На чтение: ≈ 16 мин.Веками население России пребывало в непрекращающемся движении: крестьяне то и дело снимались с места и переселялись в иные края. Так и кочевал русский народ между 50 и 60 градусами северной широты. Михаил Антонович Коробейников родился и вырос на самом юге нашей страны, в Ставропольском крае. Сегодня он представляет в Совете Федерации Архангельскую область. В его судьбе соединились крайности наших просторов. Отсюда и широта тем, которые мы пытались охватить в беседе с Михаилом Коробейниковым.
– Какими путями возможно повысить статус учителя в отечественной школе?
– Статус учителя – это проблема неновая. За последние восемьдесят лет она неоднократно поднималась. В царские времена, пожалуй, статус учителя был таким высоким, что никогда позже в России он подобных высот не достигал. Учитель являлся главной фигурой, а особенно на селе. Он был защищен государственными органами власти, занимал положение своеобразного государственного служащего. Достижения этого периода отечественной истории в отношениях государства и учительства остаются непревзойденными.
В советское время существовала известная уравниловка, тем не менее учителю всегда уделялось особое внимание. Сегодня, если мы хоть сколько-нибудь заботимся о своем будущем, о подрастающем поколении, которое будет работать и управлять страной через двадцать-тридцать лет, нам надо всерьез задуматься о повышении статуса учителя. На мой взгляд, учитель должен получить статус государственного служащего. И уже после этого должно последовать изменение всех условий жизни и работы учителя: нормальная зарплата, достойная пенсия, качественное медицинское обслуживание и социальная защита. Статус учителя как государственного служащего призван сделать его самым уважаемым человеком и на селе, и в городе. Только тогда мы вправе с уверенностью сказать, что можем не беспокоиться за будущее своей страны.
– Среди мер, предпринимаемых для привлечения учителей-мужчин в сельские школы, сейчас применена отсрочка от армии до 27 лет. В 27 лет они, как правило, увольняются и уезжают обратно в город. Как вы относитесь к этой мере?
– Подобные меры, на мой взгляд, дают результат со знаком минус. Нельзя поднять авторитет учителя разрозненными стимулами, я бы сказал, подачками. Здесь нужна стройная продуманная система, которую должно создать государство. Если же оно не займется построением такой системы, нацеленной на повышение статуса учителя, порядка не будет. Учитель должен быть защищен государством во всех отношениях. Государство должно проводить политику в этой области, определять, кто придет в педагогические вузы, кто будет работать в сельских школах. А прийти должны люди порядочные, с интересом к делу и с глубокими знаниями. Будущий учитель должен обладать высоким профессионализмом, а также должен обладать высокими душевными качествами, порядочностью.
Если мы не выстроим систему, которая обеспечит повышение статуса учителя, то Россию в будущем ждет беда.
– Сейчас в сельские школы вынуждены брать на должность учителя людей с восьмилетним образованием. В одном из писем в редакцию говорилось о свинарке, которую назначили преподавателем. Как же комплектовать школы на селе профессионалами, если нет даже непрофессионалов?
– В 1969 году проблемой кадров для сельской школы занялся комсомол. Существовало движение “Комсомол – сельской школе”. В марте 1969 года было принято постановление Секретариата ЦК ВЛКСМ, поддержанное ЦК КПСС. Эта инициатива много дала для сельской школы. И кадры для школ готовились. Развитие получили ученические производственные бригады. Дети фактически занимались круглый год. Учились, а летом в производственных лагерях работали, отдыхали и познавали жизнь. Прививалась любовь к сельской жизни. Все это в комплексе решало в том числе и кадровую проблему. Многие прошедшие эту систему обучения сами стали известными педагогами.
Нельзя разрывать решение этих задач: учеба, воспитание, производство. А сегодня, особенно в последние десять лет, государство самоустранилось от решения всех проблем, в том числе от проблем школы.
– Какие же шаги уже сейчас предпринимаются в этом направлении?
– Шаги предпринимаются настолько робкие, что положительного результата ждать не приходится. Все разговоры о реформировании школы и учебных программ, по-моему, только наносят вред. И мне кажется, что не очень умные люди их создают. Из программы по литературе уходят русские и советские писатели. В точные науки, слава Богу, вмешаться трудно. Что касается общественных дисциплин, то я думаю, эти реформированные программы не учат детей, а калечат. А разговоры о десятилетнем или двенадцатилетнем образовании… Я думаю, не тем занимаются Министерство образования и научно-исследовательские институты, которые призваны вырабатывать образовательные теории.
Государство должно воссоздать систему образования. Для этого надо внимательнее посмотреть нашу историю и вернуться к лучшим образцам того, что мы имели. Советское образование было лучшим в мире, что признавали и признают все. Может быть, это лучшее в мире образование до сих пор не разрушено до конца. Надо вернуться к работавшей в нашей стране системе.
– Была в прошлом нашей страны сформулирована такая проблема – неперспективные деревни. Сегодня же появилась тема “неперспективных школ”, в которых учатся по нескольку школьников. Как обстоят дела с такими школами?
– Так называемые неперспективные деревни просто стерли с лица земли. И речь-то шла о плодородных черноземных районах России. Решение, в том числе и решение ЦК КПСС, было принято, с моей точки зрения, неправильное. Была поставлена задача освоения целинных и залежных земель, которые сегодня лежат заросшие бурьяном. А в те годы трудоспособное население центральной европейской части России выехало на их освоение. Россия была обескровлена. В центральных районах деревня резко постарела и умерла. Это была грубейшая политическая ошибка руководства страны.
