“Love story” в жестоком

и яростном мире

(“Английский пациент” – США, “Рассекая волны” – Дания)

Кино

Oба фильма – выдающиеся произведения киноискусства и совершенно контрастные по режиссерскому видению. Кроме того, они настолько щедро увенчаны крупнейшими международными наградами, что один перечень их может занять целую страницу. “Английский пациент” получил этой весной сразу девять “Оскаров” (лучший фильм, лучший режиссер, лучший сценарий, лучшая мужская роль Рейфа Файнза, лучшая женская роль второго плана, лучшая музыка…) А “Рассекая волны” – Гран-при жюри Каннского фестиваля прошлого года, французские высшие премии “Феликс” за лучший иностранный фильм, лучшую женскую роль Эмили Уотсон, премии американской академии киноискусства…

Причем если к успехам американского кино мы уже привыкли, то кинематограф Дании нам открылся всего несколько лет назад, когда зрителей совершенно поразили “Стрелочник” и “Иллюзионист” Йоса Стеллинга – совершенно иной, в противовес к традиционному, тип кинематографического мышления, стремление к своеобразной документальности, играя с цветом в том стиле, который близок “Моему другу Ивану Лапшину” Алексея Германа, гигантская роль внешне нещедрой, но глубоко эмоциональной и драматургически насыщенной музыки…

Оба названных фильма – американский и датский – сделаны в крайне популярном сейчас у зрителя и недавно еще (до появления у нас “Рабы любви” Никиты Михалкова) жанре мелодрамы.

“Английский пациент” с прославленным Рейфом Файнзом переносит нас в последний год второй мировой войны и строится на “вставках”-воспоминаниях долго и мучительно расстающегося с жизнью, перебрасываемого из одного госпиталя в другой, но все еще живого, хотя и не цепляющегося за жизнь венгра-картографа графа Ласло Алмаши, жестоко обгоревшего в авиационной катастрофе, когда он вез в тыл труп трагически погибшей своей возлюбленной. Познакомила и свела их где-то перед войной белопесчаная, раскаленная Сахара, где работала экспедиция, в которой Алмаши познакомился с очаровательной женой вертолетчика Кэтрин. Мгновенно вспыхнувшая и обьединившая их любовь так красива, так непроста (есть же еще и разного рода предрассудки, потому что Кэтрин не свободна, а где-то на родине у графа тоже есть жена)…Сколько препятствий стоит на пути влюбленных, какой немыслимой силы трагизма достигает их связь, как страшен конец Кэтрин, умирающей в темной пустынной пещере в то время, как Ласло пытается найти вертолет, чтобы вывезти ее из песков и сделать все для ее спасения. Увы, тщетно, помощь приходит очень поздно и ценой предательства графа, а сам он остается жить, и вся его страдальческая жизнь с пронзительным до боли сердечной финалом – только воспоминания, только отчаянная, неугасимая страсть к той, с которой он мог бы быть счастлив. Слепящие пески (удивительная работа оператора и художника) сменяются темной кельей Тосканского монастыря, последнего прибежища героя, когда он, уже не в силах существовать без Кэтрин, умоляющим жестом подвигает к медсестре несколько ампул морфия, и она, заливаясь слезами, выполняет его последнюю волю…

Датская лента “Рассекая волны” по мастерству и эмоциональной силе стоит почти рядом с “Английским пациентом”, хотя смотреть ее еще страшнее и больнее, чем историю венгерского картографа и прекрасной Кэтрин. Здесь все внешне более сурово и больше приближено к обыденности, к документальности. Снят фильм “свободной камерой”, поэтому буквально каждый кадр в движении; озвучено происходящее, обьединенное в семь новелл, известными песнями Боба Дилана, Рода Стюарта, Элтона Джона, Леонарда Коэна… Музыка, песни контрастно звучат в заставках каждой новеллы из истории безумной любви простенькой, трогательно-наивной девчушки Бесс и волевого блондина рабочего буровой, ее мужа Яна. Здесь все построено по принципу классической мелодрамы, драматургия которой – триада “жизнь-любовь-смерть”. Немыслимо дерзко развернут сюжет, где любовь смыкается со своеобразным и жестоким эгоизмом попавшего в аварию и временно (он этого еще не знает) парализованного Яна. Невостребованное сексуальное чувство и сумасшедшая (иначе не скажешь!) любовь к Бесс выливаются в чудовищное его требование: Бесс должна встречаться с другими мужчинами и подробно рассказывать ему об этих свиданиях.

