Михаил ЯКОВЛЕВ:

Педагоги регионов Сибири объединяются в региональные отделения независимого профсоюза «Альянс учителей». Для чего и почему, рассказал секретарь Омского отделения профсоюза Михаил Яковлев, преподаватель Омского государственного технического университета.

– В мае 2012 года Президент России подписал указы, согласно которым к 2018 году зарплаты учителей должны были достигнуть 100 процентов от средней по региону. Формально майские указы выполнены. Но реальная жизнь сильно отличается от отчетов. Росстат утверждает, что в сфере образования работают почти 2,5 миллиона человек, при этом у четверти из них зарплата менее 15,8 тысячи рублей, 7 процентов получают даже ниже минимального размера оплаты труда. Почему оказываются обделенными две основополагающие, можно сказать, сферы – образование и медицина? Ведь полиция, силовики – те же бюджетники, но у них картина совсем иная, гораздо более оптимистичная. Я не хочу проходить мимо такой вопиющей несправедливости, не считаю, что с этим нужно мириться. Вот, собственно, из этого и возникла идея создать независимый профсоюз работников образования «Альянс учителей».
– Наверное, личный опыт тоже сыграл роль?
– Да, конечно. Как-то так у нас устроено, что, пока не коснется самого, люди считают: «Моя хата с краю». И я, собственно, не исключение. По майским указам зарплаты преподавателей вузов и научных работников должны были увеличиться до 200 процентов от средней по региону. Учитывая, что средняя зарплата в Омской области сейчас около 36 тысяч рублей, я, например, должен получать 72 тысячи. Но в конце учебного года мой оклад составлял всего 23100 рублей. Обратился в Министерство образования и прокуратуру, откуда мне ответили, что волноваться не надо, потому что «средняя зарплата на вашем предприятии соответствует средней по региону». Понятно, что средняя зарплата не реальная: сложить мои деньги с зарплатой администрации вуза от 250 до 500 тысяч, и получится, что мы все живем очень неплохо. К тому же сейчас идет реорганизация – ОмГТУ объединяют с Институтом сервиса, и нагрузка преподавателей сильно сокращается, лично меня перевели на 0,15 ставки, поэтому буду получать 3465 рублей в месяц. И не только меня, конечно. Пошли к руководству, говорят, нет нагрузки, оптимизация. При этом доходы руководства ведь не уменьшаются, у ректора ОмГТУ они за год выросли на миллион – до 6,5 миллиона рублей в год.
– Часто ли к вам обращаются педагоги? С какими вопросами?
– Пока мы на стадии зарождения, но люди к нам уже обращаются, правда, учителя реже, больше воспитатели детских садов, помощники воспитателей. Главная проблема – очень непонятная система оплаты: низкие оклады, на которые накручиваются добавки стимулирующего фонда. Но надбавки эти, как правило, четко не прописаны, как, например, у нас в вузе: написал статью – получил 2 балла, поучаствовал в конференции – 3. Создается впечатление, что директора школ назначают их в зависимости от личных пристрастий. Нет, их, конечно, должна распределять комиссия, но она обычно беззубая, зависимая, со всем соглашается. Кроме того, ставка педагога не меняется с 2012 года – это 7600 рублей. Чтобы получить более-менее достойные деньги, учителя берут огромную нагрузку – по 38‑40 часов. Это очень тяжело, и качество образования тоже страдает. А чиновники манипулируют цифрами, уклончиво говоря, что майскими указами предусмотрен средний размер заработной платы, а не окладной части. Но отстаивать свои права люди боятся. Некоторым прямо говорят: «Будешь выступать – будет хуже». Администрация в свою очередь боится департамента или Министерства образования, выполняя даже негласные их распоряжения, директора уволить просто: не продлить с ним срочный договор – и все. А директорам есть что терять, им зарплаты назначает высшее руководство, и они гораздо больше, чем у педагогов. К тому же система так устроена, что непонятно, куда обращаться. Например, из Государственной инспекции труда в Омской области мне ответили, что основания для проверки отсутствуют, поскольку «одним из основных полномочий является осуществление госнадзора за соблюдением трудового законодательства в отношении работодателей (организации независимо от их организационно-правовых форм и форм собственности, а также работодателей – физических лиц), иные субъекты под указанный надзор не подпадают».
– Чего вы хотите добиться?
– Справедливости, конечно. Задача у нас пока больше просветительская: в первую очередь надо донести до каждого, что он не один такой низкооплачиваемый, это системная проблема. Хотим объяснить работникам сферы образования, что им нужен независимый профсоюз. К сожалению, ныне существующие профсоюзные организации чаще действуют заодно с администрацией, директора даже становятся председателями профкомов. Это не говорит о том, что там непременно должны твориться какие-то махинации, но понятно, что такой профсоюз защищает интересы руководства, а не трудящихся. Мы хотим, чтобы люди понимали: настоящий профсоюз должен заниматься отстаиванием их прав, а не только организацией Нового года или выделением путевок в лагеря отдыха. К сожалению, система устроена так, что рядовому сотруднику трудно добиться справедливости. Было время, я сам сидел в судах на стороне работодателя, и это тихий ужас: работники должны доказывать, что они не верблюды, они все время в оправдательной позиции. Суд превращается в односторонний процесс: с недоверием относится к тому, что говорит работник, считая, что работодатель всегда прав.
– И что тут можно сделать?
– Не молчать, публично озвучивать проблему, потому что до тех пор, пока педагоги молчат, подковерные игры будут продолжаться. Нужно создавать первичные организации в школах, по закону в организации может быть несколько профсоюзов. Идти к директору школы, требовать помещение, которое им должны предоставить бесплатно. И бороться за права коллег – изучать договоры, менять их, если нужно, привлекать юристов, контролировать исполнение законодательства. Трудовой кодекс защищает права работника, но надо их знать. Он довольно сложный, нужно разбираться. Работник этого не делает, но, собственно, он и не должен делать, его главная задача – выполнять свои обязанности, а профсоюзу надо не давать его в обиду. Я сам отправлял юристам свой трудовой договор, и они, посмотрев, сказали, что он составлен так, что работодатель может сделать со мной практически что угодно. Мы хотим, чтобы все были равны, все действовали по букве закона. Сейчас работники и работодатели в неравном положении: у работодателей, например, есть юристы, которые помогают составить договор так, чтобы работник остался ни с чем. Ведь мало кто спорит, когда его принимают на работу, ситуация такая в стране, что не до выбора. Но профсоюз это может и должен контролировать, а мы можем помочь с консультациями юристов. Собрать людей в альтернативный профсоюз – большая и сложная работа. Но ее надо делать. Никаких взносов мы брать не предполагаем, это чисто общественная работа.
– Почему педагоги держатся за работу, если им мало платят и постоянно обманывают? Вы ведь тоже не собираетесь увольняться?
– Я люблю свою работу, мне нравится работать с молодежью, передавать опыт. Мне кажется, большинство учителей остаются на своих местах по той же причине, несмотря на зарплаты, на давление общества, которое от них требует быть идеальными. Сколько вспыхивает разговоров о том, что учитель ведет себя недостойно статуса педагога. Почему? Что это за статус? С одной стороны, государство низко оценивает работу педагога, чиновники откровенно подгоняют цифры до средних, с другой – и закон к педагогам требовательнее, и мораль. А на выживание я зарабатываю в коммерческой структуре ­- так, как уничижительно советовал премьер-министр педагогам. Многие, к сожалению, вынуждены «идти в бизнес». Сейчас выстроена система, когда работник и работодатель превращаются в противоборствующие стороны, а это не ведет к развитию. К сожалению, образование от этого лучше не становится.