На чтение: ≈ 9 мин.Ничто не способно так тонко передать оттенки чувств, сделать их более яркими, эмоциональными, как народная песня. В ней и девицы красные, и молодцы добрые, и наливные яблочки, и белогривые кони, и златые горы. А влюбленным сопереживают и соловьи, и яблонька в саду, звон колокольчиков, костер в тумане, роща золотая. Собственно, и судьбы многих исполнительниц народных песен напоминают сказку. Как, например, у Людмилы Рюминой, народной артистки России.
– Людмила Георгиевна, ваша мама – фармацевт, папа – рабочий. Профессиональных музыкантов в роду не было. Как же вам удалось добраться до музыкальных высот?
– Профессиональную закваску я получила еще в ансамбле “Воронежские девчата”, где к нам предъявляли самые жесткие требования. А когда училась в московском музыкальном училище, то стала лауреатом одного из конкурсов, и меня пригласили в шоу одного из ресторанов гостиницы “Россия”. Я с радостью согласилась, потому что предстояло выступать с лучшими артистами Мосэстрады. Да и заработок был очень важен. В семье, кроме меня, была еще младшая сестренка. Родители не могли мне особенно помогать, а на 30 рублей стипендии прожить невозможно. Тогда меня все воспринимали как фольклористку. Я исполняла старинные песни, которые, кроме меня, никто не знал и не пел. Я тогда увлекалась диалектным пением со своеобразными лингвистическими оборотами, старалась получить удовольствие от куража, от смачности каждого словечка, чтобы железно въехать в него, чтобы оно не коробило жителей той местности. И все время училась. У Плевицкой, у Руслановой, у Паниной, у Зыкиной, которая замечательно чувствует фразу. И… у Шаляпина. Ни один певец в мире не достиг такой красивой единой волны при пении, как он. У Шаляпина звук пронизывал слово.
– Дальше – больше. Вы закончили аж два института…
– Музыкальный педагогический институт имени Гнесиных и ГИТИС как режиссер. Там я научилась трепетно относиться к русской народной песне, которая не является субъективным миром композитора, исполнителя. Нет, народная песня – объективное искусство целого народа. И ты не имеешь права переступить каноны. Сейчас, когда на сцене процветает вульгаризм, примитивная подача народной песни, мне это обидно. Да, эстрада всегда хотела соединить в себе древнее и современное. Да, можно исполнить народную мелодию в стиле “рэп”, в джазовом прочтении, но это только копии с классического оригинала… Может быть, сами исполнители не могут глубоко проникнуть в материал и увлекаются внешней атрибутикой. Вот только это виртуозное исполнение не греет. У нас практически нет режиссеров народной песни, и я до всего доходила собственной интуицией, пока не поступила в ГИТИС. Сейчас у меня ушла некоторая мелковатость, которой я грешила в исполнении, что помогло обрести свободу при создании сценического образа.
Часто во время концерта наблюдаешь в зале людей, по лицам которых видно, что они не в силах избавиться от своих проблем. Но постепенно глаза разгораются, щеки начинают румяниться. Это русская песня помогла выйти из депрессии, помогла избавиться от злобы, зависти, мобилизовать духовные ресурсы, показала возможность счастья. А приходят на мои концерты в основном женщины, которые, уверяю вас, гораздо больше нуждаются в духовной подпитке. Ко мне подходили после концерта матери, потерявшие сыновей в Чечне и звавшие смерть… Бывали случаи, когда даже проститутки рассказывали, что мудрость, заложенная в песне, помогла им бросить свою бесчестную профессию. С некоторыми я даже переписывалась потом.
– А как вам кажется, не портит ли старинную песню ультрамодное оформление?
– Да, казалось бы, электронные инструменты вносят диссонанс, но, с другой стороны, они создают дополнительные возможности. Вот, например, я записала песню про атамана Громового, который продал душу дьяволу и стал самым несчастным человеком. Так там с электронной музыкой звучат пение птиц, шорох листвы, раскаты грома, создавая целую панораму видеоряда.
– Людмила Георгиевна, артиста встречают по одежке…
– Когда я выхожу петь зимнюю песню, то одеваюсь в мех. Одна поклонница как-то мне написала письмо с просьбой подарить дочери-невесте шубу, хотя бы искусственную. Частушки я подаю в воронежском сарафане и в кофточке, шитой стеклярусом. Наряд для комичности завершает эксцентричная соломенная шляпка. Ну а драматическую песню исполняю в богатом боярском одеянии, хотя сочинили ее крестьяне. Величали-то они друг друга в свадебных песнях только так: “боярыня”, “лебедушка”, “королевна”, “царица”…
– Народная молва говорит, что ваш муж – космонавт Рюмин…
– Это естественно, когда народ придумывает себе героев. Пока космонавт летает, певица выступает по телевидению. Нет, мы просто однофамильцы, даже не друзья. Но эта сказка дает людям повод крепче меня любить, делает более популярной.
– Расскажите о вашей семье, о маме.
– Мама мне очень дорога, ведь интерес к пению я получила от нее и от дедушки, который когда-то пел в церковном хоре. Мама петь стесняется, но, когда приезжают ее голосистые сестры из Донбасса, тогда они поют хором. А папа прекрасно танцевал на деревенских пятачках вальс с чечеткой, которую он полюбил во время своей фронтовой службы на флоте. Вообще мы жили очень бедно. Родители, уходя на работу, запирали меня в бараке, оставляя обычно в утешение три стакана семечек, иногда покупали халву или знаменитые конфеты-подушечки. Мама отдавала мне последнее, и теперь я рада, что могу создать ей достойную жизнь на старости лет.
У меня была сестра (младше меня на 12 лет), которую, собственно, я и растила, поскольку родители пропадали на работе. Но, к сожалению, она трагически погибла в 27 лет. И вместо того, чтобы замуж выдать, я хоронила ее в свадебном платье и в фате. Она и папа продолжают жить рядом со мной, только уже в другом измерении, как и должно быть с дорогими людьми.
– Почему вы назвали свой концерт в “России”, посвященный вашему 50-летию, “Суждено России возродиться”?
– У нас самая большая страна, с великой культурой, без которой немыслим мир. В кинотеатре “Украина” мы создали Московский культурный фольклорный центр, художественным руководителем которого стала я. И я надеюсь, что своими фольклорными фестивалями будем собирать полностью этот 700-местный зал. Народная песня поможет пережить людям всю агрессию нашего времени, поможет возродиться России…
Елена МАСЛОВА
Выбор читателей
Комментарии