Любовь по наследству

Я из семьи, где общий педагогический стаж генеалогического древа едва вписывается в триста лет. Преподавали дед, двоюродная бабушка, мама и тетя, преподают сестра, племянницы и племянники.

Мой дед Константин Георгиевич Смородинов, демобилизовавшись, пришел в начале 1950‑х годов работать учителем труда в телятовскую школу №8 Весьегонского района Тверской области. Он основатель нашей педагогической династии. Учил мальчишек работе по дереву. В вырытом им колодце до сих пор самая чистая в деревне вода. Все, что сделано в селе из дерева в те годы, создано им. В школе он проработал до конца 1960‑х. Его жена и моя бабушка Елизавета Яковлевна воспитала четверых детей и всем помогала. В деревне ее все звали «святая Лиза».

Родная сестра бабушки Любовь Яковлевна Виноградова в 1959 году по распределению три года отработала учителем русского языка и литературы в кишлаке в Узбекистане, а в 1963 году вернулась в родную деревню Ивашково Тверской области. В 1966 году по настоятельной просьбе коллег из Узбекистана вернулась уже с семьей работать в школе-интернате. С 1971 по 1976 год преподавала в филиале МАИ, Андижанском авиационном техникуме, из них три года проработала завотделением. С 1975 года работала в Ленинградской области, в Приозерске, в средней школе №4. С 1977 по 2000 год работала воспитателем в Приозерском доме-интернате. В Узбекистане была награждена именной наградой Министерства образования Узбекистана, вручал ее Шараф Рашидович Рашидов, первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана.

У Константина Смородинова четыре дочери – Антонина Конкина, Валентина Муранова, Татьяна Кукушкина, Надежда Кантырева. Антонина Константиновна работала в 34‑й школе в Твери учителем начальных классов в 1970‑1990‑х годах. Ее внучка тоже собирается поступать в педагогический институт. Сын Антонины Андрей Иванович Конкин преподавал в 1990‑х годах в Тверском государственном техническом университете на кафедре машиностроения основы стандартизации и метрологии, стал директором крупной фирмы в 24 года. Валентина Константиновна Смородинова, моя мама, окончила Старицкое педагогическое училище и четыре курса Калининского пединститута. Работала преподавателем математики и немецкого языка до 1972 года в школе в деревне Мосеевское Тверской области. С 1972 года до конца своей трудовой деятельности работала воспитателем в круглосуточном ясли-саде №6 на Университетском проспекте. Имела 13-й разряд и звание ветерана труда. Моя мама – почетный работник общего образования РФ, награждена медалью «В память 850‑летия Москвы» и юбилейной медалью Федерации независимых профсоюзов России. Весь Гагаринский район знал мою маму. Это был круглосуточный детский сад, в группах минимум 30 детей. Я и моя сестра тоже прошли школу этого ясли-сада, начинали в 1990‑х годах в должности младшего воспитателя.

Моя старшая сестра, Светлана Николаевна Муранова, окончила педагогический колледж №16, Московский педагогический институт имени Ленина в 1996 году по специальности «учитель-дефектолог» и Московский университет МВД РФ имени В.Я.Кикотя по специальности «практическая психология». С 1990 года работала в детском саду №14 при Академии наук, с 1991 года – в детсаду №6 у нашей мамы, с 1996 года – в логопедическом детском саду №1866. С 2003 году работала в школе №26 (ныне образовательный комплекс №286). Она победитель конкурса «Грант Москвы»-2011, известный логопед Юго-Западного района. Сейчас продолжает работать дефектологом.

У Татьяны Константиновны Кукушкиной первая дочь, Лариса Вячеславовна Кравченко, преподавала право в колледже Санкт-Петербурга. А вторая дочь, Мария Вячеславовна, работает воспитателем в детском саду Ленинградской области. На всю нашу семью наберется несколько сотен лет педагогического стажа!

Во Дворец пионеров я попала в 5 лет, в 1984 году. Родители были постоянно на работе: мама работала воспитателем в детском саду на Университетском проспекте, 9, папа – участковым в Гагаринском районе. Моя старшая сестра занималась во дворце в студии декоративно-прикладного творчества вышивкой с 1984 года, и, чтобы я не была дома одна, она привела меня с собой.

Я начала ходить на вышивку в студию к Ольге Степановне Молотобаровой. Вышила кораблик на салфетке уже в пять лет. Позже пробовала и другие кружки: плавания, вождения, кулинарии, рисования, записалась в хор. В знаменитом кабинете «Теремок» когда-то стояло фортепиано. Мы не только пели, но и готовили небольшие концерты – постановки в народной стилистике, с которыми ездили к ветеранам и в дома престарелых.

Была мечта научиться вязать. В 13 лет на встрече «Будем знакомы» я познакомилась с новым педагогом кулинарии и вязания Ириной Николаевной Скворцовой. Она была молодая и энергичная. С ней мы много ездили в экспедиции, участвовали в многочисленных мероприятиях, занимались волонтерством.

