Мечта Светланы Протасовой

Света Протасова родилась в семье военного переводчика. В шестом классе прочла «Два капитана» и решила, что станет… военным летчиком. Оканчивая школу, направила заявления во все авиационные училища. Получила отказ. Но хрупкая на вид девушка оказалась очень сильным человеком. Поступила в Московский авиационный институт, после него – в Запорожское летное училище ДОСААФ. Сегодня Светлана Протасова – единственная в мире женщина, летающая на МиГ-29.

– Светлана, от первых ваших машин Як-18 и Як-52 до суперсовременного МиГа дистанция огромного размера…

– Да. Но упорство, а может, и упрямство мне помогло. Еще когда была студенткой, у нас преподавал Михаил Симонов – генеральный конструктор ОКБ Сухого. Он создал под Москвой в Жуковском женскую группу пилотов «Ласточки». Летали мы на Як-52. Как-то даже выступали на авиасалоне. Потом «ласточки» разлетелись. Мужчины, которые тоже летали с нами, в конце концов поставили жесткое условие: или они, или женщины. Так мы остались не у дел.

– Кое-кто из летчиков считает, что женщина в кабине самолета – потенциальная опасность…

– Надоели эти глупые мужские разговоры!

– Как вы попали в истребительную авиацию?

– После истории с «Ласточками» в порядке «компенсации» меня перевели в Кубинку. Но и там к боевым машинам не подпускали. Будешь, мол, манекеном для журналистов. Пусть фотографируют, трави им про авиацию, но о серьезных машинах не мечтай.

– А свой первый полет на истребителе вы совершили…

– 4 апреля 1996 г. Когда села в кабину, поджилки тряслись. Не от страха. От восторга: вот оно, исполнение мечты! А взлетела, и все волнения исчезли.

– После этого мужчины-летчики приняли вас как свою?

– Нет. Свои права на полеты мне пришлось у самого главкома (им тогда был Петр Дейнекин) отстаивать. Провели меня к нему в кабинет тайно. Без предварительной договоренности. Он сначала рассердился за «партизанщину», а потом выслушал меня и рассмеялся: «Давай утрем нос хваленым западным воякам. Будет и у нас женщина-истребитель».

По его личному приказу перевели меня в полк в Борисоглебск. После такого приказа летала по два-три раза в неделю. И керосина хватало. Не то что потом.

– Говорят, вас приглашали во Францию летчиком-инструктором?

– Приглашали. Поработала там. Несколько бизнесменов купили у нас спортивные машины и попросили научить их летать. Вот и учила. Работа выгодная, но все-таки это не истребитель. А я хотела быть и буду истребителем.

– Замуж во Франции выйти не предлагали?

– Пусть останется секретом.

– Не тяжело было после парижей и каннов в Борисоглебск возвращаться?

– Я в Россию возвращалась. В столицах мы забываем, что таких городов, как Борисоглебск, большинство в стране. Я раньше в гостинице жила. Теперь однокомнатную квартиру дали. Но мебелью не обзавелась еще. Денег не хватает, а цены – вполне столичные. Зато грибов море.

– В небо-то пускают?

– Не очень. Летать все хотят. А до капитанов еще идут майоры, подполковники и полковники.

– Не было желания послать все куда подальше, обзавестись семьей? Отдышаться за спиной мужа?

– У меня есть цель. Пока не стану летчиком первого класса, о семье думать не стану. Да все в то же упирается – полетных часов не хватает. Время от времени опять превращаюсь в «свадебного капитана».

– О чем вы больше всего мечтаете?

– Летать хочу. Попасть в такую часть, где есть и керосин, и начальство непредвзято к женщинам относится. Надо будет, до главкома дойду. Говорят, он человек что надо.