Мария ПИОТРОВСКАЯ

Ребенок-двоечник, которого часто упрекают в лени, может быть гением. Просто для этого ему необходимы другие подходы к обучению. Ведь около 20% современных школьников страдают дислексией, то есть трудностями в овладении навыками чтения и письма при общей сохранности когнитивных способностей. Они часто низко наклоняются над книгами, обхватывают голову руками во время занятий, трут глаза и жалуются на усталость и головные боли. И для того чтобы полноценно учиться, им недостаточно обычной образовательной системы, а необходима дополнительная работа со специалистами. В прошлом руководитель крупного банка, а сегодня общественный деятель Мария Пиотровская, столкнувшись с подобной проблемой в своей семье, основала Ассоциацию родителей и детей с дислексией. Сегодня это известный в России центр помощи людям с этой особенностью развития. Ассоциация объединяет общественных деятелей, представителей культуры и науки, а также педагогов и семьи, которых коснулась дислексия. Специалисты ассоциации занимаются просветительской и научно-исследовательской работой, выступают с законодательными инициативами и оказывают индивидуальную помощь. А 11 декабря состоится вручение 9‑й премии проекта «Сноб» «Сделано в России», на торжественной церемонии награждения будут отмечены работы наших соотечественников. В лонг-листе оказалась и ассоциация – при поддержке Минпросвещения и благотворительного фонда «Вклад в будущее» ею в августе 2020 года был создан дистанционный Центр помощи детям с трудностями в обучении.

– Мария Михайловна, во всех своих интервью вы подчеркиваете, что дислексия – это не болезнь, а особенность, которая может быть у очень талантливых, а иногда и гениальных людей…

– Да, дислексия была подтверждена у Билла Гейтса, Альберта Эйнштейна, Генри Форда, Энтони Хопкинса, Пабло Пикассо и многих других. У ребенка с дислексией, как правило, высокий уровень интеллекта, но ему сложно учиться по стандартной программе, приходится тратить гораздо больше усилий. Сложности возникают с чтением и письмом, он, например, переставляет буквы и слоги, искажает слова, не определяет границы слов и предложений или стабильно проявляет невнимательность, ему свойственна гиперактивность и так далее. Они по-другому воспринимают мир, через образы. В школе таких детей часто ругают, их высмеивают одноклассники, они подвергаются буллингу, из-за чего впоследствии могут возникать проблемы с социализацией и поведением. Но дислексия не болезнь, это нейробиологическая особенность. И международные исследования подтверждают этот факт. Другое дело, что про дислексию пока мало знают, поэтому на детей навешивают ярлыки.

– А дислексия существовала всегда или это особенность, связанная с современным миром?

– Проблема стоит давно, и наука занималась этим десятилетиями. В России и логопедия, и специальная психология, и нейропсихология всегда были активно развивающимися научно-практическими областями. По большому счету вся современная нейропсихология обязана своим становлением Александру Романовичу Лурии, нашему отечественному нейропсихологу, который занимался изучением высших корковых функций человека. Вообще, вспоминая Советский Союз, мы говорим о прекрасном балете, науке, литературе, спорте… Но главным образом у нас было потрясающее школьное образование, благодаря которому у нас создавались лучшие в мире самолеты, были свои Каспаровы. Почему? Потому что существовала стабильная подача знаний, система формирования речи и логопедической помощи. О дислексии и дисграфии специалисты знали и старались помогать.

Боюсь, сейчас связь науки с практикой во многом утеряна, и ассоциация видит свою задачу в восстановлении этой связи. Ученые не должны работать «в стол». Мы обладаем ресурсом, чтобы донести информацию до родителей, сделать доступной помощь, основанную на последних научных достижениях. За 30 лет выросли родители, которые даже понятия не имеют, что логопед и дефектолог – это не про «р», не про грассирование, это про визуализацию текста, про фонологическую обработку и в целом видение мира. В 2019 году мы инициировали социологическое исследование, в котором приняли участие около 35 тысяч человек. Оно показало, что более 60% родителей никогда не слышали о дислексии, они даже не представляют, что их ребенок получает двойку не потому, что он лодырь. Но что особенно поразило: более 20% педагогов никогда не слышали о дислексии, хотя в вузах есть спецкурс по проблеме обучения детей с особыми образовательными потребностями. Существенная часть тех, кто знаком с дислексией, не считают себя готовыми к работе с детьми с такого рода трудностями. А ведь еще в советские годы знали о логопедических ошибках в письме и чтении. Если вовремя начинать помогать ребенку, то его школьное обучение может быть совсем другим. При этом за последние годы все мировое научное сообщество ушло вперед. Конечно, в России есть люди, которые занимаются этой проблемой, но нельзя сказать, что по-прежнему есть связь теории с практикой. Что говорить, в первый год нашей работы при мне люди, которые отвечают за образование в стране, гуглили, что такое дислексия.

