Лучшее воспитание – семейное

Какова позиция Департамента образования по поводу законодательных инициатив Екатерины Лаховой? Об этом мы беседуем с заместителем руководителя Департамента образования Москвы Владимиром РАЗДИНЫМ.

– Владимир Иванович, Москва уже предложила свою стройную систему патронатного воспитания?

– Конечно, в столице работают 12 патронатных служб: по одной во всех десяти округах плюс две патронатные службы в Южном и Западном округах, так как эти округа большие. Всего в Москве 3049 детей-сирот, 254 ребенка находятся в патронате.

– Но у Лаховой, которая предлагает новый законопроект, отношение к патронату отрицательное: семья-де для ребенка временная, люди чужие, ребенок не становится для них своим, он в любой момент может быть усыновлен и изъят по этому поводу из патронатной семьи, поскольку не исключен из списка детей сиротского учреждения и банка на усыновление. Вроде бы Екатерина Филипповна заботится о детях. Она права?

– Все так – дети действительно остаются в списках сиротского учреждения, и их могут из патронатной семьи взять на усыновление. Но давайте разберемся, каких детей граждане хотят усыновить и каких детей берут патронатные семьи. На патронат дети уходят обычно после достижения ими возраста 11-12 лет, когда на усыновление их уже никто не берет. Берут малышей, и понятно почему. У нас расхожим стало утверждение, что в России преобладает международное усыновление. Может быть, оно и преобладает в домах ребенка. У нас же в 2005 году было 358 иностранных усыновлений, в 2006 году – 310, сейчас – 89. Это 89 пар пришли за детьми, а судов, которые решали, разрешить усыновление или нет, было еще меньше. Зато я подписываю очень большое количество направлений для посещения детей, которые будут вручены будущим усыновителям- россиянам, но все они хотят взять на усыновление детей, родившихся в 2005-2007 годах.

– Значит ли это, что увеличилось количество граждан, которые хотят стать родителями?

– Да, означает. На мой взгляд, большую роль тут играет и то, что существенно увеличены выплаты приемным семьям, их количество тоже увеличивается весьма значительно. Люди понимают: если усыновляешь ребенка, то тебе один раз помогли материально, а дальше ты сам заботишься о ребенке, как и все родители. Но если ты решил создать приемную семью, взять ребенка под опеку, то тебе оказывают ежемесячно материальную помощь (зарплата плюс деньги на содержание ребенка, плюс одежда и обувь), ребенку дают квартиру (в Москве уже выделено 588 квартир), после достижения ребенком 18 лет семья знает: она выполнила свой гражданский долг, вырастила ребенка, и дальше он уже может жить самостоятельно. Патронатная семья в этом смысле так же важна, как и приемная, потому что есть возможность дать ребенку-сироте семейное воспитание. Это не просто форма устройства детей в семьи, а целая система профессиональной работы, решающей целый комплекс вопросов: психологической реабилитации детей и их подготовки к жизни в семье, подбора подходящих семей и их подготовки к принятию ребенка, обеспечения социальной защищенности детей и многих других. Идея патронатной семьи хороша как идея социализации ребенка. Причем, если ребенка отдают на патронатное воспитание, то заключается трехсторонний договор, который подписывают Департамент образования, орган опеки и опекун – директор детского дома. Хочу отметить, что среди детей наиболее популярен краткосрочный патронат, когда детей начальных классов берут в семьи на субботу и воскресенье. Да, мы заботимся об этих детях, водим их в зоопарк, в кино, в театры, возим на экскурсии, но это все коллективом, а детей нужно индивидуально покормить, поговорить с ними, они должны побыть в семье. У нас же в сиротских учреждениях детям не разрешают мыть, стирать, приготовить себе еду, сходить за покупками в магазин, узнать, сколько стоят хлеб, молоко, морковь. Мы растим иждивенцев, которые имеют дело с приготовленным взрослыми.

– Москва, как известно, была первой в работе по патронатному воспитанию. В 1994 году при содействии Центрального окружного управления образования, Министерства образования и баронессы Кокс была открыта программа «Наша семья» на базе московского детского дома №19, который был перепрофилирован в центр семейного устройства детей. Как вы относитесь к этой программе, которая сегодня вызывает большое раздражение у Екатерины Лаховой, считающей, что в Великобритании своя система патроната, и нам она не подходит?

