На чтение: ≈ 8 мин.Говорят, только в России устанавливались турникеты-«хвататели»: не заплатил – и зловещие шторки с грохотом захлопываются перед носом. Или еще хуже – «зажевывают» сумки, подолы, в буквальном смысле бьют по рукам…
Да, сейчас этих «крокодилов» повсеместно заменили на более гуманные устройства, оперативно раскрывающие дверцы перед добросовестными пассажирами. Но, согласитесь, осадок остался. В метро и на вокзалах постоянно наблюдаешь, как люди старшего поколения опасливо проскакивают между створками, до сих пор ожидая подвоха. Еще бы! – мою собственную мать, например, турникет старого образца ухитрился прищемить из метро. Там, где вообще ничто не предвещало.
на выходе
Какое отношение это имеет к образованию? – спросите вы. Увы, самое прямое. Потому что вся процедура нашей государственной аттестации пока организована по модели хватающего турникета. Пронес с собой мобильник – «бряк!»; пообщался с соседом – «бряк!»; перепутал кодировку – «бряк!». Система следит за выпускниками с усердием ревностного надзирателя, как будто запирающие механизмы кого-то у нас в стране останавливали.
Ответом на народное возмущение нарушениями при проведении ГИА-ЕГЭ типичной реакцией становится установка очередных железных «шторок». А затем красивые отчеты об их эффективном использовании.
С недавних пор в регионах пишут тестовые и репетиционные работы – по 4-5 раз в год, в ущерб учебным программам, планам школьных и районных мероприятий, личной жизни учителей и т.п.
Чтобы организовать репетиционный ЕГЭ по всем правилам, нужно перекрыть доступ к доброй половине школьных помещений, а, следовательно, отказать в праве посещать в этот день школу сразу нескольким классам или даже параллелям. Чтобы проверить результаты, лучшим педагогам приходится – забыв о своих учениках – по два-три дня проводить, с утра до вечера работая в комиссиях. А потом (сплошь и рядом) оказывается, что какие-то «листики выпали», «данные перепутали», порог сильно завысили… Ученики получают «бряк!», т.е. почти нулевые баллы, а областная комиссия успокаивает: «Это же мы не детей проверяли, а процедуру отрабатывали… Данные – только для нас, не расстраивайтесь».
Теперь представьте, что означает для 11-классника, написавшего репетиционный ЕГЭ за 2-3 месяца до основного, не перейти заветный порог. Шок, растерянность, стресс для всей семьи – даже если все при этом уверены, что такой оказии ну просто не может быть. Хорошо же учился, к экзаменам готовился. Но случилось же! – значит, и летом может повториться: вожделенный вуз захлопнет двери, а за спиной уже армия свою проходную готовит.
Буквально три недели назад российские школьники сдавали единые экзамены досрочно. Картина маслом (впечатления участника): на 9 сдающих, из которых трое – девушки буквально «на сносях» и один диабетик, – 11 наблюдателей. Понятно, видеокамеры, металлоискатели и все такое. Самое вопиющее: запретили взять с собой воду!.. Почему нельзя? – потому что «в инструкциях вода не упомянута». Занавес. Слава богу, климат нас в апреле теплом не баловал, и как-то ребята несколько часов продержались, даже экзамен сдали.
Слушая лязг очередного турникета, задаешься вопросом (наверное, почти риторическим): почему самые важные и ответственные вещи у нас так часто основаны на глобальном недоверии к людям? Что важнее – чтобы ученик не списал ни слова-ни полслова или чтобы он без дрожи и (извините) медвежьей болезни шел на выпускные экзамены? Чтобы учитель не проявил субъективизма или чтобы все-таки смог индивидуально отнестись к проблемам ученика? Чтобы двери вузов закрывались перед всеми, кто не «прошел», или чтобы студенты за первый год обучения сами доказывали свою способность двигаться дальше?
После прохождения аттестации анализируются данные с видеокамер: «Девушка на 3-й парте среднего ряда дважды наклонялась и поднимала что-то с пола»; «Юноша на 1-й парте слева пытался вынуть из рукава неопознанный предмет»… Эти сухие формулировки могут перечеркнуть годы учебы.
Конечно, подвижки к лучшему уже есть. Например, публикация открытого банка заданий. Но ведь (крамольная мысль!) можно и сами экзамены сдавать по открытым источникам. И личные гаджеты тогда не грех использовать. Дело в том, что задания при этом должны быть принципиально другими – тоже нацеленными на открытие границ между предметами, расширение поля применения знаний, а не захлопывание: «правильно-неправильно», «остался – вышел».
Конечно, вопрос очень непростой. Ведь чем система более открыта, тем более уязвима. Интегративные задания уже вполне соответствуют духу новых ФГОС, но еще не стыкуются с предметной моделью аттестации. Пока нет ни специалистов, ни инструментария для их проверки. И даже общества, которое такой резкий переход одобрит.
Поэтому мы в очередной раз разрабатываем «комплекс мер, призванных усилить контроль за ходом проведения ЕГЭ и повысить доверие к результатам ЕГЭ» (цитирую по сайту Рособрнадзора). Задумаемся: есть ли между этими двумя феноменами – «доверием» и «контролем» – столь однозначная корреляция? Повышается ли доверие к системе за счет установки новых пропускных механизмов?
Если она снижает уровень риска и ловит отъявленных нарушителей – да.
Если она повышает общее напряжение, а иногда «бьет по своим» (по ошибке, из-за перепадов электричества или временного перевода в ручное управление) – то нет. Скорее, нет.
Вот и пытаются люди любой ценой обойти опасные турникеты. Или заполучить универсальный проездной. «Бряк!»
Об авторе
Мария Владимировна Калужская, зам. директора по научно-методической работе гимназии №210 «Корифей» города Екатеринбурга, кандидат педагогических наук
Выбор читателей
Комментарии