Миграция: образование и культура

Есть проблемы, которые не проявляются резко, не бросаются в глаза. Маска повседневности скрывает их до поры до времени. Человек сел в поезд и поехал из города А в город Б. Ломоносов оставил родительский дом и двинулся в Москву учиться…

Миграция. Некогда в России она была вроде реки – течет себе, живет своей жизнью. Всем куда-то надо ехать, что здесь особенного? Теперь река вышла из берегов, и конца паводку не видно. А значит – пришла пора принимать решения.

Общество пока не до конца осознает, сколь остра проблема миграции. Людям, в силу разных причин приезжающим в Россию, приходится осваивать новую культуру, приспосабливаться к незнакомой среде. Или возвращаться. Ведь даже

русскоязычных переселенцев сами же русские не всегда хорошо понимают. Русские, живущие на Кавказе или в Узбекистане, отличаются от тех, кто родился и вырос, скажем, в Рязанской области. Особая социальная группа – дети мигрантов… Хватаясь за национальные идеи, как бы не забыть нам, что Россия – многонациональная страна; не учитывая этого, очень просто нанести непоправимый удар образованию.

“Миграция: образование и культура”. Такое название носила конференция, которая недавно прошла в редакции “Учительской газеты”. Она объединила специалистов, изучающих проблемы мигрантов. Сегодняшняя “Тема” – результат состоявшегося диалога.

Статфакт

С 1993 года в Россию резко увеличивается поток мигрантов. С 1994 года РФ – единственная принимающая страна в СНГ. Сказываются различия в скорости экономических реформ. Например, в 1991-1992 годах из России на Украину уехали 176 тысяч человек. В 1993 г. обмен был сбалансирован. В 1994 году покинули Украину и выехали в Россию 139 тысяч человек.

В 1992 году из неславянских стран СНГ и из прибалтийских республик в Россию приехали 487,3 тысячи человек. Число тех, кто выбрал на жительство Украину, – 117,5 тысячи. Через год пропорции резко меняются. В Россию приезжают 760 тысяч человек, на Украину – только 35,4 тысячи.

В 1998 году на реализацию Федеральной миграционной программы было выделено около 1100 миллионов рублей, что составляет около 60% всех предусмотренных бюджетом средств на эти цели. 91% из выделенных денег был направлен на обустройство мигрантов: выплату компенсаций, ссуд на строительство, приобретение жилья и т.д. 7,5% пошло на содержание мигрантов в центрах временного размещения.

Прирост населения России за счет мигрантов из республик бывшего Союза составил за 1991-1997 годы 3,4 миллиона человек, или 487 тысяч в среднем за год. Эта цифра в 1980-е годы равнялась 171 тысяче.

Поток переезжающих в Россию заметно сократился в 1995-1996 годах. Причины – массовые задержки зарплат, война в Чечне. В 1997 году отмечено сокращение миграционных потоков во всех странах, кроме Казахстана. Среди причин указываются безработица, сложности с приобретением гражданства.

Более половины мигрантов, поменявших место жительства в пределах СНГ, – этнические русские – 54%, 16% – украинцы, примерно 3,5% -белорусы, около 6% – представители закавказских народов. Доля славянских национальностей сокращается. Значительная часть их, по крайней мере из стран Закавказья и Средней Азии, уже выехали.

За 1993-1997 годы чистый приток в Россию мигрантов, принадлежащих к титульным нациям стран Балтии и СНГ, составил 632 тысячи человек. Из них 230 тысяч – украинцы, 23 тысячи – белорусы, 207 тысяч армян, 64 тысячи азербайджанцев, 41 тысяча грузин, 40 тысяч относятся к титульным нациям Средней Азии, 14 тысяч казахов, 10 тысяч молдаван, три тысячи прибалтов. Иначе говоря, Россия – дом для всех народов. Следует иметь в виду и иностранцев – жителей Китая, Афганистана и др.

В течение 1990-1997 годов отъезд русских из неславянских стран СНГ и прибалтийских республик в Россию составил 2,6 миллиона человек. Это чуть более 20,5% от проживающих там русских. Наибольший поток был из тех государств, где были вооруженные конфликты. Сейчас притормозился отток русских из Прибалтики и Молдавии, но по-прежнему едут из стран Средней Азии и Казахстана. Из закавказских стран все мобильные русские почти полностью выехали.

