На чтение: ≈ 14 мин.Нынешняя школа не имеет даже махонькой отдушины для собственно воспитания. Все рабочее и “свободное” время детей сжирает неподъемное, а потому бесполезное, отторгаемое обучение. У Макаренко, как многократно подчеркивалось, ГЛАВНЫМ было другое: не “знания, навыки и умения”, а характер, нравственность, привычки социально ценного поведения, ПРОФПРЕДНАЗНАЧЕННОСТЬ – упомянем это слово еще раз, потому что оно ключевое.
В 1930 году в коммуне был открыт рабфак. Коммунары получили доступ к “вершинам знаний”. Макаренко был, разумеется, тоже доволен, но… “с некоторыми оговорками”. Твердо стоя обеими ногами на принципе природосообразности, он понимал, что до “вершин” может докарабкаться лишь ЧАСТЬ коммунаров, наиболее способных и одаренных. Многим суждено остаться у “подножия”, а кому-то в лучшем случае “светит” остановка посредине. Что предпринять, чтобы дети не ломались от непосильной ноши, оставались ОТКРЫТЫМИ для собственно воспитания и чтобы в то же время ни у кого не возникло ощущения НЕПОЛНОЦЕННОСТИ?
Трудно предположить, что Макаренко не знал, как эту же задачу решали американцы. Материалов об их поиске, находках и опыте было великое множество. Книги Дьюи, Лая, Паркера и особенно монография Екатерины Янжул “Американская школа” (более десятка изданий!) были настольными. Но как бы там ни было, выход из положения, который нашел Макаренко, очень напоминает тот, который нашли американцы. Те дали детям возможность выбора, право изучать предметы, которые соответствуют их врожденным способностям и в которых можно добиться успеха с прицелом на профпредназначенность. Макаренко сделал то же самое, но НЕЛЕГАЛЬНО. Он попросил учителей (школа при коммуне тоже подчинялась ему, и он в ней вел уроки истории, русского языка, черчения и рисования), чтобы те не очень “зверствовали”, если видят, что ребенок старается, но не тянет, и не будут скупиться на хорошие оценки по предметам, которыми дети занимаются без понукания, с удовольствием. Если видно, что на этом образовательном пятачке ребенок уловил нечто, что созвучно его ПРИЗВАНИЮ.
Чтобы убедиться, действительно ли ребенок нашел свое призвание, а не временно увлекся, Макаренко развернул колоссальную систему “КЛУБНОЙ РАБОТЫ”. В нее входили кружки по названию школьных и нешкольных предметов, спортивные секции, художественная студия, театр и “СВОБОДНАЯ МАСТЕРСКАЯ”. В последней можно было заниматься чем угодно, вплоть до perpetuum mobile, чтобы как можно раньше ПРОЯВИТЬ способности и таланты. Руководили клубной работой платные специалисты. Оркестром (60 человек!) дирижировал композитор Левшаков, главным режиссером театра был народный артист республики Крамов, а в “свободной мастерской” бушевала фантазия Терского, мастера на все руки и выдумки, легендарного соратника Макаренко.
Кроме системы “клубной работы” в распоряжении коммунаров находился весь обучающий арсенал завода. Приведу фрагмент из цикла лекций “Проблемы школьного советского воспитания”: “В таком производстве, как производство ФЭДов, у нас и большой чертежный цех, где работает несколько десятков чертежников, и плановый отдел, и контрольный отдел, и большой инструментальный цех, коммерческий отдел, и поэтому каждый воспитанник мог иметь выход для своих НАКЛОННОСТЕЙ. Конструкторское бюро (конструкторы, чертежники) ЦЕЛИКОМ обслуживалось коммунарами. Значит, туда шли те, у кого к этой работе были НАКЛОННОСТИ и СПОСОБНОСТИ”.
И все это было не ПРИПРАВОЙ к “государственному образовательному стандарту”, а подавалось ВМЕСТО него! Если кто-нибудь, несмотря на старания, не продвигался дальше арифметики, но сочинял отличные капустники или писал стихи и сочинял музыку, виртуозно работал за станком, с него не драли три шкуры из-за алгебры или физики, а с лихвой восполняли пробел не менее ценными “компонентами образования” (представьте, как могла бы сложиться судьба Пушкина и его товарищей, если бы в Царскосельском лицее обучали по “государственному образовательному стандарту”!). Этот принцип выбора, спрятанный от ока наробразовцев, распространялся на каждого коммунара. И если клубный выбор подтверждался реальными делами, значит, это она – ее величество путевка в достойную личную жизнь и ЕДИНСТВЕННЫЙ способ сделать богатой и культурной всю страну. В отличие от этой цели “всестороннее развитие личности”, придуманное “научными философами” и подхваченное “научными психологами”, всегда было и остается демагогической наживкой, на которую до сих пор клюют наивные простофили.
Опора на ВРОЖДЕННЫЕ способности приносила коммуне невиданные педагогические дивиденды. Из того же источника: “Недавно приезжал ко мне врач. Я помню, что он у нас работал шлифовальщиком на большом шлифовальном станке, где деталь доводится до последней степени точности, до сотой миллиметра. Он работал так. Ему мастер говорит:
– Пожалуйста, сними на сотую миллиметра, “на сотку”.
Он устанавливает на станке деталь и, не производя никакой проверки, не работая никакими измерительными приборами, говорит:
– Пожалуйста, вот сотка.
