леонардо да Винчи, например, считал, что саламандра питается огнем, в котором ее кожа постоянно обновляется. Это суеверие закрепилось и в названии саламандры. В переводе с персидского оно означает «живущая в огне».

На самом деле же «огненная» природа саламандр объясняется вполне прозаическими причинами. Дело в том, что саламандры часто прячутся от солнечных лучей в дровяных поленницах. Когда же дрова помещают в печку и зажигают, саламандры, окруженные языками пламени, выскакивают оттуда. Это выглядит весьма эффектно. Тем не менее внешний вид саламандры, похожей на маленького страшненького (или забавного, это как кому представлялось) дракончика, стал поводом для самых невероятных историй и мистерий.

…Мистика живет в каждом из нас. Не в голове, так в душе точно. Не­ожиданно пришло решение: коль это удивительное земноводное далось мне в руки, не только подольше понаблюдать за ним, но, возможно, и привязать к себе, авось как-то повлияет на судьбу, что-то изменит в ней. Естественно, к лучшему. Я поместил саламандру в банку, подлил туда водички, нарвал травки, покрошил грибочков, насыпал хлебных крошек. Саламандра то, распластав лапки, отчаянно карабкалась по скользким стенкам, пытаясь выбраться наружу, то вдруг затихала на дне. Само собой придумалось имя. Коль Милан, то пусть будет рядом и Милана – и мило славянскому слуху, и нежно, и красиво.

Просыпаясь, первым делом спешил к посудине, наблюдая за тем, как мой дракончик сучил лапками, пытаясь вырваться из плена. То, что из плена, я в тот момент не думал. Эта мысль пришла позже. Просто наблюдал, любопытствовал, экспериментировал, развлекался. Так продолжалось неделю. А потом саламандра вдруг присмирела, день-другой лежала почти неподвижно. И однажды утром я обнаружил ее мертвой.

Мне ничего не оставалось, как отнести тельце подальше от дома и там, на краю леса, похоронить. И вот тут пришла мысль, что я сознательно пленил живое существо, лишив его свободы. По какому праву? Наверное, по тому, как поступают люди друг с другом. Так устроен наш мир. Я утвердил свое превосходство. Это был поступок человека. Но вряд ли его можно назвать человеческим. Саламандры хоть и выделяют яд, но он не опасен для людей, тем более на них они даже и не решаются нападать, так как не имеют ни зубов, ни шипов, ни когтей, с помощью которых можно было бы нанести механическое повреждение кожи. Знобко мне стало и неуютно. Я не знаю, как, но это точно может повлиять на мою судьбу. И совсем не к лучшему.

Владимир СУПРУНЕНКО, фото автора