Лудомания, паркур, стритрейсинг. Что дальше? . В Москве прошла пятая конференция педагогов и психологов

«Для меня понятие «школа» и понятие «здоровье» не стоят в одном ряду, как того бы хотелось, – отметила профессор МГППУ, кандидат психологических наук, директор Центра психологического сопровождения «Точка ПСИ» Марина БИТЯНОВА. – Как мы воспринимаем школьников? Если для нас это группа детей школьного возраста и думаем об аспектах сохранения их здоровья, то нужно говорить в первую очередь и о повышении ценностного отношения к своему здоровью у детей. Однако если мы думаем о них как о детях, получающих образование в школе, и о сохранении их здоровья в процессе получения образования, то тут для меня все становится гораздо сложнее».

Научно-практическая конференция «Психолого-педагогические аспекты укрепления здоровья школьников», организованная Институтом психологии, социологии и социальных отношений МГПУ, проходит в Москве пятый раз. Среди организаторов также Южное окружное управление образования Департамента образования Москвы, автономная некоммерческая организация «Школа «Премьер» и ассоциация негосударственных образовательных организаций регионов России.

«Мне кажется, что школа вообще не может укреплять здоровье и ее образовательное содержание не может быть направлено на укрепление здоровья», – заявила Марина Битянова. По ее словам, при выражении «школа, укрепляющая здоровье» перед ее внутренним взором возникает исключительно загородная санаторная школа, куда привозят больных деток, чтобы заняться их здоровьем. Образование в такой школе обычно чисто номинальное, чтобы ребенок, вернувшись в родную школу, не чувствовал себя в глубоком ауте.

В человекосообразной школе, экологичной человеку, считает профессор, человек будет более здоров. «Поэтому мы должны обратить внимание именно на содержание образования, на то, как школа должна быть устроена, чтобы она была человекосообразной», – сказала профессор.

Нужно прежде всего найти фундамент, на котором такую школу можно возвести. По мнению профессора Битяновой, таким основанием может стать антропологический подход к образованию. Согласно ему образование – это процесс и результат развития человека как субъекта культуры и собственной жизни. Результатом образования является человек; основное содержание образования – компетентность и способность человека, формируемые им в процессе социализации (не знания, а именно качества, способности и ориентации, которые делают человека «человеком разумным»). Знания при этом становятся строительным материалом средства работы человека. Тут выбор учебного материала однозначно вторичен по отношению к задачам развития человека. «То есть сначала мы говорим о том, какого человека мы хотим видеть или какого человека мы хотим вырастить в процессе обучения, и только после этого отвечаем на вопрос: «А что нам для этого надо?» – уточняет Марина Битянова.

Результат же деятельности оценивается по тому, а такого ли человека нам удалось вырастить, взрастить те качества, которые мы хотели. Развитие же человека становится задачей всех тех, кто над этим работает, а на определенном этапе задачей самого ребенка.

При этом психолог отметила, что задачи развития имеют три основных источника: социокультурные задачи, связанные с сущностью образования, возрастные задачи (в каждом возрасте есть свои задачи образования) и индивидуальные задачи. «Если все идут в ногу под барабан, а один выбивается из ритма, значит, он слышит другой барабан, не мешайте ему его слушать», – сказала она, заметив, что дети часто слышат какие-то другие барабаны и литавры. Индивидуальные задачи, по мнению Марины Битяновой, надо не просто учитывать – с ними надо работать специально.

Четырнадцать самых смелых вытаскивают из пачки по квадратной бумажке с названием национальности и становятся в круг. «Каждая бумажка имеет пару, – говорит кандидат психологических наук Марина ЧИБИСОВА. – Сейчас вы должны эту пару в круге найти, изобразив свою национальность жестами». Кто-то начинает подносить щепоть, сложенную из пальцев ко рту, представляя чаепитие, кто-то вальяжно прогуливаться в кругу, кто-то изображать человека, ведущего машину и жующего жвачку, кто-то танцевать лезгинку. Пары нашлись.

