Матушка-лень Каждый понимает слово “работа” по-своему

Откуда же взялось столь уважительное определение?
Ни у одного народа нет любимого героя, который бы так сладко спал на своей печи и даже, будучи приглашенным к царю, не покинул своей лежанки. Иван-дурак спит круглосуточно – наш человек! – а вот уж если проснется да возьмется за дело, но и тут у исполина свои фокусы: вершить дела без усилий, сказочно, по щучьему веленью, по моему хотенью…
То, что у других народов считается нормой и залогом преодоления всех бед – духовных, социальных, экономических, – а именно, единство труда, свободы и любви, для российского сознания кажется несбыточной утопией, делом каторжным. Потому и выплескиваются уже в подростковом возрасте такие “максимы”: “От работы кони дохнут” или “Я не трактор, не железный”.

Даже великий Гончаров тайно, возможно, подсознательно, возлюбил своего героя с его прекрасным диваном, противопоставив его духовные порывы деловому прагматизму Штольца: весь в деле, весь в расчетах: нет широты души, русской шири нет.
На любые ухищрения идет зарубежный родитель, лишь бы включить своих детей в труд. И как можно раньше: с двух, трех лет. Маркс и русские марксисты мечтали о том времени, когда дети с девяти лет будут включены в производительный труд. Сейчас эти идеи осмеяны. Оплеваны. Покончено в стране с трудом. Напрочь!
У наших музыкантов, приехавших из Японии, спросили: “Ваше самое сильное впечатление?” Ответ: “Полуторагодовалый ребенок с совочком и веником убирает двор…”
В свое время я писал об американском мальчике Марке Макаффи из Калифорнии, который с трех лет был включен в производительный труд: ежедневно в определенное время из шланга поливал огород, а к шестнадцати годам имел собственный счет в банке. Наши педагоги возмущались: меркантилизм! А Марк ходил, счастливо улыбаясь, с огромным значком на груди с надписью: “Я горжусь, что я фермер!”
Помню и такой случай. Проводили мы эксперимент по проблемам единства духовно-творческого и трудового воспитания в Узбекистане. И вот в пятом часу утра меня свезли на машине на высоченную гору, залитую раскаленным солнцем, несмотря на раннее утро. На горе трудился крестьянин Мансур Саахов со своими пятерыми детьми, старшему не более 12 лет. Жара была адской. Градусов 50. Саахов сажал виноградную лозу. Я сказал:
– Отберут ведь, да и вряд ли тут что-нибудь вырастет без воды.
Он ответил:
– Для меня важно приучить детей к труду, вот почему я здесь…
А я не мог больше беседовать с ним: пекло и голова моя раскалывалась на части: быстрее, быстрее из этого ада…
Великий русский философ Иван Александрович Ильин, по матери он был немцем, утверждал, что труд, соединенный с любовью и свободой, – единственное средство преодоления всех кризисов – духовных, социальных, экономических.
Добавим: труд, помноженный на удовольствие, формирует сильную, волевую, дееспособную личность, личность с высокой самооценкой, с высокой потребностью в самореализации, уверенную в себе, активную и инициативную.
Пока что мы создаем общество неуверенных людей, инфантильных, испытывающих трудности в волевых усилиях, с заниженным статусом, склонных к суицидному фантазированию. Помню, с какой радостью бывший министр образования Э.Д. Днепров заявлял: “Наконец-то мы покончим со школьным трудом. Пусть дети хорошо учатся – это их главный труд!”
И результат: 55% детей, подростков и молодых людей склонны к суициду. Во всех крупных городах создаются центры по спасению молодых людей, предрасположенных к самоубийствам. Как показывает практика, причины в основном психологические: неуверенность в себе, низкая самооценка, трудность в волевых усилиях, инфантилизм, неприспособленность к труду, к жизни. Все эти черты суицидентов (слово-то какое породила наша жизнь!) сталкиваются с крайне важным позитивным качеством, сформированным вербальным нетрудовым воспитанием, – высокая потребность в самореализации, в достижении значимых целей: профессиональных, духовно-личностных, семейных. Но откуда придет эта самая самореализация к человеку, чьи руки никогда не трудились, чьи мускулы подобны киселю, чей мозг и воля не приучены к СВЕРХУСИЛИЯМ, к решению СВЕРХЗАДАЧ?!
