На чтение: ≈ 5 мин.В грудах учебной литературы мы без труда узнаем учебники. В них должен быть текст, схемы, картинки, упражнения. Учебник должен охватывать все разделы курса. Он должен быть достаточно толстеньким. Иными словами, учебник есть учебник: универсальный помощник учителя.
Вдумаемся – какого учителя? Неужели любого и каждого? Уверены ли мы, что существующие стандарты “на учебники” (записаны они или нет) – это не прокрустово ложе? Что именно по таким учебникам, как мы привыкли, и действительно лучше всего учить? Почему часто у очень хороших учителей стандартные учебники откладываются в сторону и главными учебными книжками становятся справочники?
Вот передо мной один из таких справочников, одного взгляда на который достаточно, чтобы понять – это замаскированный учебник. Ибо он так и просится на урок. Это “Школьный курс в 150 схемах и таблицах” З.Гольдина и В.Светлышевой. С подзаголовком – “Словарь-справочник” (“АСТ-Пресс”, М., 1998 г.). И во введении написано, что употреблять его нужно, когда “понадобится быстро разобраться в одном каком-то вопросе, не тратя лишних минут…” И это в какой-то степени верно. Но все-таки, мне кажется, – маскировка! Ибо перед нами, как бы это ни казалось нам необычным, – настоящий полнометражный учебник. Тот, что может стать центром, вокруг которого строится курс русского языка в средней школе. Один из вариантов построения такого курса, разумеется.
Еще без “атрибутики”, без сборника упражнений (на каждую из 150 схем), без плакатов, без диктантов и так далее. Но все это – дело наживное. Лишь бы “маскировка” не обманула и учителей. И тогда этот “справочник” можно будет назвать учебником по праву, учебником нового поколения.
Я так уверенно говорю, что “может”, потому что, внимательно разобравшись в этих самых схемах, причем подряд, как читают романы, увидел целый ряд преимуществ этой книжки перед иными пособиями и курсами.
Во-первых, обозримость: 150 – не больше и не меньше. С самого начала ты знаешь, что требуется пройти, сколько работы. А потом – знаешь, в каком месте пути ты находишься. Предположим, разобрал 50 схем – значит треть.
Во-вторых, алгоритмичность. Ты усваиваешь не какие-либо словесные описания, которые еще так или по-другому нужно понимать, а четкие алгоритмы работы, которую должен проводить над текстом каждый пишущий по-русски (пусть эта работа потом “сворачивается”, не осознается, идет “на автомате”). Здесь все достаточно определенно, чтобы знать, понял ты правило или нет. (Для усвоения, конечно, требуется масса упражнений, но первым пунктом усвоения является понимание, и все учителя знают, что, если нет этого исходного понимания, любые упражнения бесполезны).
В-третьих, структурированность. Курс разбит на “элементы”, каждому из которых соответствует схема. Каждый раз ученик разбирает только что-то одно, концентрируясь на предмете изучения. Такая разбивка сама просится для составления схем уроков и урочных циклов. А кроме того, очень просты переходы от одной темы-схемы к другой.
В-четвертых, визуальный характер презентации материала. Схемы, приводимые в этом “справочнике”, – готовые эскизы для настенных плакатов. Мы же знаем – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать или… пятьдесят раз прочитать.
В-пятых, наконец, интересный, оригинальный способ формулировки (интерпретации) некоторых правил, что можно считать, я думаю, существенным методическим достижением авторов.
Евгений БЕЛЯКОВ
Выбор читателей
Комментарии