Людмила Шевченко: Хороший дрессировщик – еще и психолог

Почти все цирковые артисты жутко суеверны. Особенно дрессировщики. А вот народная артистка России Людмила Шевченко на такие тонкости особого внимания не обращает и продолжает работать не только с собачками, кошками, дикобразами, обезьянками и прочей “мелочевкой” (как она их называет), но и с тиграми и львами. Смеется, что ей-то терять нечего – сама тринадцатого числа родилась. Да и потом “усатыми-полосатыми” Людмила Алексеевна командует не одна, а вместе с мужем Владимиром Дмитриевичем – представителем цирковой династии Шевченко, который мало того что с четырнадцати лет хищников дрессирует, так еще и сам по гороскопу Лев.
Завидев “мамочку” у клетки, зверушки поднимали шум и тянулись сквозь прутья к Людмиле Алексеевне. Она кормила всех витаминками (к слову, стоимость рациона всего шевченковского “хозяйства” – 160 долларов в день) и рассказывала о своих: “У меня почти вся труппа – настоящие подкидыши”.

– Откуда у вас тигры и львы? Я читала, что для работы в цирке годятся только звери, рожденные в неволе.
– Ерунда. Вот у нас на лошадях ездят тигры, которые появились на свет в естественных природных условиях. Они брошенные дети. Что-то с родителями случилось, а малышей охотники подобрали. Нормальные здоровые зверюги. Исключительной артисткой была тигрица Ласточка. Ее мы нашли по заметке в “Комсомольской правде” двенадцать лет назад. Журналист написал о четырехмесячной тигрице, которая сама пришла к людям и привела с собой братика. А вот дети Ласточки, которых мы наблюдаем с младенчества, по способностям проигрывают найденышам. На одном из выступлений Ласточкина дочь Шерри во время номера испугалась громкой музыки и запаниковала. Пришлось ее с арены удалить.
– Я видела, как в цирке перед вашим выступлением какую-то травку на арену сыпали… Это что-то успокаивающее?
– Что вы! Это опилки. Мы их для красоты зеленкой красим. Никакими транквилизаторами не пользуемся. Если только зверь не болен.
– Какой средний стаж работы у ваших хищников?
– Многие львы доживают до биологической смерти – 19-20 лет. И до последних дней продолжают выходить на арену. А тигры стареют быстро. В 14-15 лет они уже ленятся работать.
– И куда их тогда?
– Чаще оставляем у себя. В зоопарках не очень-то старых животных берут. Да и жалко расставаться. У нас был любимый лев – Юлик. Отработал 14 лет. Танцевал танго с Володей. У мужа радикулит и у льва радикулит. Они друг друга очень хорошо понимали! Любовь была необыкновенная. Шевченко у меня заболеет гриппом, а через пару дней Юлик сляжет. А потом у льва от старости стали задние ножки отниматься. Как мы его только не лечили! В Японии лучшие ветеринары осматривали. Выступать Юлик уже не мог, но ездил с нами еще по свету два года. А потом мы решили отдать его в Киевский зоопарк, где он родился. Там очень хорошие условия, громадные вольеры – целые островки зверей с деревьями и водоемами. Привезли мы нашего любимчика, а он не захотел в вольер идти. Два дня просидел в темном туннеле, пока не приехал Володя и не уговорил его выйти наружу. А через два дня Юлик умер. Видимо, он не мог примириться с тем, что его бросили. Мы тогда очень переживали и поняли, что для животного главное – привычное окружение. Клетка – их дом родной и жизненное пространство.
– А для вашего мужа манеж – дом родной. Он ведь из цирковой династии. Как вы с ним познакомились?
– Вместе учились в цирковом училище. Сама я – мастер спорта по гимнастике. У артисток цирка шутка такая есть: если хочешь стать дрессировщицей, выйди замуж за дрессировщика. Вот я и вышла. А потом, когда Володина мама ушла на пенсию, я в наследство приняла ее зверушек.
– А вам приходилось работать на манеже одной?