Это был не просто кружок вязания. Например, в начале 1990‑х мы шили на Новый год костюмы знаменитым ныне артистам – Марии Порошиной («Елки», «Улицы разбитых фонарей», «Каменская», «Бригада», «Ночной дозор»), Эдуарду Радзюкевичу (режиссер «Моей прекрасной няни» и «Папиных дочек»), Александру Жигалкину (режиссер «Папиных дочек» и «Ворониных»). А тогда у них был свой маленький театр «Ученая обезьяна», и они участвовали в школьных спектаклях и капустниках дворца, их приглашали Театр юных москвичей и Александр Тюкавкин. Помню, я связала Радзюкевичу костюм кота в полный рост с ушами и хвостом. Это было нечто!

Так я привязалась к вязанию на всю жизнь. Позже узнала, что есть профессиональный Лицей трикотажного дизайна. Там обучали на модельера, конструктора и технолога. После 11‑го класса я туда пошла учиться. А потом поступила сразу в два института: Московский государственный текстильный университет имени А.Н.Косыгина и Московский государственный институт сервиса в Тарасовке. Все мои друзья из лицея пошли в Тарасовку, и я пошла вместе с ними. Нас было человек тринадцать, но в итоге я одна из немногих пошла работать по специальности и следующие 12 лет проработала на различных текстильных производствах.

Трикотаж в широком смысле слова – это любая вязаная вещь, не только, например, свитера или шапки, но и менее очевидные вещи – футболки или носки. И в каждом из направлений используются свое оборудование и программное обеспечение. Тонкости работы с программным обеспечением я постигла на разных производствах. И вот, знаете, бывает состояние, когда расти дальше некуда? В такие моменты я уходила с высоких должностей, шла в новый вид текстильной промышленности и начинала работать с самых базовых позиций, чтобы разобраться в новой сфере. И снова поднималась по всем ступенькам производства. И так было не один раз.

В какой-то момент меня отправили обучаться носочному производству на три месяца во Флоренцию. Три программиста в течение трех месяцев учили работать на разных станках и разных программах. Объясняли, как можно что-то исправить, починить станок, поменять иголки, пластины. По итогам мы с коллегами запустили новое производство в России, а я стала одним из ведущих специалистов-технологов по Москве и Московской области. Участвовала в разработке образцов изделий для «Адидаса», «Баона», «Спортмастера», запускала их в производство. Также помогала запускать различные производства в Серпухове, Тутаеве и еще ряде городов. У меня написана диссертация на тему «Разработка технологии вязания бесшовных изделий». Я зарегистрировала два патента на изобретения в сфере вязания.

На фоне всех профессиональных достижений я никогда не уходила из дворца. После окончания занятий в 18 лет я была помощницей Скворцовой, занималась с маленькими детьми. Постепенно взяла несколько групп машинного вязания с детьми постарше по субботам. И с 2003 года работала субботним педагогом-совместителем. В 2013 году перешла уже на полную ставку – сначала администратором, потом заведующей лабораторией вышивки. В 2017 году я стала руководителем отдела изобразительного и декоративно-прикладного искусства. С 2022 года я и. о. руководителя, а потом и руководитель Центра художественного образования.

Дети приходят к нам учиться вязать в восемь лет. Сначала они знакомятся с крючком (первый год), со второго года мы переходим на спицы, а дальше начинаются многочисленные виды смешанного вязания, например тунисское вязание длинным крючком, филейное вязание, гипюрное вязание. Или кто-то учится не только вязанию, но еще ходит ко мне на второе направление – «Игрушка».

Я всем объясняю, что вязание – это математика. Нужно просчитать и рассчитать. Есть элементы 3D-мышления: мы рисуем эскиз, и я учу детей, чтобы они представляли его в объеме. На машинном вязании необходимы основы программирования. Плюс нужно знание азов истории и культуры страны, ведь орнаменты глубоко укоренены в культурной памяти.

Часто получалось, что мои ученики из дворца попадали к моему научному руководителю в институт или проходили практику у меня на производстве. А иногда после окончания колледжа или института приходили ко мне работать. То есть со многими моими учениками я работаю на протяжении двадцати лет. Например, иногда смотрю на их работу и точно знаю, что они делают неправильно. Но также знаю, что у них есть свои видение и понимание. Я сразу предупреждаю о каких-то рисках, но говорю: «Вы имеете свою точку зрения, и давайте по этой точке зрения мы дойдем до конца».

И когда они доходят до конца и понимают, что я была права, то не только более внимательно прислушиваются к моим (и не только моим) советам, но и имеют свой собственный опыт.

Раньше более половины наших выпускников шли работать в текстильную промышленность. Но сейчас из-за того, что многие уходят из кружков в 13‑14 лет, и из-за общих сложностей и специфики работы в текстильной промышленности их количество меньше. Но те, кто остается, становятся востребованными специалистами.

Кто-то после кружков связывает свою жизнь с искусством и гуманитарной сферой: фотографы, журналисты, художники. Например, были дети, которые занимались вязанием кукол, а сейчас они гримеры в театре. Многие, основываясь на моем примере и примере других учителей, идут в педагогику.

Московский Дворец пионеров помогает детям полюбить профессию педагога, дает не только знания, но и любовь, тепло, заботу. Это то место, где тебя выслушают, что-то подскажут. Я сейчас себя чувствую ответственной за передачу той энергии, которую в меня вложили когда-то мои педагоги во дворце. Поэтому стремлюсь передать ее своим ученикам, а они по эстафете передадут ее другим детям.

Наталья МУРАНОВА, руководитель Центра художественного образования Московского Дворца пионеров