В странах СНГ находятся 109,4 тысячи беженцев, прибывших из других государств. В большинстве своем это беженцы из Афганистана (около ста тысяч): этнические таджики, узбеки, туркмены, афганцы. Основная их часть проживает в соседних с Афганистаном республиках. В Азербайджане ищут убежища этнические азербайджанцы из Ирана. Их две с половиной тысячи.

По данным Организации Объединенных Наций, в 1997 году общая численность лиц, находящихся под ее опекой, составила в странах СНГ 3,4 миллиона человек. Почти половина из них живет в России, четверть – в Азербайджане, 127,6 тысячи человек из этого количества – лица без гражданства, 288 тысяч – экологические беженцы из чернобыльской зоны.

В 1997 году выезд из России в страны Закавказья, Средней Азии и Казахстана составил почти 61,5 тысячи человек. Оттуда уехали в Россию 427 тысяч. То есть миграционный поток практически стал односторонним.

Про “этно” и не только это

Вступление с кроссвордом

“Юноше следует расстаться с домом своего отца, ибо попечения матери, братьев, родственников и друзей, не занимающихся той же профессией, являются большим препятствием для изучения наук. Это ясно видно на студентах, учившихся в университетах тех городов, где они родились, – ни один из них, за редким исключением, не стал ученым… Это правило, согласно которому человек должен выселиться из места, где он родился, для того чтобы стать достойным и мудрым, имеет очень важное значение, и ни один учитель в мире не даст человеку столько, сколько он получит от того, что он удалится от покровительства и попечения своих родных”. Такие суровые слова (почти приговор) были произнесены четыре столетия назад. То, о чем идет речь, сегодня называют понятием “миграция”, а если точней – “учебная миграция”. И рассматривается она здесь не просто как нечто случайное, неизбежное, а как благо, как один из необходимых для качественного образования факторов.

Имя ученого малоизвестно. И сам я вряд ли обратил бы на него внимание, если бы не кроссворд…

Одно время нравилось мне составлять кроссворды. Буквы капризны и порой так складываются, что очень трудно подобрать слово, в котором все они стояли бы на своих местах, в нужном порядке. Вот и у меня получилось: первой буквой из пяти должно быть “у”, второй “а”. В русском языке такого не бывает. Подходило только одно слово – фамилия средневекового испанского философа и врача Хуана Уарте. Энциклопедический словарь указывал, что ему принадлежит всего одна книга (зато название ее интриговало посильней любого детектива) – “Исследование способностей к наукам”. Книга оказалась переведенной и была в библиотечном каталоге. Так и состоялось наше знакомство…

Конечно, что-то в “Исследовании…” сегодня покажется даже смешным (хотя в шестнадцатом веке это было отнюдь не смешно), но автор подметил и осмыслил очень многое из того, на что сейчас мучительно пытаемся мы найти ответы. Можно и поспорить с ученым. Но вспомнил я о нем только затем, чтобы показать: на положительные стороны миграции, на активность приезжих, как их характерную черту, люди обратили внимание давно-давно и даже вплотную подходили к тому, чтобы поощрять человека, меняющего города. Об этом важно помнить сегодня, когда вокруг мигрантов сложилось столько мифов, что за ними уж не видно правды. “Проблема мигрантов – это проблема отношения к мигрантам”, – верно заметил на конференции профессор Алексей Леонтьев (о нем и его новой книге см. на стр. 13).

Миграция со всеми своими плюсами – это в то же время сложнейший кроссворд, где очень просто сделать и трудно исправить даже одну-единственную ошибку.

“Она всегда двулика”

– С одной стороны, передвижение людей – явление нормальное. Когда же ему не уделяется должное внимание, нет научного подхода, в том числе со стороны государства, то миграция превращается в нечто страшное, – отметил на конференции главный редактор журнала “Миграция” Хачатур Мариносян. – Не надо успокаивать граждан: “Не бойтесь мигрантов”, говорите им: “Радуйтесь”. Потому что миграционные процессы – это мощные энергетические вливания, рабочие руки. Это поддержка для государства – интеллектуальная и финансовая. Государство бьется за приток средств из других стран, банковских структур, а деньги мигрантов не используются. Приток мигрантов – поддержка для конкретного региона. Практика их использования есть во всем мире. Многие страны за счет этого и поднимались.