Наблюдая изнывающих от лени подростков на дачных поселках, невольно осознаешь, каких размеров трагедия подстерегает и этих молодых людей, да и всю страну в целом. Профессиональные и семейные амбиции, не подкрепленные готовностью трудиться и решать конкретные трудовые задачи, лопаются, как мыльные пузыри. И схема чрезвычайно проста: разочарование, бессилие, крах семейных иллюзий, безработица (кому нужен инфантильный человек?!), суицид – добровольный уход из жизни.
Настасья Петровна, инвалид Отечественной войны, получает приличную пенсию и чем только не подрабатывает: и шьет, и сторожит чье-то добро, и нянчит чужих детей. И все это делает, чтобы прокормить любимых чадушек, которым за сорок и которые, подобно Иванушке-дурачку, не слезают со своих лежанок. Они пытаются заниматься бизнесом: выращивают рыбок для аквариума. Работа тихая, не бей лежачего. Заработок от бизнеса уходит на марихуану и на другое зелье. Младшего, Петра, дважды вынимали из петли. Старший, Николай, страдает запоем. От обоих ребятушек ушли жены с детьми: намучились… Каждый день – ожидание трагических последствий. Дети уже убедились: исход один – смерть!
К пенсионеру Петру Петровичу Субботину приехали сыновья с внуками. Внукам под восемнадцать. Ухоженные. Упакованные. Дед копал картошку. Ни сын, ни внуки не помогли.
– Мы в такой позе? Нет уж, увольте! – смеялись внуки. – А дед – он привыкший…
Петр Петрович смеялся:
– Это уж точно, привыкший. Мне в войну десять было, а я сам и вскапывал огород, и сажал картошку, и собирал урожай. А мать за колосьями ходила… Ничего, пусть ребята отдыхают. Нужда заставит, если что…
И сын Петра Петровича так и не помог отцу. Однако, когда мешок был полон, погрузили картошку в свои “Жигули” и уехали…
– А вы знаете, я возмущен вашими близкими. Как же так: никто не помог…
– А чего возмущаться! Жизнь такая пошла. Никто не хочет работать. Задарма все норовят получить. Мне внук говорит: “Я, дед, большие бабки хочу делать, а не в навозе ковыряться…”
– И чем он хочет заняться?
– В охрану оба определяются. В милицию, стало быть…
– Вы думаете, там просто?
Я рассказываю Петру Петровичу о том, что органы внутренних дел ежегодно теряют свыше двухсот человек: не от сладкой и легкой жизни эти двести человек пытались, да и лишили себя жизни. Около 50% всех случаев самоубийств совершено в возрасте от 31 до сорока лет, причем половина от общего числа приходится на работников со стажем от 5 до 15 лет, то есть на хорошо профессионально обученный кадровый состав…
– И причины известны? – спросил меня Петр Петрович.
– Конечно, известны. Главная причина – длительные напряжения, стрессы, экстремальные ситуации. В большинстве случаев были острые конфликты на службе. Многие кончают с собой из-за профессиональных конфликтов – нелады с начальством, с сослуживцами, страх перед наказанием, чрезмерная ранимость и так далее.
– Вот и я им говорю: не гонитесь за легкой наживой, да разве меня послушают!
У Ефросиньи Даниловны две дочери. Обе закончили школу. Не поступили никуда. Сидят дома на шее у матери. Ждут принцев на белом коне. А принцы не торопятся жениться. Погулять – другое дело. Катятся девочки по наклонной плоскости. Чует беду материнское сердце. А ничем помочь не в силах. Да и сама в сердцах иной раз говорит дочкам:
– Кому нужны паразитки!
А все матушка-лень.
Известный педагог-новатор Е.М.Тюленев написал книжку об ускоренном развитии детей на дачном участке. Малыши и подростки увлечены разного рода играми, соединенными с различными видами труда: посадка и уход за растениями, сбор урожая, реализация продукта труда. Игра в фермерские хозяйства позволила включить родителей и их детей в своеобразные трудовые соревнования: и времени в день немного уходило – полтора-два часа, а эффект грандиозный: дети росли крепкими и здоровыми, ежедневно приобщаясь к решению сверхзадач. И отдых этих детей, и взаимоотношения с родителями становились иными: утверждалась высшая справедливость в честном распределении своих обязанностей. При таком варианте трудового общения меняется смысл подросткового бытия: мы не паразитируем на родителях, мы сами создаем материальные ценности.
Включать детей в посильный производительный труд с самого раннего детства – в этом залог укрепления и семьи, и общества в целом.
Юрий АЗАРОВ,
доктор педагогических наук, профессор