Маленькие трактаты

Цивилизация “Ребенок╩
Ника катает машинку: “Поехали до самого неба, до самого-самого неба…╩
Временами задумываешься – ну почему так природа создала, что мы должны умирать, а дети – расти? Почему бы, например, не сделать (изначально), чтобы мы не умирали, а дети… не рождались? Если есть первое, второе, разумеется, необходимо, ведь иначе на земле было бы перенаселение. Дурацкие, конечно, фантазии, но были же люди (от Иоанна Богослова до Федорова), всерьез мечтавшие о бессмертии. Стоит задуматься – личное бессмертие исключает детство. Неужели можно поверить, что дети никак не нужны жизни, что они, дети, – только “недоразвитые╩ взрослые? Да только ради детей от идеи своего бессмертия и можно отказаться!
Как Нику идет синий цвет! Мама говорит: “Ника, купим тебе матроску╩. Ника отвечает: “И я буду рыбу ловить╩.
Говоря словами из философского лексикона, обладает ли ребенок в-себе-бытием? Или только бытием-для-нас? Все ли мы знаем о нем, не слишком ли мы самоуверенны?
Садится за стол маме сказку рассказать. “Жили-были дед и баба. У них был маленький сынок. Потом бабушка умерла, дед ее похоронил. Бабушка любила лес, он ее около леса похоронил. Потом сыночек немножко подрос. “Ну, – сказал ему дед. – Я скоро умру, а ты похоронишь меня. Пошли с тобой, посмотрим скалу, где дракон живет…╩
Почти одновременно открыл Матисс детский рисунок и русскую икону. (У меня нет сомнения, что эти вещи – глубоко родственные). Великий французский художник был несколько уязвлен, что ему не удавалось сделать рисунок, не отличимый от детского. Что-то каждый раз не получалось. Что? Какой-то непонятный оттенок, что-то странное, не выразимое словами, неназываемое. Так цивилизация взрослых стала открывать цивилизацию детей.
А вот представьте, что детей было бы мало и детских рисунков – раз-два и обчелся. Тогда в художественных салонах за эти рисунки мы платили бы бешеные деньги, как за русские иконы. Вот тогда мы по-настоящему оценили бы дар ребенка. Если бы он стоил тысячу долларов!
Но только ли детский рисунок – окно в мир этой странной цивилизации?
Известно, что в пять-шесть лет ребенок переживает большой личностный кризис, связанный с осмыслением, с прикосновением к факту своей уникальности и смертности. Это сложный и даже для многих детей опасный период, некоторые заполучают неврозы, следы которых, тщательно скрываемые, тянутся потом через всю жизнь. “И забываем иногда то, что мы в детстве ближе к смерти, чем в наши взрослые годы╩. Поэтический образ, естественно, но только ли поэтический? Он еще и – реалистический. Наше взрослое восприятие смерти подернуто паутиной “психологической защиты╩, которую каждый плел всю жизнь. У ребенка же все заново, впервые, и – никакой защиты. Потому-то и есть, я в этом убежден, я знаю, я слышал это не раз, детская философия, гораздо более пронзительная, чем философия взрослых, и обладающая огромной ценностью для понимающих ее.
…Поляночка там была маленькая. А там волк, медведь и воробей… нет, муравей. А среди них – олень. Он-то умер, олень-то умер, а они ссорятся, съесть хотят… Сын разделил добычу, а звери захотели поблагодарить сына. И сказали, если мы будем тебе нужны, ты крикни. Волк, муравей, медведь, ты где? Ну что – мы сразу придем…
Каждый ребенок рассказывает сказки. Только мы говорим всегда: “Некогда мне слушать твои небылицы. Расскажи лучше, что у тебя было в детском саду╩. А у него в детском саду это и было.
…А во дворце – огромная тюрьма. И висел замок. Каменный, обшитый железом. А ключ-то высоко, нигде его нет. Только разные страшные портреты по стенам…
Не ребенок должен быть нам благодарен – мы ему. Мы стремимся понять язык дельфинов, подозревая, что есть цивилизация дельфинов. Нам всюду мерещатся неопознанные летающие объекты, инопланетные культуры. Я призываю всех окружающих ввести новое понятие, НПС – неопознанный падающий субъект. И вместо зеленых человечков посмотреть на обычных человечков, ибо они уж точно прилетели со звезд.
…Вот дверь открылась, и из нее вышел огромный дракон. А русская армия сказала: “Нам этого дракона жалко. Если б ты погиб, тебя жалко б было? Разве тебе его не жаль?╩.
И пошли они обратно. Русская армия в свои места, а сын – в свой дом. Женился там. Родились у них там два сыночка и одна девочка. Ну живут. Все.

Евгений БЕЛЯКОВ