– Несколько раз было. Для этого необходимо совершенно иное психологическое состояние. Если при Володе я могу позволить себе оставаться женщиной, то, работая в одиночку, ломаю свое “я”. Очень тяжело психологически. Чувствуешь, что буквально звереешь. Это какое-то атавистическое состояние. Но иначе нельзя. Звери очень хорошо ощущают разницу между мужчиной и женщиной. Для льва, например, женщина вообще не авторитет. Он ее слушаться не станет. Есть, конечно, и здесь свои хитрости. Та же знаменитая дрессировщица Бугримова работала с тиграми не старше пяти лет. Потом у них начинается период половой зрелости, и зверь вступает в конфликт с человеком, стремясь утвердиться. И побороть его, поставить на место способен только мужчина.
– Когда смотришь ваш номер, создается ощущение импровизации, хотя и понимаешь, что все отрепетировано.
– Мы считаемся основоположниками импровизации в клетке. Раньше так работать было не принято. Когда я читала книгу Федотова “Ты покоришься мне, тигр”, мне было дико. Он там вычерчивает схему маршрута своего движения по клетке от зверя к зверю. Все выверено по минутам. Нам говорят, что мы можем позволить себе импровизировать, потому что работаем вдвоем. Не думаю, что это легче. Особенно, когда в клетке одновременно до семнадцати тигров и львов. Но мы всегда считали, что зрителю не интересно смотреть на зверей, которые, замерев, сидят на своих тумбах, как копилки, и боятся шелохнуться. Мы разрешаем своим и рычать, и лапами замахиваться, и даже по клетке прохаживаться.
– А дружба между животными бывает?
– У меня была обезьяна Манана, которая дружила с лисой Гелой. Однажды ночью открыла свою клетку и для компании высвободила соседку. Так они такое устроили! Лиса разодрала бедного петуха, все миски с едой перевернули. В общем, развлекались, как могли. Гела просто с ума сходила от радости, если Манану видела. Дружба бывает и у тигров, и у львов.
– Львы сильно отличаются по характеру от тигров?
– Да. В отличие от тигров с их ярко выраженными кошачьими повадками львы больше по характеру похожи на собак. У них есть чувство взаимовыручки. Однажды в Париже прямо на представлении один тигр прихватил львицу Эльзу. Прямо за горло. Володя пошел их разнимать, а тут львичка Сильва бросилась на выручку. В результате Шевченко с растерзанным бедром десять дней в реанимации провел и три месяца из госпиталя на представления ездил.
– Неужели такое можно зверю простить и продолжать с ним работать?
– Как правило, все такие травмы – результат ошибок дрессировщика. У зверя инстинкт срабатывает раньше, чем он успевает подумать о результате. Однажды Володя поскользнулся и упал прямо под тумбу с львицей. Та его тут же автоматически лапой зацепила. А когда поняла, что причинила боль, переживала так, что мы не знали, как ее успокоить.
– Судя по еле заметному шраму на носу, вам тоже доставалось?
– Львичка прыгала с тумбы на тумбу и лицо мне напополам когтями порвала. Но она не виновата. Просто тумба перевернулась, и зверь опору потерял. Мы называем это издержками производства. А вообще – чем выше профессионализм, тем меньше травм.
– Один цирковой артист как-то сказал мне, что гуманной дрессуры не бывает. Вы с этим согласны?
– Все зависит от человека. Действительно, отрицательные эмоции запоминаются больше. Но я убеждена, что можно заставить работать животное, не применяя силы. Хороший дрессировщик еще и психолог, который играет на индивидуальных чертах характера зверя. Многие трюки животные выполняют в охотку, воспринимая их, как игру. Но рано или поздно наступает момент “не хочу”. И вот именно тогда дрессировщик показывает свою сущность. Он или забьет строптивца и навсегда внушит ему ужас перед собой, или все-таки сумеет понять животное и убедить его продолжать работать. Конечно, это требует колоссального терпения.
– У вас множество различных наград. А какие из них вам наиболее дороги?
– Есть одна награда, которую, кроме нас, не имеет больше никто из российских артистов: Большая золотая медаль Международной ассоциации цирков, театров и варьете. Нам вручили ее в 1984 году во Франции. А еще у Владимира Дмитриевича есть награда “Почетный гражданин Парижа”, которую ему вручил Жак Ширак. На медали изображен символ города – лодочка, которая плывет по бурным волнам и не тонет.
Наталья ТИМЧЕНКО