Между мифом и страшной реальностью

Какие последствия имеет война? Как долго она продолжается в головах и душах людей после того, как замолкают пушки? Сколько поколений чувствуют себя ее участниками? Когда на самом деле торжествует правда? И кто расплачивается за преступления? Эти вопросы задает себе и читателям своей книги Дженнифер Тиге, внучка нацистского преступника Амона Гёта, известного всему миру благодаря фильму «Список Шиндлера».

Дженнифер выросла в приемной семье, ее родная мать Моника Гёт отказалась от нее через несколько недель после рождения. У Дженнифер темная кожа: ее отец – выходец из Африки. До 38 лет она думала, что знает о себе и своем происхождении все, а потом ей в руки случайно попала книга, написанная ее матерью. Это событие, как принято говорить в подобных случаях, разделило ее жизнь на до и после: «Я стою в Центральной библиотеке Гамбурга и держу книгу в красном переплете… На обложке черно-белый портрет женщины среднего возраста. Взгляд у нее задумчивый, немного напряженный, безрадостный. Уголки рта опущены. Женщина выглядит несчастной. Пробегаю глазами подзаголовок: «Жизнь Моники Гёт, дочери коменданта концлагеря из «Списка Шиндлера». Моника Гёт! Я знаю это имя. Так зовут мою мать. Когда-то давно она сдала меня в детский приют, и мы не виделись уже много лет».

Итак, к несчастью, Дженнифер происходит не из так называемой простой или рядовой семьи. Ее семья непростая в самом дурном смысле: ее дед – персонаж «Списка Шиндлера». Самый отвратительный персонаж – убежденный и развращенный своим всевластием и безнаказанностью садист, непосредственный виновник мучительной смерти тысяч человек. Кто в таком случае она сама? Кто ее мать и бабушка? Такие же чудовища, как и Амон Гёт? И кем вырастут ее собственные дети, прямые наследники лагерного начальника?

«Распалась связь времен», мир, в котором жила Дженнифер, начинает рушиться быстрее, чем она успевает это осознавать: «Выхожу на широкую улицу перед библиотекой. Ноги подкашиваются. Опускаюсь на скамейку, закрываю глаза. За спиной шумит транспорт. Моя машина стоит напротив, но я пока не в состоянии сесть за руль… Несмотря на теплый августовский день, руки у меня ледяные». Дженнифер поражают сразу два обстоятельства. Первое: она потомок палача и убийцы. Второе: ей всю жизнь лгали, долгие годы она провела в иллюзорном пространстве, не понимая ни того, что происходило с ней самой, ни того, что двигало близкими ей людьми и какой была истинная подоплека их поведения. Пытаясь восстановить реальные очертания прошлой и настоящей действительности, разобраться в себе и в своих отношениях с окружающими, понять, как прожили свою жизнь мать и бабушка, Дженнифер погружается в чтение книги Моники Гёт, разыскивает материалы в Сети и, наконец, отправляется в Краков, в пригороде которого размещался тот самый концлагерь Плашов, где Амон Гёт дал волю своим палаческим инстинктам.

Комендант лагеря Плашов – фигура, к которой намертво привязаны все остальные действующие лица этой истории, несущие на себе груз его вины. Амон Гёт был казнен как военный преступник. Перед смертью он успел произнести нацистское приветствие и тем самым продемонстрировать незыблемость своих принципов. Как можно заключить из той характеристики, которая дана ему в книге, Гёт принадлежал к тем людям, для кого непоколебимое чувство собственного превосходства и правоты, пусть и ничем не подкрепленное, гораздо важнее любой объективной истины. Самодовольный и самоуверенный, он не готов был принять на себя никакой моральной ответственности.

Личность деда представляется Дженнифер крайне мрачной и зловещей, но при этом до скуки одномерной. Ее заинтересованное внимание сосредоточено на жене Гёта Рут Ирен и его дочери Монике. В отличие от деда бабушка и мать были относительно близкими ей людьми. Она продолжала общаться с ними до 21‑летнего возраста. Здесь Дженнифер подходит к проблеме, с которой сталкивались многие немецкие семьи после войны: как относиться к любящему тебя и любимому тобой родственнику, о котором известно, что он бывший нацист или сторонник нацистов? Пластичная человеческая психика и в этом случае предлагает способ адаптации, описанный психологом Харальдом Вельцером в книге «Дедушка не был нацистом», на которую ссылается соавтор книги Никола Зелльмаир: «Поколению внуков свидетелей холокоста… известно большинство исторических фактов о тех событиях, и они отвергают нацистскую идеологию еще решительнее, чем предыдущее поколение. И все-таки их строгий взгляд обращен только на политику, не на частную жизнь. Те же самые внуки расценивают своих предков уже иначе: две трети опрошенных возводят их чуть ли не до героев Сопротивления или жертв нацистского режима. …Вокруг нас слишком много якобы ни в чем не повинных дедушек и семейных тайн». В семье Дженнифер первой на этом разрыве, угрожающем раздвоением личности, оказалась Рут Ирен. Она и сплела тугую сеть лжи, замалчивания и самообмана, в которой запуталась вся семья: и она сама, и ее дочь, и внучка. Рут Ирен внешне полностью подавляла всяческие сомнения относительно своего мужа, демонстрировала любовь к нему, никогда не снимала со стены его портрет, спокойно жила в доме с видом на концлагерь, свыклась с тем, что муж на ее глазах расправлялся с заключенными и избивал прислугу, называла его королем, а себя королевой и придумала для дочери красивую легенду об отце-герое… При этом супруга коменданта Гёта принимала психотропные препараты, которые назначают при депрессиях, тревожном и бредовом расстройстве. Но все же основной удар взяла на себя Моника. Именно дочь всю жизнь разрывалась между мифом о героическом отце (по идее, герой вермахта – тоже, мягко говоря, не самый привлекательный образ) и страшной правдой, подсознательно наказывала себя за грехи отца, выбирая мужчин, унижавших ее, считала себя не способной вырастить ребенка и тоже страдала психическими расстройствами: «Монике понадобится почти полжизни, чтобы выяснить правду об отце и семье. Она будет много читать и анализировать информацию, несмотря на устаканившуюся в голове фальшь и полуправду, и чуть не сойдет с ума». Что же касается Дженнифер, то она по неясной докторам причине стала впадать в депрессии и угнетенное состояние духа еще до того, как ей стала известна история семьи. Случайное же столкновение с семейной тайной заставило ее пережить шок, приступы ненависти к себе и навело на страшные мысли о том, что черты деда могли унаследовать ее собственные дети.

Подобно роману Достоевского книга Дженнифер Тиге рассказывает о преступлении как о саморазрушении. В романе Федора Михайловича все плоды преступления пожинает сам преступник, в документальном же повествовании Тиге расплата, связанная с осознанием содеянного, падает на его потомков, делая несчастными и потерянными несколько поколений.

Дженнифер Тиге, Никола Зелльмаир. Мой дед расстрелял бы меня. История внучки Амона Гёта, коменданта концлагеря Плашов. – М. : Альпина Паблишер, 2023. – 260 с.