На чтение: ≈ 16 мин.Сюжет для мыльной оперы
Пытаясь хоть как-то согреться, Димка сворачивался в клубок на грязном одеяле у мусоропровода и старался поскорее заснуть. Сегодня повезло: соседка, решившая поздним вечером выкинуть мусор, наткнулась на него в потемках и вынесла поесть. А потом бросила в сердцах:
– Ну чего ты здесь околачиваешься? Только сердце людям надрываешь! – И пригрозила кулаком в сторону соседней двери. – Ох, Галка, накажет тебя Бог. Где это видано, родное дитя из дома прогнать!
Тот день до сих пор видится двенадцатилетнему Димке в самых кошмарных снах. Они со старшим братом Мишкой остались нянчить годовалого братика. Малыш был что надо, но главное, когда мама его родила и вышла замуж, она почти перестала пить. Жизнь в запущенной трехкомнатной квартире, где впервые за многие годы отмыли полы, стала, наконец налаживаться. Правда, отчим глядел на два чужих рта, как на ненужную мебель, но разве это было главное! Если бы не тот случай… Малыша нужно было подмыть, а из крана текла только холодная вода. Кастрюлька с кипятком по дороге в ванную случайно опрокинулась. Горячая вода обожгла одну ножку братика.
– Вы нарочно это сделали, вы хотели его убить! – как сумасшедшая, орала потом мать и била старших сыновей всем, что попадалось под руку. – Вон отсюда, ублюдки, навсегда!
Когда это было – две или три недели назад? Трудно не потерять счет дням, когда занимаешься одним и тем же – с утра до ночи слоняешься по базару, выпрашивая деньги или подворовывая съестное. Мишка прижился у отца. Хотя трудно сказать, кому повезло больше. В гостинке на девяти метрах – десять человек, и все с утра до ночи в веселом загуле…
Жестко спится на цементном полу, когда знаешь, что совсем рядом,за бетонной стенкой, стоит твоя кровать. Утром он специально дожидался, когда мать выйдет из квартиры. Ничего не просил, просто молча смотрел. Она тоже молчала и всегда смотрела мимо…
Это не сюжет для бразильской мыльной оперы, а реальная история, которая не так давно произошла в одной из панельных двенадцатиэтажек отдаленного из спальных районов Владивостока.
– В поле нашего внимания Дима попал только тогда, когда украл в магазине, где подрабатывал грузчиком, сто долларов из кошелька продавца, – рассказывает Лариса Добронравина, зам. начальника отдела по предупреждению правонарушений несовершеннолетних Ленинского района города. – Мы задержали его не сразу, так что деньги мальчик уже успел потратить. Не на шоколадки и сигареты, как можно было подумать. Знали бы вы, что я чувствовала, когда он приволок невесть откуда новенький портфель, набитый учебниками, тетрадками, показал кроссовки, брюки, куртку и шапку, которые купил себе на осень! Это он в школу готовился… Ну и еды на запас, консервов.
Недостатка в свидетелях не было: то, как издевалась над сыновьями мать, видел весь дом. Работники инспекции собрали материал для возбуждения уголовного дела. Но еще на стадии дознания оно было прекращено. Главная причина – куда девать того же Димку, не говоря уже о его маленьком брате, если посадить мать в тюрьму? В итоге, по словам Добронравиной, эта так называемая мамаша (которая, между прочим, собирается рожать еще одного ребенка!) осталась совершенно безнаказанной. Когда ее припугнула милиция, она наконец-то пустила детей домой, но что там будет дальше, неведомо. Старшему мальчику недавно исполнилось 14 лет, и теперь он подлежит уголовной ответственности. Если ребенок в очередной раз окажется на улице, то, пытаясь добыть кусок хлеба, он неизбежно пойдет на преступление. В прошлый раз Миша стянул из соседского сарая вилы с лопатой. Что будет в следующий? И кого в этом случае по совести надо будет судить?
Если дочка не ночевала дома – убить!
Когда я бралась за этот материал, то хотела написать о тех пацанах и девчонках, которые тянут к прохожим на улице и в переходах грязные руки, вызывая одновременно чувство жалости и некоторого раздражения. Подсознательно злишься на себя саму, потому что на всю эту чумазую орду, заполонившую город, денег не напасешься. Но и смотреть на детей, днями просиживающих на холодных бетонных ступенях, нет никаких сил…
– Это их работа, – просто, как о чем-то обыденном, говорит Лариса Добронравина. – Если ребенок, будь то в переходе или у церкви, не заработает за день достаточную сумму денег, то вечером будет жестоко избит. Сколько у нас в районе таких семей! Как правило, все живут за чертой бедности, у мамаш – по трое-четверо детей, отцов нет, в лучшем случае присутствует отчим, а то и постоянно сменяющие друг друга дяди. От ребенка к вечеру ждут денег на пару бутылок водки. А как он их заработает – выпросит или сворует, в конечном счете никого не волнует. Наша инспекция находится неподалеку от церкви. Там каждый день не менее десятка таких вот ребят с протянутой рукой. А что мы можем сделать? Приводим домой – мать говорит, я не посылала! А стоять где вздумается никому не заказано. На побои детишки не жалуются по одной простой причине. Знают, после нашего ухода изобьют еще сильней! За все время моей работы только одна девочка призналась нам, что в семье ее регулярно бьют и не пускают в школу, заставляя добывать деньги на пропой родителей. Но все наши усилия собрать материал для возбуждения уголовного дела закончились крахом. Один ребенок – это всего лишь один свидетель. Мать, естественно, от всего отказалась… На учете в Ленинской инспекции Владивостока 370 несовершеннолетних детей. Как утверждают сотрудники милиции, более 70 процентов из них подвергаются в семье регулярному насилию со стороны самых “родных” людей. Примеры, от которых стынет кровь, здесь не более чем ежедневные будни. Вот один из самых свежих. Мать написала заявление – помогите найти дочку, она не ночевала дома. Девочку нашли быстро, а через несколько дней звонок от соседей: приезжайте, сделайте хоть что-нибудь… Выяснилось, что мать после возвращения дочери избила ее до полусмерти, так что соседи вынуждены были дать ей укрытие. Работникам правоохранительных органов родительница, узбечка по национальности, пояснила случившееся очень просто:
– У нас так принято. Если дочка не ночевала дома, она опозорила семью, и ее надо убить!