– Проект детского дома №19 был первым в России проектом по развитию сети профессиональных организаций по семейному устройству детей, по сохранению детей в кровных семьях и по реабилитационному сопровождению приемных семей. В первую очередь в проекте делается все для того, чтобы ребенок смог остаться жить со своими родителями, а если это невозможно, то ребенок помещается в тщательно отобранную и подготовленную новую семью. За 10 лет существования программы «Наша семья» ее специалисты предоставили постоянную помощь более чем 300 московским детям, оставшимся без попечения родителей, было устроено 260 детей в 180 семей. Причем пятая часть этих детей была усыновлена. Сегодня московский опыт устройства детей в патронатные семьи успешно применяется в 39 регионах России, которые открывают такие программы. А баронесса Кэролайн Кокс на протяжении 12 лет помогала детскому дому №19, привлекая специалистов и ресурсы для ознакомления российских коллег с передовыми технологиями защиты ребенка и семейного устройства детей-сирот. Дело нужное, важное и благородное, но леди Кокс и ее деятельность в Москве действительно раздражают Лахову, особенно тем, что есть фонд «Наша семья», (его директор – директор детского дома №19 Мария Терновская), который работает как фонд попечителей этого детского дома. Как всякий фонд он вызывает острый интерес: сколько там денег, как они тратятся и так далее.

– Хотя, на мой взгляд, куда интереснее было бы интересоваться, как Терновской удается практически всех детей своего детского дома устроить в патронатные семьи. Когда я была в детдоме №19, то там было всего 4 воспитанника, но я увидела большое количество патронатных семей, которые воспитывают детей-сирот из этого учреждения.

– Могу сказать, что как бы Екатерина Филипповна Лахова, которой вполне возможно кто-то дает только негативную информацию о патронатном воспитании, ни относилась к работе Марии Терновской, в отчете ЮНИСЕФ по итогам независимой экспертизы программа «Наша семья» была оценена как «Путь надежды» для сирот России. Другое дело, что Терновская отправляет своих детей уже не только в московские, но и подмосковные семьи, она начала работать уже на всю Россию, и тут возникает вопрос о том, как в этом случае контролировать пребывание ребенка в такой патронатной семье. Лахову не устраивает работа системы опеки и попечительства в России, она хочет ликвидировать пробелы в федеральном законодательстве. Кстати, отсутствие федерального законодательства подтолкнуло Москву к принятию собственного закона «Об опеке, попечительстве и патронатном воспитании». У нас в столице 125 районов и 125 муниципалитетов. В каждом есть специалист по опеке и попечительству из расчета один специалист на 5 тысяч детей. Понятно, что грамотно организовать сопровождение приемных семей, оказывать им психологическую помощь такой специалист просто физически не в состоянии. Поэтому работу по патронатному устройству система образования берет на себя. Патронатные службы в сиротских учреждениях готовят семьи, обучают их, оказывают им помощь, пока идет эксперимент, патронатные службы имеют свои штаты, каждого ребенка отслеживают, обследуют условия его жизни в патронатной семье, оказывают помощь в сложных ситуациях. Все именно потому, что дети находятся в списках сиротского учреждения. Но теперь мы хотим немного изменить нашу политику: если раньше детский дом мог отдавать на патронат только своих детей, то мы хотим, чтобы они отдавали не только своих, но и детей из других учреждений, чтобы в подготовленные и обученные патронатные семьи можно было помещать на разное время детей, попавших в сложную жизненную ситуацию. Тем более что сегодня уже есть подготовленные патронатные семьи.

– Противники патронатного воспитания говорят о том, что детские дома, работающие с патронатными семьями, транжирят государственные деньги: например, в детском доме №19 остались всего четверо воспитанников, а штаты-то воспитателей, психологов, педагогов никто не сокращает. Предположим, завтра все три тысячи московских детей-сирот возьмут в патронатные семьи, как это скажется на этих штатах?

– Во-первых, подсчеты показывают, что при организации патронатного воспитания государство экономит около 37% средств (такие данные были приведены в материалах Общественного совета при Министерстве образования и науки РФ). Во-вторых, нужно будет смотреть, что это за штаты. Если патронат коснется школ-интернатов, то нужно будет сократить педагогов-предметников: патронатные дети учатся по месту жительства своих патронатных родителей. Но если речь идет о детских домах, то штаты останутся: воспитатели должны работать с семьями, посещать ребенка и говорить с ним, помогать семьям, это ведь не директор с завхозом будут делать, тут нужны специалисты особого рода. Мы пока ведь ведем эксперимент, это у Терновской работа идет больше 10 лет, а в целом по Москве она началась пять лет назад. Это особый эксперимент, это не введение учебного курса или учебника, которые опробовали и забыли, тут речь идет о живых людях, о детях, поэтому требуется время, чтобы посмотреть на то, что потом получилось из этих детей, как сложилась их жизнь, лучше или хуже им расти в патронатных семьях или в сиротских учреждениях. Кстати, всеми формами усыновления, согласно постановлению Правительства Москвы от 5 декабря 2006 года, будет заниматься теперь Департамент семейной и молодежной политики, ему передается банк данных, на базе детского дома № 19 будет создан базовый головной центр ЦАО по развитию патронатного воспитания.