Миграция не есть исключительное благо или абсолютное зло. Она всегда двулика. С одной стороны, людские потоки – это средство для подъема экономики, освоения культурного пространства. Миграция – это способ регулирования демографических процессов. К 2010 году в России прогнозируется сокращение числа школьников на 30 процентов, и миграция сможет пополнить классы. Это весомый источник прироста населения. Но с другой стороны… США – страна, созданная мигрантами. Судьба коренного населения Америки слишком хорошо известна, чтобы о ней лишний раз говорить.

Россия всегда была страной больших миграционных потоков. Это не значило и не значит, что людей всегда что-то обязывает бросать насиженные места. Если русская семья уезжает из Ташкента, чтобы дети получили в России лучшее образование, то нельзя обставлять это как вид этнического давления, тем более в средствах массовой информации. Проблему миграции нельзя представлять только как драматическую и болезненную, но нельзя видеть здесь и сплошные преимущества.

Своя рубашка ближе.

Но лучше ли?

Государства, несмотря на проведенные между ними границы, не становятся изолированными. Образование у стран-соседей – тот капитал, с которым бывшие их граждане приезжают в Россию, и капитал этот должен быть востребован.

Светлана Константиновна Бондырева, участник конференции, изучает проблемы межнационального общения и развития системы образования России и стран СНГ не первый год. Бондырева – первый проректор Московского психолого-социального института, вице-президент Академии педагогических и социальных наук, много ездит по стране и “ближнему зарубежью”. Светлана Константиновна рассказывает:

– Возьмем для примера Киргизию. В начале 90-х годов в документах, уставах и манифестах практически всех объединений и партий, которые стремились к власти, звучало: “Образование – на национальном языке. Собственные программы и учебники. В высших учебных заведениях – обучение на родном…” Добились. Но ни одна из бывших союзных республик не ввела русский язык в статус языка межнационального общения. А напрасно. Его широкое включение в систему образования, на мой взгляд, выстроило бы образовательное пространство стран более полно.

Другая характерная черта для всех республик – резкое сокращение в начале 90-х гг. русских школ. Сейчас их стали, правда, восстанавливать. Но не как статусно русские, а как школы со смешанным языком обучения. Одна классная параллель – на русском языке, другая – на родном: киргизском, таджикском, узбекском и т.д. Определить четкое число русских и национальных школ в республиках невозможно. В Киргизии хорошо поставлено русское образование в школе имени Пушкина в г. Токмаке, в 9-й школе Бишкека. Но у всех – проблемы с русскоязычными учебниками, которые отвечали бы нашему федеральному комплекту и грамотно соотносились бы с государственным стандартом республики, а еще лучше – совместно с российскими вариативными, развивающими программами и учебниками, рабочими тетрадями и прочим. Необходимо создать национальный учебник, близкий по духу, менталитету киргизскому, казахскому и русскому народам.

– Это должен быть какой-то особый учебник?

– Не думаю, что чем-то он должен отличаться. Единственное: на 25-30 процентов его нужно наполнить местным материалом. Поэтому этот учебник лучше было бы издавать там, используя наработки национальных институтов педагогики.

Интересно, что русскоязычное население не только Киргизии, но и других тюркоязычных стран СНГ настолько впитало в себя культуру, традиции народа страны, где проживают, что можно, вероятно, говорить об определенной социально-психологической адаптации. Но довольно слабая в техническом оснащении полиграфическая база, проблемы экономического характера и ряд других “замыкают” педагогическое, образовательное пространство в рамки государственного языка, наносят определенный вред не только своей стране, но и России. Нужно и здесь объединить наши профессиональные усилия.

Сегодня в республиках резко выросло число высших учебных заведений. По мировой статистике, если количество вузов поделить на количество населения, то, например, Киргизия окажется в десятке образованных стран мира. Но качество высшего профессионального образования, как известно, от количества вузов не улучшается.

Знаний река невозможна без русского языка

С 1989 года в Россию перебрались тысячи беженцев. Баку, Фергана, Сумгаит… Мы столкнулись со вторым – вынужденным – видом миграции, причина которого не поиск лучшей жизни, а ее спасение.

В слове “Москва” многое слилось не для одного русского сердца. Таков уж удел столиц – быть многонациональными. Таков удел и школ. Не только, кстати, столичных.

Для дальнейшего разговора нужно понимать вот какую разницу. Есть национальная школа. Там все обучение на родном языке. Есть школа с этнокультурным компонентом. Он включает изучение национального языка, традиций, промыслов и т.д. Это – обычная российская школа, обучающая детей на русском языке, по государственным программам, за государственный счет. Но здесь для детей какой-либо национальности выделен этнокультурный блок. Для чего и как появились такие школы, и пойдет речь.