Глаз, руки и станок у него были так сработаны, что он работал, не проверяя. Чуткость его к станку была совершенна. Этот прекрасный шлифовальщик теперь врач, но в его философии и сейчас я чувствую страшное уважение к точности”.
Успехи, которых Макаренко добился, обманув “государственный образовательный стандарт”, превзошли самые смелые ожидания. За пять лет коммуна сделалась фирменным поставщиком не только рабочих с “золотыми руками”, но буквально наводнила украинские вузы отменными абитуриентами. Из того же цикла: “Вы себе представить не можете, что это такое, когда совет командиров постановляет:
– Вот Ваня Волченко обладает большими музыкальными способностями – командировать его в консерваторию и выдавать дополнительно до окончания консерватории 100 рублей в месяц (деньги брались из фонда совета командиров, в который коммунары отчисляли 10% своего заработка. – В.К.).
И таких стипендиатов в коммуне имени Дзержинского несколько десятков. В тот год (1 июля 1935 г. – В.К.), когда я оставил коммуну, до ста(!) человек получали стипендии”.
Слышу, слышу я вашу иронию: “Так что же, хочешь работать по Макаренко, давай детям Камаз или космодром?” Вообще-то хуже бы не было. Сами видите, какие ребятки были в коммуне – блоху могли подковать. А нынешних трудящихся советская власть так развратила скрытой безработицей, выплачивая каждому бездельнику полную “зарплату”, что ждать от них КОНКУРЕНТОСПОСОБНОЙ работы – что доить козла. И если бы легендарный Соломон Борисович был жив, он наверняка бы шумно возмутился: “В школе нельзя заработать на суп? Так то ж не педагоги, а лодыри и дураки. Вы знаете, что такое бонсай? Комнатный японский сад! Он же целиком умещается на столовом подносе! А сколько от него в доме радости! Какой будет спрос? У вас есть коридоры? Так что вы теряете время? Выращивайте и торгуйте!” Демагогия? Пустые слова? Григорий Максимович Кубраков, директор Мамлютской средней школы, выращивал тюльпаны в теплице, которую он разместил на крыше. Рынок, господа! Рынок на дворе. Если шевелить мозгами и не стоять навытяжку перед “государственным образовательным стандартом”, обязательно что-нибудь найдется, что-то более нужное, чем наркомания, проституция, воровство, драки, на что так богата наша противоестественная школа.
Да вот он, живой-то пример. “Учительская газета” рассказала, а врать в таком случае она точно не будет:
“Он появился в нашем купе с огромными тюками .
– Вот “свезло так свезло”, – мысленно повторила я знаменитую фразу булгаковского Шарика.
…Растолкав кое-как свои тюки по всем углам купе, мужчина присел рядом. Снял очки, протер их, и неожиданно для меня на лице его засияли добрые, смеющиеся глаза.
– Потеснил я вас немножко. Вы уж извините. Потерпите до Свердловска. (Тьфу ты, все никак не могу выговорить новое название). Вот набрал для детишек пряжи. Расцветки – залюбуешься! Хорошие костюмчики получатся.
– А сколько детишек у вас? – спросила я.
– Да почти двести, – услышала в ответ. – Вся школа.
Выяснилось, что работает Виктор Иванович заместителем директора в Покровской средней школе Свердловской области.
– Нет, я к учебному процессу никакого отношения не имею, – сразу пресек Виктор Иванович мои вопросы. – Я отвечаю за производство. Какое у школы производство? Большое. Я ведь ветеринар по профессии. В школе разводим кроликов для продажи. Заметьте, племенных кроликов, отборных. Я за пуховыми, к примеру, охотился не один год. Ездил за ними аж во Владимир. Для чего разводим? Продаем. Покупают у нас охотно. Ребятишкам, правда, жалко расставаться с ними. Привыкают, у каждого кролика своя кличка. Потому ни о каком разведении на мясо речи быть не может. Надо понимать детей, щадить их. Спрашиваете, как я в школе оказался? Колхоз развалился, пьянство да воровство теперь там одно… Тяжело… А в школу пригласил директор, мол, что маешься, налаживай тут хозяйство. С детьми я ожил. Завели живность, землю обихаживаем, додумались до своего производства. Жена надоумила, она у меня учительница по профессии, а по призванию вязальщица искусная. Ночами готова сидеть. Купили в школу на заработанные деньги несколько вязальных машин. Мальчишки и то интересуются, модели всякие выдумывают. А о девчатах и говорить нечего – такие мастерицы. Заказы к нам стали поступать. “Обвязываем” детские сады. Вот приеду и сразу повезу партию готовых детских костюмчиков в Нижневартовск. Заказ солидный от гороно. Деньги нам перечисляют на спецсчет школы. Выдаем зарплату детям. Зарабатывают хорошо. А как же! Им надо копить для дальнейшей учебы. Ведь нынче без денег вуз не осилить. Кончилось бесплатное образование. У меня два сына в вузах учатся, а третий “чеснок” сидит в седьмом. Так вот, кроме школьных денег, старший еще и дома “подрабатывал”. Растил свиней на продажу. Конечно, не без нашей помощи. Но уход за ними, кормежка, уборка – все сам. Тысяч десять заработал. Второй сын – ботаник – выращивал капусту. Тоже тысяч пять дохода получил…”.
Валентин КУМАРИН
Продолжение читайте в следующем номере “Ста друзей”
Выбор читателей
Комментарии