Люди и параграфы. Между хаосом и догматизмом

Десятые классы, с которыми я начинаю работать, приходят к нам из полусотни других школ. И вот однажды среди новичков оказался ученик, который полгода в девятом классе постигал не Грибоедова и Пушкина, а… античную драматургию. В другой раз в конце первого полугодия в девятый пришел парнишка, не слыхавший ни об Островском, ни о Тургеневе. Выяснилось, что первое полугодие они занимались на уроках только авторской песней. Еще в те годы, когда я работал в городском институте усовершенствования учителей сначала методистом, а потом заведующим кабинетом русского языка и литературы, я не раз встречался со старшеклассниками, которые за год написали всего лишь два-три сочинения. С подобным сталкиваешься и сегодня, тем более что многие ученики на выпускных экзаменах выбирают изложение.

Хорошо помню, как мы готовили учителей Москвы к переходу на новые программы по литературе в старших классах, тогда в школу вернулись Достоевский, Блок, Есенин. Курсами подготовки были охвачены все, кому предстояло работать в новых условиях. Но вот уже несколько лет существуют две модели курса литературы в 9-м классе. Один традиционный: Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь. В другом литература доведена до Маяковского и Шолохова, а вершины русской классики первой половины ХIХ века даются выборочно и обзорно. Соответственно в школах два комплекта учебников и учебных пособий. Какой путь выбрать – демократия! – решает сам учитель. И вот к вам в 10-й класс приходят дети, одни из которых знают «Евгения Онегина» и «Героя нашего времени», а другие имеют о них весьма смутное представление. И как прикажете вести уроки?

Нарушение норм становится нормой современной школьной жизни.

Однако свои собственные установления сплошь и рядом нарушало в последние годы и само Министерство образования. Я уже не раз писал о темах экзаменационных сочинений, которые выходят за круг того, что определено программой, обязательным минимумом по предмету.

В одном из министерских документов четко и однозначно, а главное совершенно правильно сказано: «Выбор ответа из предложенных исключается как противоречащий самой логике размышления читателя над произведением». Между тем все задания «А» ЕГЭ по литературе построены именно по этой модели. Уж не говорю об учебниках, утвержденных, рекомендованных и допущенных вроде бы для всех школ, но доступных лишь для учеников гуманитарных лицеев и гимназий.

Что же в таком случае можно ждать от приемных экзаменов в вузы, где каждый сам себе хозяин? Ограничусь лишь одним примером. Существует правовой акт – «Порядок приема в государственные образовательные учреждения высшего профессионального образования». В нем, в частности, сказано: «Программы вступительных испытаний формируются высшими учебными заведениями на основе примерных программ по общеобразовательным предметам среднего (полного) общего образования, разработанных Минобразования России». Насколько я знаю, документ этот пока никто не отменял.

Но вот темы, которые в этом году были на приемных экзаменах на биологический (обратите внимание: не на филологический!) факультет Московского университета:

1) Роль исторических деталей в «Песне про купца Калашникова» М.Ю.Лермонтова.

2) Идеалы Обломова и авторская позиция в романе И.А.Гончарова «Обломов».

3) Образы офицеров в «Белой гвардии» М.А.Булгакова.

Тут что ни тема – то подвох. Во-первых, «Песня» изучалась в 7-м классе, то есть четыре года назад. Во-вторых, и это главное, написать сочинение на эту тему по-настоящему возможно, лишь имея текст перед глазами. «Обломова» в школе изучают обзорно. А учитель по программе из двух романов Булгакова может выбрать один: или «Белую гвардию», или «Мастера и Маргариту». Я лично выбираю второй. Кстати, в справочнике для поступающих в МГУ в списке произведений, которые требуются от абитуриента, роман «Белая гвардия» вообще не назван.

Совершенно очевидно, что в выигрышном положении находятся те, кто занимался с репетиторами из университета, знающими, что «день грядущий нам готовит».

Я уже слышу негодующие голоса: «Вы что, за стандартизацию и унификацию живой школьной жизни? Вы против учительского творчества? И за параграфы, которые поминают людей, учителей и учеников?» Да, я считаю, что есть некие непреложности и в школьной жизни, которые существуют для всех. Я вовсе не за власть параграфов над людьми. Но параграфы – одна из форм организации нормальной человеческой жизни. И сама та демократия, о которой мы печемся, невозможна без определенного канона норм и правил.

Только вот в чем дело. Защищая порядок и дисциплину, я сам на каждом шагу их нарушаю. Как же так? А вот так!..

Много лет существовала такая инструкция: на экзамене по литературе в выпускном классе ученик может обратиться к художественным текстам только через час после начала сочинения. И вот появились среди экзаменационных тем такие, которые требовали проанализировать эпизод из произведения, стихотворение. Совершенно очевидно, что в этом случае текст у выпускника должен быть с самого начала работы. Но инструкцию несколько лет не изменяли. Конечно, большинство директоров школ и проверяющих – люди разумные. Однако я видел, как один из ретивых проверяющих отнимал у учеников книги, которые им дал учитель. Чем довел самого учителя до сердечного приступа.

Все знают, что в школе, в отличие от вуза, за сочинение ставят две оценки – за содержание и за грамотность. Так вот, существует абсурдное требование ставить эту оценку на странице «литература». Но это же нелепо! Поэтому я все отметки за грамотность сочинений выставляю на страницу «русский язык», и тогда здесь видна ясная картина грамотности. Ибо самое главное в ней – самостоятельное письмо. Без учета этих отметок вообще нельзя выставлять полугодовые. Но такой, на мой взгляд, нормальный порядок отвергается.

Существует утвержденная министерством программа по русскому языку для старших классов. Очень часто выполнить ее просто невозможно. Как я уже говорил, в 10-м классе к нам приходят более пятидесяти учеников из разных школ. Почти все – с четверками и пятерками по русскому языку. Но уже в сентябре становится ясно, что значительная часть из них не в ладах с великим и могучим. Приходится латать дыры. А ведь писать в журнал то, что я делаю, нельзя: это будет не соответствовать новой программе. К тому же одни ученики, возможно, будут сдавать ЕГЭ по русскому языку, а другие – нет. Следовательно, я должен готовить их и к этому, как бы сам я к такой форме проверки знаний ни относился.

Думаю, что теперь моя позиция ясна. Я за необходимые параграфы, но только в том случае, если они хорошо продуманы и широко обсуждены. А главное, чтобы проверяющие разных рангов и званий хорошо понимали: есть необходимые требования и есть учитель с его правом на свободу маневра, свой творческий почерк, правом на поиск. Меняется время, меняется жизнь, другим становится понимание мира и себя, приходят новые люди. А потому неизбежен отказ от старых норм и переход к новым.

Проложить курс между Сциллой хаоса, беспредела, и Харибдой твердокаменного догматизма трудно. Но разве возможен иной путь?