А со школами проблема эта никак не решается, к сожалению. Если сравнить ситуацию с той, которая существует в Западной Европе, что мы там увидим? Европа густо населена, ее цивилизованное пространство практически не прерывается: развита густая сеть дорог, что позволяет без излишних затрат организовать подвоз детей от дома до школы практически из любого места. У нас в советские времена была создана система интернатов, и все дети учились, даже в северных регионах страны, дети малочисленных народов. Сегодня они вообще нигде не учатся. Есть дети, которые не умеют ни читать, ни писать.
Наша Чукотка соседствует с американской Аляской. Там чукчи учатся, имеют достойное жилище, живут в человеческих условиях, при этом сохраняя национальную культуру. Наши чукчи живут совсем в иных условиях. Ржавого гвоздя не вбили. Единственное “достижение” – споили народ окончательно. Срочно пришлось принимать закон о сохранении малочисленных народов, хотя этот закон мало что дает.
Для решения всех этих вопросов нужна политическая воля первого руководителя страны. Необходима системность и комплексность в работе, практически во всем, будь то образование или какая-то иная сфера. Нарушение системности разрушает весь процесс.
– Получается так, что выпускник сельской школы оказывается неконкурентоспособным в сравнении с выпускником городской школы. Архангельская область не даст больше России новых ломоносовых?
– Нет, я с этим утверждением не согласен. Ломоносов все равно появится из архангельской деревни, из сибирской. Если у человека от природы нет ума, то его не прибавишь. Другое дело, что талант надо развивать, давать ребенку качественные знания. Но умные, талантливые люди у нас продолжают рождаться. Ими надо всерьез заниматься. Сами они обычно бывают энергичными людьми и находят возможность для самореализации. Михаил Ломоносов босяком дошел до Москвы.
А государство должно обеспечить возможность получения образования для нового Ломоносова.
– Сегодня образование зависит в большой степени от местного бюджета?
– Да, сегодня образование зависит от местного бюджета. Но если мы примем систему, при которой учитель будет государственным служащим, тогда и образование должно финансироваться из бюджета страны. По местному же бюджету сегодня надо пересмотреть пропорции: какая часть должна оставаться на местах, а какая будет перечисляться в центр. При нынешних пропорциях центральная власть должна всецело взять на себя заботу о финансировании просвещения.
– А доходят ли до адресата те деньги, которые все-таки выделяются из центрального бюджета на образование? К нам в редакцию приходят письма о том, что эти средства застревают на уровне местных органов власти.
– Перекосы всегда были и будут. Все это происходит из-за нечеткого исполнения бюджета: местного, регионального, федерального. В бюджете, как в законе, должно быть четко прописано по статьям: на что можно, а на что нельзя тратить. Бюджет должен приниматься законодательным собранием соответствующего уровня, и он должен предусматривать и детально описывать всевозможные расходы. Бюджет должен быть законом. Его надо выполнять. Его нарушение, как нарушение закона, должно караться.
– Состояние сельской школы зависит и от состояния самого сельского хозяйства. Оттуда сегодня продолжают выкачивать средства, подобно тому, как это было после реформы 1861 года? Что вообще происходит в сельском хозяйстве?
– Ни реформа 1861 года, ни 1905, 1917, 1929-1931 годов (так называемая коллективизация) и ни 1991 года (боюсь сказать то же самое о намечаемой реформе 2002 года) – ни одна из названных реформ не решила проблемы. Земля по-прежнему не принадлежит крестьянину. Я твердо убежден: земля – это не вещь, и товаром она не может быть. При этом я не считаю, что нельзя продавать землю. Продавать землю можно, но при одном условии, если она (в первую очередь сельскохозяйственные угодья) не меняет своего назначения. Земля должна даваться человеку, который в состоянии на ней работать и выращивать продукцию. Кстати говоря, во всех развитых капиталистических странах (в рыночных) так и есть.
Закон, который сейчас предлагает правительство, этих вопросов также не решает. Законопроект предусматривает превращение земли в обычный товар. В случае его реализации мы лишимся самого капитального ресурса страны.
Русский народ имеет возможность собраться и победить даже тогда, когда он первоначально в исторической яме сидит. Мы можем создать оборонную мощь, собраться с духом. Наш внутренний духовный потенциал создает нашу безопасность. А вот если мы у себя не будем развивать сельскохозяйственного производства, если мы не обеспечим своей собственной продовольственной безопасности, тогда неясно, спасет ли нас наша духовная сила. Танки, ракеты, стрелковое оружие мы можем за полгода сделать, а вот если нам не продадут хлеб, мясо, другие продукты питания, а свое производство мы порушим полностью, тогда…
А ведь что нам говорят младореформаторы? Зачем нам производить продукты питания?! У нас-де климатические условия неблагоприятные. Нам легче купить. Если нам продадут… А если не продадут, что делать?
Ни одно нормальное (“цивилизованное”) государство никогда не унизит своего сельского товаропроизводителя, всегда найдет форму поддержки. Мы сегодня на гектар тратим 6 долларов, а Канада, находящаяся в сходных почвенно-климатических условиях, тратит 2664 доллара на гектар. Еще в 1990 году на сельское хозяйство выделялся 21 процент бюджета СССР, а за прошлый 2001 год было выделено 0,8 процента бюджета РФ. И при этом можно говорить о том, что мы занимаемся сельским хозяйством? Мы любим своего сельского товаропроизводителя, крестьянина? Нет, конечно же!
Вот что надо понять нынешней власти. Пока не будет принято политическое решение первым лицом государства, толку не будет.
Вячеслав РУМЯНЦЕВ
Выбор читателей
Комментарии