Михаил Кушнир, Москва: Что может воспитать школа?.

В последнее время актуально в патетических тонах упоминать воспитание как упущенный школой процесс со ссылкой на классическое педагогическое определение образования как обучения и воспитания. Позволю себе критически порассуждать на эту тему.

Воспитание – избитая тема и можно увидеть много разных определений его, однако далеко не все из них позволяют отличить аспекты разных педагогических воздействий. Я выделю несколько определений воспитания, которые кажутся мне более точными:

Толковый словарь Ожегова – «навыки поведения, привитые семьей, школой, средой и проявляющиеся в общественной жизни»Зигмунд Фрейд – «процесс побуждения к преодолению принципа удовольствия и к замещению его принципом реальности»С. Ю. Головин. Словарь практического психолога – «планомерное и целенаправленное воздействие на сознание и поведение человека с целью формирования определённых установок, понятий, принципов, ценностных ориентации, обеспечивающих условия для его развития, подготовки к общественной жизни и труду»

Ключевым признаком воспитания я считаю поведение– внешнюю реализацию личности, которая часто фигурирует в других определениях. В мудреном определении Фрейда я вижу тоже поведенческий аспект. Важно понять, что и как влияет на поведение? Является ли воспитание составной частью образования? Является ли обучение составной частью образования?

Поведение, безусловно, опирается на систему ценностей, картину мира, эмоциональный интеллект человека. Можно ли считать человека воспитанным, проявляется исключительно в социальном виде как адекватное поведение – адекватное окружающему контексту: людям, ситуации, нормам, культуре. То, на что опирается поведение, – это уровень его образованности. Но одной образованности для формирования норм поведения недостаточно.

Образованность же может формироваться разными способами, в том числе обучением. Но, вопреки формуле образования из учебника педвузов, обучение– только один из способов образования. На этапе всеобуча, когда задача стояла охватить огромные массы неграмотных, обучение было основным способом образования. Именно поэтому сложилась практика использования этих слов как синонимов. Но это не так! Сегодня смешение этих терминов существенно искажает информационное поле.

Мне близка модель формирования поведения каждым человеком как личного выбора из наблюдаемых образцов. Гуманистический современный вариант – человек наблюдает и выбирает для себя образец поведения в значимых ситуациях как наиболее эффектное поведение и/или поведение наиболее значимых людей. Наибольшее влияние обычно оказывают родители. На семейные образцы накладываются постепенно другие примеры. В том числе, образцом могут выступать модели поведения героев художественных произведений, особенно актуально для редких или отсутствующих в обычной жизни человека ситуаций.

Возможен и манипулятивный вариант, когда человека заставляют вести себя определенным образом под угрозой наказаний или дрессируют поощрениями.

Таким образом, можно выработать требуемые навыки, но, в отличие от животных, они могут демонстрироваться только на виду и игнорироваться, когда никто из контролирующих такое «воспитание» не видит.

Воспитание в школе

В логике этой модели воспитания как осознанного выбора поведения я хочу проанализировать призывы к школе и учителю заниматься воспитанием. Что они могут сегодня воспитать? Итак, ищем в школе значимых людей и значимые события. Беру своих значимых учителей, из 3-х школ, в которых учился:

0 – из 1-й,1 – из 2-й,7 – из 3-й.

При этом 3-я была спецшколой физмат-профиля высшего уровня– таких по всей Москве немного.

А из этих 7-ми значимых учителей моей последней школы:

2 – по профильной физике,2 – по профильному матанализу,1 – по непрофильной литературе за предметный профессионализм,1 – по непрофильному английскому, причем не за предмет, а за неожиданный гуманизм ко мне, молодому обалдую, директор-фронтовик – за атмосферу в школе, после ухода которой школу вскоре развалили.

Скольких значимых учителей вспомнит уважаемый читатель? Больше? Сомневаюсь.

Сакраментальный образ недалекой Марьванны, подкрепляемый регулярными роликами в сети и скандалами в прессе, – не происки вредителей, а правда жизни. Инфантильный и покорный учитель, неспособный защитить свои права, директор, неспособный отстоять права своей школы, – это реалии почти каждого дня почти в каждой школе. Истории со вбросами бюллетеней на выборах носителями «разумного-доброго-вечного» и сексуальными домогательствами в воспоминаниях повзрослевших и осмелевших выпускников. Их ученики сочтут значимыми? Их образ поведения сочтут достойным подражания?

В чем могут быть образцом те редкие, которых ученик сочтет значимыми? Скорее всего, в профессионализме и в своем предмете. Это тоже воспитание, конечно, но не в тех аспектах, которые обычно понимают, пафосно говоря о воспитании. Многие ли учителя могут оказаться значимыми в общегражданском контексте? Есть ли у них шанс проявить себя как достойных подражания в школьном формате, основанном на повсеместных ограничениях, формальностях, отчетах, цейтнотах? О каких значимых событиях в школе может идти речь, которые потребуют выработки особой модели поведения? Жизнь в школе обычно нудная и размеренная. Самые интересные события обычно происходят в общении учеников друг с другом, а не под впечатлением от учителя.

В этом контексте стоит обратить внимание на «образовательное событие» – термин современной педагогики, подразумевающий такое мероприятие, которое оказывает яркое эмоциональное впечатление на учеников. Только такие мероприятия могут оказывать заметное развивающее и воспитывающее влияние. Поскольку текст о воспитании, обращаю внимание именно на этот аспект, хотя образовательное событие в большей степени направлено на образование. Воспитывающее влияние случится только в том случае, если оно будет требовать определенного поведения и образцы такого поведения будут на мероприятии предъявлены или порождены.