– Вы подчеркивали, что из поликлиник, школ и детских садов ушли логопеды…

– Это какая-то странная ошибка, из-за которой сильно пострадала система образования. Все уперлось в то, что мы ищем таланты, а сами ничего не делаем даже для того, чтобы выявлять сильные и слабые стороны развития у детей. Мы же спрашиваем у ребенка, перед тем как он пойдет в школу, хорошо ли он видит, слава богу, научились интересоваться тем, какой рукой ему удобнее писать, правая у него рука ведущая или левая, и принимать этот факт. Но мы не спрашиваем, видит ли он вообще текст. Мы боремся за возвращение логопедической диспансеризации, за качественную помощь ребятам со школьными трудностями. Наш ангел-хранитель член Экспертного совета ассоциации, доктор наук, ректор Государственного института русского языка имени А.С.Пушкина Маргарита Николаевна Русецкая посвятила дислексии диссертацию. С нами работают нейролингвист профессор СПбГУ Татьяна Владимировна Черниговская, нейропсихолог профессор МГУ Татьяна Васильевна Ахутина, профессор Санкт-Петербургской государственной педиатрической медицинской академии Александр Николаевич Корнев и другие лучшие в своем деле специалисты. При этом обратиться в наш медико-педагогический центр, которым руководит Марина Александровна Ходакова, могут жители любого региона страны. Записаться и получить бесплатную консультацию от наших высококлассных специалистов может каждый. Это не горячая линия, а полноценная и бесплатная 25‑минутная консультация. Достаточно, чтобы родитель обозначил, что у него ребенок плохо учится, или даже взрослый человек рассказал о своих проблемах с речью. А наши специалисты уже дадут нужные рекомендации, направят и подберут подходы для занятий. Порекомендуют адаптированную программу, расскажут об иных возможностях для сдачи экзаменов за 9‑й и 11‑й классы.

– В качестве альтернативы ЕГЭ?

– Нельзя говорить, что это альтернатива, это право.

– Вы говорили, что трудности в обучении встречаются у 20% детей? Это огромная цифра.

– Да, и это подтвержденная международными исследованиями цифра.

– Что должно измениться в системе нашего образования, чтобы права этих 20% детей были учтены?

– А мы сформулировали все наши предложения по результатам очередной Недели осведомленности о дислексии в резолюции, которую передали Министерству просвещения, там все по пунктам прописано. В скором времени она появится в открытом доступе и, как планируется, будет реализовываться. Министерство участвовало в нашей конференции, которую мы провели в конце октября. Как говорит руководитель нашего центра Марина Александровна Ходакова, у нас сложились в идеальном смысле партнерские отношения. Редкое сочетание слаженной работы общественников и государства. Мы вообще никакого интереса, кроме государственного, не имеем. Я не знаю, почему вдруг у четырех мам возникло государственное мышление, но оно есть. Наша ассоциация – это прежде всего не частная помощь, не благотворительность, у нас инфраструктурный, федерального масштаба проект. У нас нет ленивых детей, у нас есть проблема с образованием. Минимум пятая часть нашего населения, условно говоря, не имеет очков и читает по-другому. Причем, когда мы начинали, мы обивали пороги, просили учесть наше мнение, сейчас же степень доверия к нам выросла. Маргарита Русецкая как логопед и депутат внесла наши инициативы в свои избирательные программы. И руководство Москвы ее прекрасно поддержало, и мы счастливы, что имеем к этому отношение. В Европе это направление работы вплоть до законотворческой деятельности также стало развиваться благодаря родительскому сообществу.

