Людей, которые нас любят, нельзя обижать. Ольга БУДИНА

Так случилось, что с замечательной актрисой Ольгой Будиной я встречался не единожды. Впервые, несколько лет назад довелось разговаривать, когда она только что снялась в фильме Глеба Панфилова «Романовы. Венценосная семья», где сыграла одну из великих княжен, а еще в картине Алексея Учителя «Дневник его жены» о судьбе Ивана Бунина. С тех пор утекло немало воды, а тогда все еще было впереди – Государственная премия за фильм «Граница», другая, принесшая Будиной всенародное признание, роль в «Идиоте» Владимира Бортко, но, главное – репутация одной из самых успешных актрис российского кино. Вот так сам собой и возник в нашем новом разговоре первый вопрос: что же такое успешность?

– Успешность… Само это понятие мне кажется неоднозначным, потому что для меня она не то, что понимают под этим, например, на Западе, где между популярностью и успешностью ставится знак равенства. Я считаю успешностью, когда предложение совпадает с тем, что хочется делать. И в этом смысле не могу назвать себя успешной ни числом сыгранного, ни количеством предложенного. Хотя если бы сейчас отвечала согласием на все, что мне предлагают, кто-то обязательно бы сказал: ну вот, вышла из декрета, опять много снимается, светится, вернулась, в общем. В действительности же все не так, и я не считаю себя какой-то суперуспешной артисткой, потому что хотела бы читать сценарии несколько иные, получше, чем иногда предлагают.

– Жизнь какой из своих героинь вы хотели бы повторить в реальности?

– Никакой. Все, что сыграла, было безумно драматично.

– Люди, следящие за вашим творчеством, проводят параллель между вашей ролью в «Романовых» и Надеждой Аллилуевой в «Жене Сталина».

– Об этой параллели много думаю, в первую очередь она меня саму повергла в шок. Во-первых, до того, как получила предложение сыграть Надежду Сергеевну Аллилуеву, никогда не знала, что она родилась в один год с Анастасией Романовой. Меня такое совпадение просто обескуражило, не давала покоя мысль, почему именно мне выпало встретиться на экране с судьбами двух этих жертвенных женщин? Ответа нет, вопрос тут, скорее, риторический, чем лежащий в плоскости искусства. Здесь предназначение, и оно выбрало меня, а может, меня выбрали эти женщины, назначили прикоснуться к выпавшей им участи.

– Но ведь, что лукавить, речь шла и о двух счастливых для каждой актрисы билетах. В вашей жизни таких билетов было много?

– Конечно же, они были. Как были и глубоко несчастливые, хватило и того, и другого, так что мне хватило всего, из чего складываются вода, огонь и медные трубы.

– В жизни вам хватило всего – и ролей, и премий. Какую премию из пока неполученных вам особенно хотелось бы получить?

– Знаете, скажу. За Надежду Аллилуеву, очень хотела бы за эту роль что-то получить. Мне так хотелось, чтобы отметили мою Аглаю в Достоевском, но ничего не вышло, и было очень обидно, потому что была там довольна своей работой. А чаще всего получала призы за картины, где работа была всего лишь хорошей, приличной, но не более того. А Аглаей по-настоящему горжусь – и ничего. Сейчас мне кажется, что произошла роль Надежды Аллилуевой в «Жене Сталина», но понимаю, что если в этом году не получу за нее ничего, то уже никогда не получу…

– Не секрет, что иногда вы соглашались сниматься даже бесплатно, за идею, потому что она была дороже. Какую роль бросились бы сейчас сыграть, не думая ни о чем?

– В «Жене Сталина», между прочим, я как раз играла за совершенно смешные деньги. А если о том, ради какой роли забыла бы обо всем, то, конечно, это должна быть история личности, ее становления или распада, история человеческая и интересная, особенно, если она о мужчине и женщине. Тогда за нее можно браться при условии, что заниматься ею будет художник, а не делец. На самом деле рассказанное в «Жене Сталина», это не история тирана и его личной жизни, а как раз история мужчины и женщины, я на этом настаиваю. Другое дело, что в данном случае речь не просто о мужчине и женщине, но людях именно грузинской национальности.

