Лучший, первый, безупречный. ​Судьба

Черно-белая фотография, раскрашенная деревенским умельцем-ретушером, да пожелтевший, истончившийся от времени листок – диплом об окончании исторического факультета Горьковского педагогического института – вот и все, что осталось на память от моего двоюродного деда Николая Семеновича Силонова.

Диплом ему со всей торжественностью вручили 20 июня 1941 года. Представляю, сколько шуму это наделало в деревне Черепанихе, где он тогда работал, – еще бы, чуть ли не единственное высшее образование на всю округу! Но прочувствовать как следует, что же изменилось в его простой учительской жизни с получением заветной бумаги, Николай Семенович не успел – через несколько дней ушел на фронт. А 15 октября 1942 года младший лейтенант Силонов погиб под Смоленском близ села Днепровское.Он был красив – умные, чуть раскосые черемисские глаза, высокие скулы и лоб. И теперь это единственное, что известно о нем доподлинно: людей, знавших Николая Семеновича лично, на свете больше нет. Красота – это очевидность, все остальное – лишь обрывки воспоминаний, тени чужой памяти, какие-то недосказанные семейные предания, полустершиеся, полузабытые…Он был женат на старшей сестре моего деда, Прасковье Федоровне. Вместе они учительствовали, кочуя по деревенским школам на севере Горьковской области. В какой-то момент среди их учениц оказалась младшая сестра Прасковьи, Шура. До последнего своего дня Александра Федоровна вспоминала, как боялась на уроках Паню – строгую, как снежная королева, холодную старшую сестру, и как обожала Николая Семеновича – доброго и веселого шутника, изумительного рассказчика и книгочея.- Однажды у меня сильно разболелось горло, – эту историю тетя Шура отчего-то особенно любила. – Николай Семенович раздобыл где-то очищенный керосин, принес и говорит: «Сейчас смажем – и все пройдет, способ проверенный, считай, научный». Я с головой под одеяло забралась и хриплю оттуда: «Николай Семенович, вы что делаете, я же не трактор!» А он смеется-заливается: «А ты представь, что трактор! И сейчас мы твой мотор в порядок приведем!» И вот что ты думаешь: к вечеру ангину мою как рукой сняло!Поступать в институт ему было вовсе не обязательно. Педучилища вполне хватало, чтобы в 30-е годы учительствовать на селе. Но он хотел быть лучшим, первым, безупречным, гордостью своих учеников и подрастающих сыновей.Он погиб в 34 года, когда мальчики его были еще совсем маленькими. Но он остался с ними навсегда, незримо ведя их по жизни. Старший, Леонид, стал блестящим физиком-ядерщиком, работал в Москве, в Курчатовском институте. Младший, Валентин, жил в деревне и собрал уникальное книжное собрание – несколько тысяч томов античной, древнерусской, мемуарной литературы. И была на этом свете лишь одна вещь, которой они дорожили больше, чем наукой и книгами, – это память об отце, лучшем и безупречном.