– Значит ли это, что остальные патронатные службы в округах прекратят свою работу?

– Нет, они будут продолжать свою работу, сегодня они оснащены компьютерами, оргтехникой, созданы все условия для их работы. В Москве патронат будет продолжаться. Тем более что закон в столице есть и действует. Конечно, в этом законе в 30 статей из 34 внесены изменения, и легче было создать новый закон, чем все время переписывать старый. В свое время рабочая группа создала такой проект, но пришлось его отдать в Департамент семейной и молодежной политики, этот департамент будет представлять его на рассмотрение Правительства Москвы. Пока этот закон не представлен, хотя прошло уже восемь месяцев.

– Владимир Иванович, кто вас поддерживает в патронатной деятельности?

– Во-первых, первый заместитель мэра в Правительстве Москвы Людмила Ивановна Швецова, уполномоченный по правам ребенка Алексей Иванович Головань. Во-вторых, Министерство образования и науки РФ, которое за патронат, так как это единственная форма семейного устройства для подростков и другой, более эффективной, формы пока никто не придумал.

Информация к сведению

«Учительская газета» уже писала о том, что председатель Комитета Государственной Думы РФ по делам семьи Екатерина Лахова выступила с законодательной инициативой и предложила по-новому организовать работу органов опеки и попечительства. Новая редакция проекта федерального закона «Об опеке и попечительстве», внесенная в апреле 2007 года депутатами во главе с Лаховой, предлагает перевести органы опеки и попечительства с муниципального на региональный уровень. С 1 января 2008 года органы опеки и попечительства перейдут на уровень исполнительной власти субъектов РФ, и те должны будут принять свои законы и организовать работу этих органов либо в структуре социальной защиты, либо как самостоятельной структуры. Лахова предлагает, чтобы власти провели инвентаризацию всех имеющихся в регионах социальных учреждений, выбрали достойных, заключили с ними договоры. После этого эти социальные службы, где работают профессиональные психологи, педагоги, социальные работники, будут осуществлять психологическое сопровождение ребенка и семьи, решившей взять его к себе. По мнению Лаховой, каждая служба будет заниматься своим делом: одни готовят граждан, решивших взять ребенка, другие работают с ребенком, третьи осуществляют сопровождение приемной семьи. При этом все властные полномочия сохраняет за собой орган опеки и попечительства. Самое главное, что не устраивает общество в предлагаемом законопроекте, это закрепление лишь прежних форм устройства детей-сирот в семьи (усыновление, опека и приемная семья) и, по сути, выведение в неправовое поле такой важной формы устройства, как патронатная семья. Как говорят члены Общественного совета при Министерстве образования и науки РФ, новый закон игнорирует позитивный российский опыт развития патроната в разных его формах. Между тем, в некоторых регионах уже приняты законы о патронатном воспитании, и Москва была первой в этом деле именно потому, что в федеральном законодательстве оно не прописано. Лахова против патронатной семьи, суть которой в том, что представителем ребенка-сироты остается администрация сиротского учреждения, в то время как он проживает у патронатных родителей, получающих за свою работу зарплату и деньги на содержание ребенка. Лахову не устраивает то, что при этом сведения о ребенке продолжают находиться в региональном и федеральном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей, и ребенка в любой момент могут предложить на усыновление, в том числе иностранным гражданам. Екатерина Филипповна считает, что такая ситуация никуда не годится, ибо патронатные семьи могут привязаться к ребенку, а по закону они не имеют права воспрепятствовать его усыновлению другими семьями, так как законодательно такой вариант не прописан.

Мы уже сталкиваемся с тем, что очень часто законы Госдума РФ принимает совсем не в том виде и не такие, какие нужны обществу. Вот и в этом случае может получиться так, что законопроект, предложенный Екатериной Лаховой, разрушит всю ту систему патронатного воспитания, которую столь тщательно и скрупулезно выстраивает московская система образования. Не секрет, что московский опыт широко востребован в регионах, он нужен и важен, потому что ничего иного никто не предлагает. По идее, Министерство образования и науки РФ должно было бы (и давно) предложить свой закон, только вот о законе том пока ни слуху ни духу. На том же заседании Общественного совета разговор шел только о тех поправках, которые министерство должно дать к законопроекту Лаховой, но каковы эти поправки и когда они будут отправлены, руководители министерства так Общественному совету и не сообщили.