Видимо, за компанию озверевшая мамаша решила прибить и двух младших детей, мальчика и девочку. По крайней мере из квартиры регулярно доносились душераздирающие детские крики, а ребятишки ходили в синяках. Продолжалось это ровно до тех пор, пока по представлению администрации Ленинского района все трое детей не были изъяты из семьи и помещены в недавно открывшийся городской приют. Сейчас они там. Я видела – хорошо одеты и вкусно накормлены. По крайней мере месяц если не счастливой, то хотя бы спокойной жизни им гарантирован. Ну а дальше-то что?
– Я не могу вам ответить на этот вопрос, – говорит Лариса Добронравина. – Мы в очередной раз собрали и подали документы на возбуждение уголовного дела. Правда, не по 156-й статье УК – “жестокое обращение с ребенком”, а по 116-й – за избиение. Но опять же, куда их потом девать? Тот приют, где дети находятся сейчас, для временного содержания. А детских домов, где, между прочим, довольно хорошие условия, катастрофически не хватает. Они переполнены. Но эту проблему, как вы сами понимаете, нам не решить.
Чужая семья – потемки?
Это где-то там, за далекими рубежами нашей благословенной Отчизны, за права детей бьются десятки государственных и благотворительных организаций. Попробуй в той же Америке поднять руку на ребенка – в лучшем случае ждет солидный денежный штраф, а то и тюрьма. У нас же избить родное дитя – все равно что воды напиться. Как говорится, дело семейное. По этой же причине соседи, которые могли бы реально помочь ребенку, выступив свидетелями обвинения, по большей части предпочитают не вмешиваться, делая вид, что их никоим образом не касаются дикие семейные сцены и крики детей за стенкой. Именно поэтому теоретически наказать родителей можно. Практически – нет. Недаром та же Лариса Добронравина, проработавшая с несовершеннолетними более семи лет, не смогла вспомнить ни одного случая, когда бы домашние садисты были наказаны именно по 156-й статье, за избиение и издевательства над ребенком. Хотя подобное случается сплошь и рядом! А детям просто некуда деться, и поэтому удивляться ли, что зачастую домашнему кошмару они предпочитают улицу, выбирая путь попрошаек, малолетних воришек, юных наркоманов. Проблема связанного с этим детского суицида – это вообще тема для отдельного разговора…
– Иногда, правда очень редко, такие дети оказываются у нас, – мы беседуем с директором городского Детского реабилитационного центра Верой Мелашенко. – Год назад пришла ко мне девочка. Сказала, что домой не вернется, а если я ее выгоню, уйдет жить на улицу. Позже я познакомилась с ее родителями. На первый взгляд вполне нормальная семья, в которой, к сожалению, обычная возрастная проблема “отцы и дети” приняла дикие формы. Мы много раз беседовали с мамой и папой, честно говоря, общий язык нашли не сразу. Все это время Лена, назовем ее так, жила в центре. Через несколько месяцев девочка вернулась домой. Недавно встретила ее маму на улице, спросила, как дочь. Она говорит, вроде бы все нормально. Но это скорее счастливое исключение…
Сколько ребят, нуждающихся в помощи, могут принять стены реабилитационного центра, и без того заполненного под завязку? И это речь идет о краевом центре, где проблемы детей худо-бедно, но хоть как-то решаются. Что творится в ста километрах от Владивостока и далее по всему Приморскому краю, просто трудно себе представить… Очевидно, что проблема правовой и социальной незащищенности маленьких граждан приобрела столь острый характер, что требует незамедлительного вмешательства. Административного, законодательного, правоохранительных органов, соц. защиты… Наверное, детям и невдомек, как много на самом деле у них потенциальных защитников! Наверное, кто-то скажет, что открывать в массовом порядке дополнительные приюты и детские дома – не выход. Мол, хоть плохая мать, да родная. А если бьет, так это не со зла, а для пользы… Довольно спорно. По мнению психологов, испытанная в детстве жестокость, насилие над личностью рано или поздно бумерангом возвращаются назад.
– Когда взрослый человек поднимает руку на того, кто заведомо слабее – ребенка, это всего лишь вопль собственного бессилия, личностной несостоятельности, перерастающей в агрессию, – считает Светлана Лозговцева, педагог-психолог городского Центра психологической помощи. – Речь о том, можно или нельзя бить детей, вообще не должна идти! Ведь когда маленький человек растет в атмосфере творимой над ним жестокости, у него навсегда закладывается определенный жизненный сценарий взаимоотношения с миром, дальнейшего поведения в нем. Не приходится надеяться, что все пройдет бесследно. Это все равно что мина замедленного действия – рано или поздно рванет! Варианты могут быть разные: либо мы получим затравленное, либо чрезвычайно агрессивное, злобное существо. О развитии нормальной личности в этих условиях говорить не приходится. К сожалению, жестокость по отношению к детям превратилась в обыденное явление. Мы теряем поколение… Ведь, вырастая, эти мальчики и девочки будут относиться не только к родителям, но и к обществу в целом, а значит, к каждому из нас точно так же, как когда-то в детстве относились к ним…
Лада ГЛЫБИНА
Владивосток
Выбор читателей
Комментарии