Меллужи – станция детства. Искренность трудно сыграть

Почему-то сейчас Латвия вспоминается мне белой, словно заснеженной. Перед глазами длинный песочный берег, во все стороны ширь, простор, даль. Колышутся от ветра травы, шумят сосны. Море синее, серое, черное. И ветер, ветер…

Мы приезжали в Ригу зимой. Жили в городе, съездили в Сигулду и к морю. Пять счастливых дней. Тогда были три краски:  белая – от снега и ветра, черная – ночная и рождественская – украшения и огни.А сейчас лето, и зелень была, и пестрые одежды, сувениры, и разного цвета дома, а вот перед глазами  белый берег.В июле-августе всегда готовишься к чему-то новому. В детстве – к школе. Потом – к новому курсу института. Отпуск часто летом, и осенью  снова работа. Вперед идет жизнь, и лето – предвкушение нового, неизведанного, радостного, трудного. Начало.И вдруг у меня получилось наоборот. Зимняя Латвия была прекрасна и современна. А вот летняя… Едва мы вышли из электрички на станции Меллужи в Юрмале и немного прошли в сторону моря, я ахнула. Я вернулась в свою юность. Тогда я впервые приехала сюда с подругой. Мы сняли комнатку на улице Гравью, в последнем домике у леса. Качались сосны, падали яблоки, мы читали вслух, я писала стихи. Купались и загорали. Были на концерте в Домском соборе в Риге. Нам 21 и 22 года, и жизнь впереди, и мы верили, что все будет хорошо.Через девять лет после того августа Лена уедет с мамой в Израиль, потеряв любимого отца, которого она надеялась спасти, когда они начали оформлять документы. Жизнь ее сложится тяжело, по большому счету пока не сложилась.И у меня произойдет много-много всего. Но в августе 1984-го мы мечтаем о любви и творчестве, мы любим книги и музыку, едим пирожные и яблоки, пьем молоко – мы счастливы!Всё изменилось, все изменились, а станция Меллужи не изменилась! Тот же станционный домик, рядом туалет и колонка для воды и те же дачи. И современные есть, посолиднее, но в том же стиле, такие же родные. И  никаких рекламных щитов, киосков, всего один магазин в поле зрения – тот же! Аптека, автобусная остановка. Женщины продают чернику в банках. Тишина. Чистота. Воздух.Я и не думала, что такое возможно. Каждый день мы приезжали на море, только в пятницу съездили в маленький городок Цесис. Электричка шла мимо Сигулды, лесов, полей, маленьких станций, а город оказался тоже прежним, как будто годами и десятилетиями ничего не менялось в нем. Но жизнь была, и какая! Книжный магазин – великолепный! Замок – прекрасный! Библиотека – огромная! Кафе – лучше не надо! Церковь Святого Яна, памятники, очень старые улочки, цветы, цветы, цветы…Есть в Цесисе и «говорящие» дома: позвонишь по телефону – и узнаешь историю дома. А еще нас отвезли на старый аэродром,  там в конце войны служил дед моего мужа. Мы увидели поле, старый «кукурузник», небольшие домики.Пожилой таксист пошутил: «Если бы сейчас был год… 46-й, я бы вас сдал куда следует! Надо же, иностранцы аэродром ищут!» А потом рассказал, как скучает по прошлому: «После получения этой свободы мы столько потеряли…»Были мы и в старом городке Тукумсе. И там есть замок и три музея, но мы не пошли туда,  просто бродили по улочкам и фотографировали. Дома ХVIII – ХIХ веков, на каждом имена бывших хозяев и жильцов. Дощатые, длинные, северные, очень необычные красивые дома. Три храма рядом – католический, лютеранский, православный. Могила советских воинов. Могилы убитых фашистами православных прихожан.И тоже тишина, чистота, открытые приветливые лица.- Как там относятся к русским? – спрашивали меня почти все друзья и знакомые, особенно те, кто давно или вообще не был в Латвии. Или даже: «Вы не боялись ехать туда?..»Лично к нам все относились хорошо. И раньше  хорошо, в 84-м, 88-м, я ездила в санаторий по бесплатной путевке от «Учительской газеты». И на вопросы отвечали, и просто общались. А сейчас даже радостно нас встречали: «Так вы  туристы, деньги везете, вот и радостно!» «В разговорах подыгрывали!» – говорили нам знакомые. Но искренность трудно сыграть.«Как я люблю русских! – восторженно сказала нам Ева, молодая женщина, сотрудник музея в Цесисе. – Вы самые знающие, самые любознательные! Все хотите увидеть, заранее готовитесь!» Ева многое рассказала и показала и такси нам вызвала. И с таксистом мы хорошо поговорили.Вот в Тукумсе подбежали к нам два смуглых мальчика лет восьми и шести и спросили, открыта ли дверь в храм, а мы сидели недалеко от входа. Спросили по-латышски. Потом по-русски. Мы разговорились. «А кто ты по национальности?» – аккуратно поинтересовались мы.  «Наполовину латыш, наполовину цыган», – гордо ответил он. «А я просто цыган!» – сказал второй мальчик, помладше.А еще был концерт в Домском соборе, и церковь Святого Петра, и маленькие магазины, и кофейни, и городской экскурсионный трамвайчик, и прогулка на трамвайчике речном…Была летняя Латвия. И лето было, как раньше, в детстве. Когда солнцу радуешься, а не боишься его, когда нет духоты и смога, и воздух пьешь глотками, и сосны шумят и бросают к твоим ногам жаркие морские веточки.