Первая открылась в Москве десять лет назад. В этом году в ней состоялся первый выпуск. Сейчас в столице 57 таких школ, лицеев, культурно-образовательных центров, УВК и т.д. Половина от указанного числа – с русским этнокультурным компонентом. Открытие всех их связано с ростом национального самосознания. Но не только.

Рассказывает специалист Комитета образования Москвы Наталья Ваганова:

– В связи с землетрясением в Спитаке большая группа армянских детей была вынуждена выехать в Москву. Возникла необходимость создания какого-то образовательного учреждения, где они могли бы учиться и не ощущать неудобств. Не все владели русским языком. Таким образом, появился как бы социальный заказ на открытие этнокультурной школы. Сейчас она стала учебно-воспитательным комплексом, который объединяет общеобразовательную школу, где учатся дети 17 национальностей, и воскресную, куда также приходят не только армянские дети.

Затем возникли школы с грузинским, еврейским, корейским, азербайджанским, татарским этнокультурными компонентами, культурно-образовательные центры (они действуют на базе определенного образовательного учреждения и там преподается только этнокультурный блок) – таджикский, татарский и другие.

В 1994 году была разработана программа этнокультурного образования, утвержденная правительством Москвы. Этот этап явился скорее организационным. Начиная с 1998 года, когда алгоритм открытия школ с этнокультурным компонентом был отрегулирован, а поток предложений стал меньше, возникла необходимость отработки содержания образования. Во-первых, этнокультурный блок повлек изолированность от всего происходящего в русской культуре, стимулировал некую замкнутость. Проблема интеграции заявила о себе – это требование жизни. Без русского языка никуда. Проблема единения русского языка и культуры с нерусским этнокультурным компонентом – одна из самых важных, решить ее можно, расширив рамки национального блока, на интегративной основе. Все это должно найти отражение и в учебниках. Другая проблема – хорошее владение русским языком. Многие дети попали в простые общеобразовательные школы; не зная или плохо зная русский, они отстают, у них формируются комплексы, и все это сказывается на поведении.

Не только дети плохо говорят на русском языке, зачастую и взрослые, более того – сами педагоги. Учителя, преподающие предметы этнокультурного блока, в основном приезжие. Нет, по русски-то объясниться они смогут, но зачастую это язык не совсем правильный. Сказывается недостаток знаний.

– Сложности общения детей и учителя стимулируют переход на родной язык, и продвижение в русском бывает очень слабое, – заметила на конференции Наталья Ваганова. – Создавая условия всем национальностям, изъявившим желание открывать школы с этнокультурным компонентом, мы особое внимание обращаем на включение в него русского языка и культуры. Единение и взаимообогащение культур – это тот двигатель, который поможет нам достойно выйти из сложной ситуации, навести контакты, формировать толерантность. В единении и поддержке национальных культур Московский комитет образования видит стратегию своей работы.

Людей, хорошо владеющих русским и каким-нибудь из языков народов России или бывших союзных республик, не так уж много. Точнее, совсем немного. “Мы не можем найти среди армян переводчиков на армянский язык. Разрушена школа перевода на национальные языки”, – пожаловался на конференции президент союза переводчиков России Леонид Гуревич.

По мнению другого участника, писателя Ашота Сагратяна, выпускники школ с этнокультурным компонентом нашли бы на переводческой ниве очень много работы.

– Нет судебных переводчиков. Если помните, судили двух чеченок по делу о взрыве в Пятигорске. Одна потребовала, чтобы ей прочитали приговор и вели процесс на чеченском языке. По Конституции она имеет на это право. И дело затянулось… Нет специалистов нотариата. Вы принесли на национальном языке документы, их надо заверить. А что там написано? Должна быть служба перевода. Далее – делопроизводство, которое у нас далеко не везде и не всегда ведется на двух языках…

Тактично о насморке

Когда во второй половине 80-х годов над Союзом задули националистические ветры, переходящие местами в ураганы, когда стало ясно, что нет причин им слабеть, то и педагогика оказалась вынужденной приспосабливаться к переменившейся погоде. Что произошло, что появилось нового? Какие проблемы стоят сегодня перед этой наукой в связи с повышенной миграцией?.. После конференции мы встретились с вице-президентом Академии педагогических и социальных наук Светланой Бондыревой и попросили ответить на несколько вопросов про “этно”:

– У педагогики появилась приставка “этно”. Что это такое?