«То, что вы сейчас изображали, на самом деле является стереотипами, – сообщает Марина Чибисова. – Вот именно отход от таких стереотипов и является одним из пунктов нашей работы». Она при всем глубоком уважении к программе воспитания толерантности в школе в принципе не очень любит термин «толерантность». Дело в том, что учителя его трактуют однобоко – как всеобщую уравниловку – и боятся даже поднимать вопросы о межэтнических проблемах. «Приходишь в школу, а там у всех как будто ярлычок на лбу наклеен «мы толерантны», и на вопросы о конфликтах не отвечают – боятся, – улыбается она. – А потом в перерыве подходят и спрашивают: «А вот это правда, что вы про детей-татар говорили?». Хотя на деле решение межэтнических проблем в школе не подразумевает, что дети всех наций одинаковы и требуют одинакового отношения. Скорее наоборот. В подтверждение она рассказала историю из жизни одной московской еврейской школы, куда периодически приезжают учиться израильские школьники. Учителя этой школы долгое время возмущались, что дети их не уважают, потому что не встают при приветствии – здороваются голосом и с места. А для израильтян как раз такое приветствие само собой разумеющаяся форма приветствия учителя.

То есть проблема не в том, что дети говорят на другом языке и отмечают другие праздники. Важно понимать, что разумеющиеся для нас базовые вещи у них другие. И тут мы начинаем использовать стереотипы. «Вариант со стереотипами не работает, потому что стереотип не помогает понять ситуацию, – говорит Марина Чибисова. – От стереотипов надо переходить к ценностям. Мы не задаем себе вопрос о том, какие таджики, татары или армяне. Мы задаем вопрос: а что для них важно?» Любая культура – это базовая система ориентаций. При этом важна поддержка позитивной идентичности у взрослого, у самого педагога, который с ребенком взаимодействует. Следующий шаг – анализ того, где мы друг друга не поняли, какую ценность истолковали по-разному. Потом нужно найти общий вариант поведения, который бы обоих устраивал. И, наконец, поиск общей идентичности, того, что объединяет, – одна школа, один класс, один город, район.

На конференции, естественно, много говорили о здоровье школьников, формировании у них здорового образа жизни. «По данным различных источников, за последние двадцать лет среди несовершеннолетних жителей Москвы стало в девять раз больше наркоманов», – заявил Вадим РОДИОНОВ, доктор педагогических наук, руководитель Центра научных исследований и мониторинга ИПССО МГПУ. Кроме того, по его словам, возраст «алкогольного дебюта» снизился в среднем до одиннадцати лет.

Снижается также и возрастной порог заболеваний, передающихся половым путем. На этом фоне весьма тревожно выглядит рост числа относительно новых для современной России социально зависимых заболеваний. Например, такие новые формы зависимости, как игровая, компьютерная и интернетная. В последнее время власти активно ведут борьбу с зависимостью игровой, или, по-научному, лудоманией. Закрывают павильоны, готовят законопроекты о создании собственного, подмосковного Лас-Вегаса. При этом борьба иногда приобретает форму анекдота, когда на двери магазина, у стены которого расположился ряд игровых автоматов, вешают записку: «Магазин не имеет никакого отношения к автоматам».

Растет популярность экстремальных видов досуга, например, паркура (лазание по зданиям, уличные трюки, акробатика), стритрейсинга (уличные гонки). «Спортом это не назовешь. Эти виды досуга объединяет то, что в результате их происходит мощный выброс адреналина в кровь», – отмечает Вадим Родионов. Основное различие между таким досугом и спортом заключается в том, что при занятиях спортом наращивание мускулатуры происходит постепенно, при паркуре же, например, сокращение мышц происходит за счет выделения в кровь адреналина, что может привести к печальным результатам, утверждает доктор педагогических наук.

Еще одна опасность заключается в том, что такие, героические виды досуга преподносятся как занятия настоящих суперменов. От позитивной привязанности, когда адреналин (тот же наркотик, по сути) принимается для достижения эйфории, подростки, по словам Вадима Родионова, закономерно приходят к жажде очередной дозы.

«Известно, что в структуре заболеваемостей подростков все большее значение приобретают социальные факторы, то есть среда, – подытожил Вадим Родионов. – Пожалуй, именно школа сегодня может сформировать у детей необходимый иммунитет к социальным рискам».