– Почему такой акцент?

– Потому что в их отношениях было очень много грузинского, отношение русского мужчины к женщине существенно отличается от отношения мужчины кавказского. Была такая реальная история, когда Надежда с мужем сидели за обеденным столом, и тут кто-то пришел к Иосифу. Исчезнуть было некуда, и Надежда отправилась под стол, и все время беседы мужчин просидела там, потому что в этот момент находиться в их обществе ей формально не полагалось. Нам это может показаться странным, невозможным, а для них, тогда, во всяком случае, вероятно, было в порядке вещей.

– Вы часто смотрите кино, как простой зритель?

– Нет, слишком редко бывает, что могу принадлежать только себе, ни о ком не беспокоясь. Приезжаю на какой-нибудь фестиваль с твердым намерением посмотреть много, но просыпаюсь утром и думаю: нет, посплю еще, это так редко случается всласть поспать. Потом выхожу из гостиницы, собираясь на просмотр, но опять не получается, нет, говорю себе, лучше пойду и просто поброжу. И несколькими днями этой свободы балую себя.

– Просто погулять или книжку почитать – для вас уже побаловать себя. Что же это за жизнь, выходит, у человека, если фактически не принадлежишь самому себе? Жизнь, состоящая из дневных и ночных смен на площадке, часов, отдаваемых гриму, с неделями в экспедициях. С ума же сойти можно. А годы идут, наступило время замечательному женскому расцвету, просто зрелости. Что они принесли вам?

– Замечательный вопрос. Я очень изменилась после рождения ребенка, сама удивлена, насколько. Самое главное – ценности поменялись. Не могу сказать, что они до этого были неправильными, мои приоритеты незыблемы и с ними вопросов не возникает. Но если говорить об амбициях, даже профессиональных, то их стало меньше, хотя, с другой стороны, кажется, и больше. Возможно, с возрастом я стала себя больше уважать, и произошло это потому, что было время подумать про свою жизнь, проанализировать ее, два года, что практически провела наедине с ребенком, были очень кстати. Я и раньше это ценила, но сейчас особенно ценю тишину, одиночество, стала невероятно ценить доброе к себе отношение. Иногда мы «промахиваем» людей, которые к нам хорошо относятся, думаем, что так будет всегда. Людей, которые нас любят, нельзя обижать, как бы иногда они ни раздражали, как бы чрезмерны ни были иногда в заботе о нас.

– У вас осталось много друзей от детской поры, школьных лет?

– Нет, не осталось, ни дворовых, ни школьных. Я же выросла в подмосковном Одинцове, поступив в театральное училище, переехала в Москву, и мы перестали видеться. Но к тем, с кем дружила, сохранила в душе очень теплые чувства, надеюсь, они ко мне тоже. Время от времени получаю от них приветы, тоже передаю приветы. Но жизнь развела нас, сложилась по-разному, у всех семьи, и, кроме нашего прошлого, других точек соприкосновения нет.

– В средней школе города Одинцово вы числитесь в почетных выпускниках?

– (Смеется) Знаю только, что в шестом лицее, где я училась, директор Инна Петровна Светлова однажды учредила день Ольги, один раз мы его даже отмечали. Вроде бы там думали о каком-то стенде, о парте, за которой сидела, но на следующий год Инна Петровна ушла из жизни, и что там теперь и как, не знаю.

– Вы по-женски любопытны?

– Нет, совершенно нелюбопытна. Все слухи и сплетни доходят до меня в последнюю очередь. Я и сама не склонна ни интересоваться этим, ни трещать по пустякам, и к подробностям подобного рода совершенно равнодушна.

Кадр из фильма «Жена Сталина»