– Этнопедагогика – это педагогические традиции народа, включение ребенка через национальную игру, сказку, обычаи в будущую взрослую жизнь. В вузах эта дисциплина раньше не читалась. Кроме того, когда она дается в разрыве от педагогических традиций других народов, то создает и стимулирует идеи национальной обособленности, исключительности. Нужен не какой-то конкретный, а общий курс этнопедагогики. Ведь обычаи гостеприимства, например, существуют у каждого народа. Смешно, но раньше студенты как бывших республик Средней Азии и Казахстана, так и других республик СССР в педагогических вузах изучали в рамках курсов педагогики и истории педагогики Песталоцци, Коменского, Ушинского, Макаренко, Сухомлинского, но не знали наследия Тоголок-Молдо, Алтын-Сарина и других известных педагогов-мыслителей Средней Азии и Казахстана, а еще лучше – Востока или своих национальных просветителей.

– Как вы относитесь к проблеме и предмету этнопедагогики?

– В процессе подготовки учителя важна вся палитра педагогических школ, национальных подходов, умения и навыков воспитания. Поликультурное общество уже сегодня остро нуждается в разработке новой парадигмы образования и нового содержания образования в высшей школе. Необходимо в первую очередь помочь сегодняшнему студенту понять, что он будет работать в классе, где могут быть представлены дети 15-20 национальностей. Дать молодому специалисту технологии такой работы. Требуется пособие “Общее и особенное в педагогических традициях народов”, нужна строчка в учебных планах – не только “Философия образования”, но и этнопедагогические технологии.

Если бы в вузах был введен курс “Общее и особенное в педагогических традициях”, мы бы немножко помогли учителям разобраться, кто сидит у них в классе и как с ними работать.

– С ростом миграции стали говорить о такой науке, как этнопсихология… Она необходима. Допустим, азербайджанцу, живущему в своей стране, не нужно идентифицировать себя со своей нацией. Он ее сын, он в ней. А вот когда он приезжает в Россию, да еще в глубинку, то невероятно остро ощущает себя азербайджанцем. Начинает вспоминать обычаи, традиции, идеализировать, гиперболизировать их. Учитель должен очень хорошо разбираться в палитре национальных традиций, обычаев, чтобы невзначай не обидеть ребенка или родителей. Если русскому, к примеру, сказать: “Выйди, утри нос”, он не обидится нисколько, а если ребенку-чеченцу – то вы заденете его достоинство: при всем классе его, мужчину, как бы оскорбили.

По закону любви

Сегодня, на страницах газеты, и 7 июня, на конференции, мы попытались поднять наиболее острые проблемы миграции, образования и культуры. Конечно, нельзя объять необъятное. Все вопросы сегодняшней “Темы”, общие и частные, сводятся к одному – проблеме сосуществования детей и взрослых, наций.

“Дети всегда и везде прекрасны; они везде – слиты. Вот два черненьких армяненка, года по четыре каждому, ведут трехлетнюю блондинку. Сколько бережливости, чтобы, переступая через дождевую канавку, она не запнулась. С другой стороны, около армянских детей везде русские няни здорового и доброго московского типа”. Известный русский философ Василий Розанов увидел эту сцену с детьми в Пятигорске и описал ее в очерке “С юга”. “Дети не только щадят “национальную исключительность”: они ее культивируют, ее требуют, ее хотят. Вот странное до дикости отношение, при котором вдруг эта исключительность теряет “нож в себе”, тупеет, стесывается… Все, что по закону ненависти и на почве обезличения не только не удавалось до сих пор, но и, очевидно, никогда не удастся, – все это по закону любви и на почве культуры нравственно-народного лица разрешается само собою”. Исключительность, исключительность… В детских дозах-то она ничего, а вот во взрослых, как яд. Любовь и культура – два способа отмерить правильную дозу.

Вопросов много, каждый требует конкретных действий. И надо решать кроссворд. Чтобы оставить в нем как можно меньше чистых клеток, нужно руководствоваться только здравым смыслом. Он – один из лучших путей к ответам. А лучшие подсказчики нам, взрослым, наверное, дети.