Что же тогда воспитывает школа? Прежде всего, исполнительскую дисциплину и неготовность отстаивать свои права, свою точку зрения, потому что сами учителя никаких прав не имеют, не знают, не умеют их отстаивать, а в отношении учеников сплошь и рядом занимаются манипуляциями и подавлением личного мнения. И не из злого умысла, а потому что как-то управлять классом надо. Ситуация вынужденная, а иных навыков у большинства нет. Кроме того, в каждом классе есть, как минимум, один ученик, который из семьи пришел неспособным к самостоятельной дисциплине и уважению других – с ним нужно либо индивидуально работать, либо подавить, ибо невозможно раздвоиться и одновременно работать с классом и индивидуально с ним. Но невозможно одного подавить, а остальных не трогать – давятся в результате все. С той силой, которой достаточно для удержания под контролем самого неконтролируемого. Остальные вынуждены это тоже терпеть.

В таких условиях о воспитании «разумного-доброго-вечного» речи идти не может. Накладываем на это наблюдения за учителями, поведение которых даже в школе не всегда являет собой достойные образцы. Добавляем бытовые зарисовки на улице, на природе, по телевизору, в сети… Получаем воспитание – воспроизведение окружающих образцов поведения. Именно поэтому, когда начинают пафосно говорить о воспитании в школе, я вспоминаю советское воспитание говорильней и нудными публичными мероприятиями, окончания которых с нетерпением ждали. Как говорили тогда, «с фигой в кармане».

Воспитывает учитель ученика своим собственным поведением, даже когда он об этом не думает: он волей-неволей демонстрирует свое поведение в разных ситуациях. Оно становится в ряд наблюдаемых учеником образцов. Если учитель для ученика значим или если его поведение кажется ему удачным, достойным подражания, он может взять его за основу своего поведения в подобных ситуациях.

Если же мы говорим о воспитании патриотизма, мы должны поставить ученика в значимую для него ситуацию и предъявить ему те образцы поведения, которые он сочтет (или не сочтет!) для себя достойными подражания (или избегания: как нельзя себя вести– тоже воспитание). Если показать патриотический фильм с героическими героями, а у ребенка сосед по дому фронтовик позабыт-позаброшен даже обязанными его лечить врачами…

Зачем я это написал?

Профанация при обучении квадратному трехчлену и при воспитании отличаются глубиной последствий, хотя любая профанация – это плохо. Профанация при воспитании формирует циников, а не патриотов. Я боюсь инерции восприятия воспитания как примитивного средства вколачивания в ребенка «стань таким, как я хочу», без понимания реальных закономерностей формирования у ребенка личных моделей поведения. Я боюсь лозунгового сознания об «отсутствии воспитания в школе» в духе старых определений «образования» и непонимания, что образование и воспитание – личностные процессы, которые идут все время на протяжении всей жизни человека, независимо от желания родителей и/или учителей.

Человек всю жизнь наблюдает за происходящим вокруг и корректирует свое представление о мире и своем месте в нем на основании видимого.Человек всю жизнь наблюдает за поведением окружающих, соотносит со своим поведением и корректирует его в соответствии со своим представлением о правильном и неправильном, эффективном и неэффективном, полезном и вредном.

Чтобы поведение наших детей отвечало нашим представлениям о правильном и достойном, надо обеспечить им убедительные примеры для подражания – себя воспитывать. Слово «себя» стоит понимать и буквально, и расширительно – взрослых, формирующих бытовую повседневность детей. Это самое важное и изрядно запущенное. Наивно ожидать исключения ненормативной лексики у детей, если весь окружающий мир использует ее без стеснения, а высоко интеллектуальные представители элиты эффектно этим манкируют. Рабочие, военные, связисты и гастарбайтеры на нем просто разговаривают – без этой лексики могут не понять.

Смешно в этих условиях валить всех собак на школу, ибо она все проглотит, поскуливая в Интернете. Потому и проглотит, что она бесправна. Кого может воспитать раб? Ответственный, вменяемый и понимающий реальные процессы воспитания твердо знает, что роль школы в воспитании не стоит переоценивать. За воспитание по нашей Конституции отвечают родители – это совершенно справедливо и правильно. Никто не в состоянии больше повлиять на ребенка в вопросах воспитания, чем родитель. Ему и отвечать за воспитание. И государству с обществом, которые в состоянии (или не в состоянии) обеспечить в быту соблюдение требуемых норм поведения.

Из всего написанного не следует, что школа должна отстраниться от воспитания. Но надо взвешенно и ответственно ставить задачи школе в рамках реально возможного. В рамках предметного обучения, которое превалирует в школе, можно и нужно воспитывать отношение и поведение в соответствующих предметных сферах деятельности. И это реально происходит. У кого лучше, у кого хуже: кто как может. Призывать воспитывать бессмысленно: кто не может, тот не сможет. Воспитывает только тот, кто являет собой пример для подражания. А он это делает без разговоров о воспитании – само собой получается.

Единственное, что могло бы заслуживать внимания в контексте воспитания и школы – охват типовых поведенческих образцов ценностными обсуждениями. Учитывая энциклопедический принцип охвата учебными предметами практически всех аспектов жизнедеятельности человека, можно предусмотреть практически все возможные поведенческие ситуации, имеющие проекцию в каждом конкретном предмете. Причем это абсолютно типичный методический подход к формированию учебной программы.

Давайте жить здраво, ответственно и адекватно. Без избыточной бюрократизации и формализации. Тогда и воспитываться будет здравомыслие, доброжелательность и патриотизм как забота о дорогой сердцу среде обитания и общения. Причем без пафосных речей о воспитании и патриотизме.

Читайте на нашем сайте:

Ольга Филимонова: «Лицо» или проявление?