Один из главных наших результатов, которого удалось достичь во время нашей октябрьской конференции, – это инициатива обязательной логопедической диспансеризации, которая была принята и уже внедряется. Надеюсь, следующим шагом станет развитие логопедической диагностики. Пока у нас в стране она находится на уровне 60‑х годов. Но есть все технические возможности, чтобы за счет различных компьютерных решений минимизировать человеческий фактор и максимизировать научный подход в диагностике.

– А что способен сделать отдельный педагог, чтобы помочь своему ученику с дислексией?

– Две вещи. Знать об этом, следовательно, не оскорблять, например не просить читать вслух при всем классе и не высмеивать его сочинение с 20 ошибками, потому что за всем этим могут последовать буллинг, невроз, суицидальное состояние, я уж не говорю о проблемах с учебой. Второе – отправить к специалисту. А наша задача – вернуть доверие к этим специалистам, чтобы родители не пугались, услышав про психолого-медико-педагогическую комиссию. Важно, чтобы у нас были партнерские отношения с педагогами, чтобы сотрудничество с нами не ложилось грузом на несчастного учителя со всеми его отчетами и 30 детьми в классе. И мы уже видим, что учителя с удовольствием откликаются. Педагоги сейчас работают по рейтингам, по ним в том числе формируется зарплата. Тридцать детей пишут сочинение, и человек 7 из них – наши, с дислексией, они все двоечники. Но в рейтинге этот процент не учитывают, виноват оказывается учитель, а не система. Надо изменить показания рейтингов с учетом количества детей с особенностями.

– Учителю, который отправляет ребенка к логопеду, тоже надо иметь такую возможность… Ведь во многих регионах хороших специалистов наверняка не найти.

– Да, квалифицированных специалистов в регионах мало. А есть отдаленные районы, в которых элементарно нет логопеда, который ставит звуки, это притом что коррекция звуков – лишь малая часть функций логопеда. Именно поэтому в разные регионы России мы отправляем бригады наших специалистов – логопедов и нейропсихологов – с лекциями. Многие спрашивают: «Когда к нам?» Все будет зависеть от наших спонсоров, но этот проект очень нужный. Также и специалисты, и родители, и даже взрослые люди с дислексией могут обратиться в наш центр за помощью и диагностикой, как логопедической, так и психологической, нейропсихологической. Мы также проводим юридические консультации, пишем индивидуальные программы обучения – вариантов масса. Уникальность этого центра очевидна.

– А как мама, которая вовремя заподозрила дислексию, может улучшить жизнь своего ребенка?

– Если ребенку исполнилось три года и мама решила, что есть смысл проверить не только зубы и зрение, но и речь, она сходила к нескольким специалистам, и ей намекнули на группу риска, то стоит обратиться к нам. Наши эксперты дадут рекомендацию, пропишут программу, и у ребенка будет прекрасная социализация в школе, мама будет знать, что сказать педагогу, а не рыдать каждый раз, никто не будет драться дома, не будет считать собственного ребенка идиотом, выполняя с ним домашнее задание. А у ребенка впоследствии должно быть право самому решать, нужно ли ему поступать, например, в вуз или не нужно. У ребенка должно быть право. Если я плохо вижу, то у меня уже есть право увидеть то, что написано на доске, и потом то, что там написано, использовать в своей жизни. Он не видит, вот в чем разница. Получается, что с ребенка снимают очки и говорят ему: «Давай прищурься, лодырь». А он правда не видит. Либо подвиньте доску, либо поменяйте систему, чтобы человек увидел. Доверяйте ребенку. Если он говорит, что устал, что ему не нравится, предположите, что он не врет вам. Подумайте, а почему ему не нравится? Вот вопрос. Просто услышьте ребенка.

Для ребенка с особенностями очень важна мотивация, есть определенный набор слов, которые ребенку должен говорить родитель. Если у ребенка что-то не получается, ни в коем случае нельзя заставлять через силу его это делать. А, наоборот, стоит увидеть, что у него получается прекрасно. Если он отличный музыкант, но у него с математикой плохо, пусть у него будет все, чтобы заниматься музыкой так, чтобы он чувствовал, что он в музыке лучший. Везде человек не может быть успешным. Нужно направить все силы на то, что у него получается прекрасно, культивировать это в нем.

* Дислексия – проблема речевых и когнитивных трудностей, которая заключается в трудности чтения, письма и счета. Дислексия вызвана недостатком и распадом психических функций.