Виктор БОЧЕНКОВ

Опыт

Думай о себе, помня о других

Добиваться своего и преодолевать трудности сможет только самостоятельный человек. А потому, намечая стратегию школы будущего, многие педколлективы ставят во главу угла личностное развитие: умение реализовать себя, сознательно проектировать жизнь, ориентироваться в ней. Этнокультурное образование выступает одной из ступенек лестницы, ведущей к этой глобальной цели. Познать себя можно лишь в сравнении с другими.

О культуре межнационального общения говорится в проектах будущих школ, что приходят в редакцию на конкурс “Школа ХХI века”. Этнокультурное образование – проблема не только столицы, а всех многонациональных регионов. В связи с нашей темой из всей присланной на конкурс почты обратили на себя внимание два письма – из Пятигорска и поселка Новотерский Минераловодского района Ставропольского края. Отметим – оба с Северного Кавказа. В письмах, отправленных независимо друг от друга, затронуты вопросы, связанные с национальным самосознанием. И это неудивительно. Более того – закономерно.

Коллектив пятигорской школы # 12 с углубленным изучением английского языка определяет задачи на будущее, учитывая усиление взаимозависимости стран и народов Земли, интернационализацию экономики, открытость общества, создание в России транснациональных предприятий и организаций. Все это диктует социальный заказ школе. Владение иностранным языком – его неотъемлемая часть. Выпускник видится педагогам как личность с высоким уровнем интеллектуальной, нравственной, трудовой культуры, с творческим мышлением, способностью к самообразованию, самовоспитанию, к профессиональному самоопределению. В школе учатся дети двенадцати национальностей. По количеству на первом месте русские (чуть более 750 человек), затем армяне (120 мальчишек и девчонок). Есть греки, евреи, таты, украинцы, осетины, корейцы. Без навыков межнационального общения просто невозможно. Тем более что Кавказ – регион высокого межэтнического напряжения.

В школе работает клуб интернациональной дружбы и постоянно с пятого по одиннадцатый класс проводятся фестивали “Культура без границ”. От фестивалей дружбы советского периода они отличаются тем, что основной акцент здесь смещен с идеологических ценностей на общечеловеческие, на народные традиции, объединяющие людей. “При этом особое внимание уделяется культурам тех народностей, чьи представители обучаются в нашей школе”, – поясняет проект. Фестивали идут в течение месяца (в их организации принимают участие и родители), каждый класс готовит к ним свою программу по номинациям:

история, обычаи, традиции народа;

музыка, литература, народные праздники;

народные игры;

народные обряды, кухня.

Развитие национального самосознания представляется пятигорским учителям в обязательной взаимосвязи с достижениями мировой культуры, системой общечеловеческих ценностей и овладении ими.

Учителя средней школы # 11 поселка Новотерского убеждены, что сельская школа – корневая основа российского образования, поскольку она в хорошем смысле традиционна и консервативна, и именно она обеспечивает, передает и хранит национальные особенности, менталитет народа. Это особое учреждение на селе: центр и обучения, и отдыха, и общения. Она не должна слепо копировать городскую школу.

Российская культура, испытывая сильное влияние западной, не может с постоянным успехом противостоять всем ее псевдоценностям, что сегодня хлынули и к нам. Поэтому опасение учителей за отечественную духовность понятно. Они поставили цель создать модель национальной школы (а именно русской), которая прививала бы в сознании молодежи понятия, определяющие духовную жизнь нации – Родина и малая родина, семья, родной язык, история, вера. “Призвание русской национальной школы – помочь подрастающему поколению не только ощутить свои национальные качества, но и усовершенствовать, преобразовать свой национальный характер…” Хотелось бы ознакомиться с более конкретным, более осмысленным механизмом, который бы способствовал осуществлению этой прекрасной (без иронии) цели. В проекте он недостаточно полно показан.

Нельзя замыкаться только на себе самих. Опасно. Есть риск воспитать не свободного духом человека, уважающего свою национальность и другие, а раба национальной идеи, которая станет для него идолом. Образование с этнокультурным компонентом требует проработанности до мелочей и не терпит риторики, красивых слов.

Одна Москва не сможет учесть всех особенностей, что существуют в иных городах, краях, весях, не сможет представить всю палитру проблем и возможных решений. Ничто не обогащает так, как общение. Необходим обмен опытом, анализ ошибок и достижений. Живой диалог возможен не только на конференциях. Это еще и письма, читательские отклики. Мы ждем их. Надеемся, что начавшийся сегодня разговор об этнокультурном образовании не закончится.

Виктор БОЧЕНКОВ