Уродская, извращенная любовь, и герой (Стеллан Скарсгорд) бесконечно виноват перед Бесс (Эмили Уотсон). Свершается непоправимое, но оно все-таки продиктовано страстью с обеих сторон. Страстью, которая доходит до трагического абсурда…

Все возможности умного и талантливого современного психологического кинематографа брошены на то, чтобы эта, казалось бы, совершенно нереальная ситуация прозвучала документально: и блестящая работа актеров (не только главных исполнителей – всех!), и полетная камера Робби Мюллера, и строгая умно-лаконичная фантазия художника Карла Юлиуссона, и удивительные музыкальные “всплески” композитора Иахима Колбека, сценарий и режиссура Ларса фон Триера. И, заключая свой рассказ об этой ленте, не могу не привести высказывание французской прессы: “Вам понадобится долгое время, чтобы оправиться от эмоционального, физического воздействия фильма. Эта любовная история перевернет Вам душу”…

Татьяна ВАСИЛЬЕВА

Солнце в глазах, горечь в сердце…

“Дневник Анны Франк” – дипломный спектакль РАТИ

Театр

Hачну не со спектакля, а с того глубоко личного, что делает эту дипломную работу юных актеров, воспитанников профессора А.Бородина, моей собственной болью, моей горечью… Мои родственники по материнской линии погибли в ленинградской блокаде. Моих родных по отцовской линии унесли гетто Минска и Витебска… Поэтому я на всю жизнь запомнила тот день, когда, вернувшись из Лондона, отец протянул мне розовую книжку, с обложки которой на меня дружелюбно глянули живые, озорные карие глаза темноволосой девчушки, моей ровесницы, – “Дневник Анны Франк”. Был 1960 год, эта книжка еще не была опубликована на русском языке…

А у меня ну ни в какую не шел английский. Очередная частная преподавательница, тщетно пытавшаяся стать моим Генри Хиггинсом, удивленно сказала отцу, что если уж детективы Агаты Кристи я с трудом перевожу, то уж с этой “мрачной” (как она сказала) книжкой дело совсем не пойдет. Потом, когда годы спустя мы встретились с той же преподавательницей в Институте кинематографии, я сказала ей, что прочитала “Дневник Анны Франк” залпом, запоем и не один раз. У преподавательницы тоже кто-то из родственников погиб в Одесском гетто. Она меня поняла. И мы с ней вместе смотрели фильм, снятый по “Дневнику…” с прелестной Милле Перкинс в главной роли, на занятиях во ВГИКе…

А эта книжка – она всегда со мной. С того 60-го…

И вот теперь спектакль дипломников Российской академии театрального искусства. Курса, который любовно называют бородинцами. Большая часть его уже влилась в дружный коллектив Российского академического молодежного театра, где главным режиссером – их талантливый профессор и постановщик “Дневника…”. Надо сказать, что и “Мораль пани Дульской”, и “Преступление и наказание”, и “Дневник Анны Франк” – все эти дипломные работы отличает высшая сложность. А так и задумано – испытать новое актерское поколение самым трудным, чтобы понять, выявить уже сегодня потенциал каждого из студентов. Пьеса Ф.Гудрича и А.Хаккета по “Дневнику Анны Франк” стала таким испытанием, но это не испытание отличной отметкой, а произведение искусства, и хотелось бы, чтобы этот спектакль вошел в репертуар РАМТа. Вероятно, так оно и случится…

Опять личное. Только что была в Амстердаме, но города-то я не знала, а легкомысленный экскурсовод не счел нужным показать нам дом, где скрывалась от нацистов еврейская семья Анны Франк. Сама я его найти не смогла, а вот студентку Чултан Хаматову специально посылали в этот город, чтобы она могла максимально войти в атмосферу и мирной, и затворнической жизни своей героини…

Всем известно, что театр бывшего ГИТИСа (ныне РАТИ) – заведение замечательное, но нищее. Денег на декорации и костюмы для студенческих спектаклей у него нет. Все собирается, как говорится, с миру по сосенке. Собрали. Какие-то старые вещи превратились в очень точную обстановку чердака, где томились почти два года семья Анны и еще четверо голландских евреев. Какие-то ящики тоже точно вписались в декорацию, которая, собственно, и творилась самими студентами и их педагогами. То же – с костюмами… И вот обстановка найдена, эмоциональный климат – тоже, драматургия, созданная трагедией жизни, – перед теми, кому предстоит прожить светлые и страшные страницы “Дневника…” О.Герасимов (г-н Франк) сразу после войны посещает этот чердак, и голландка Мип, помогавшая семье в добровольном изгнании, протягивает ему толстую тетрадку – удивительную исповедь девочки от ее тринадцатилетия до пятнадцатилетнего возраста. Девочки уже нет. Она погибла вместе с сестрой и матерью. Г-н Франк остался в живых. Ему страшно. Страшно и нам, потому что мы знаем, что жизнь их оборвалась в концлагере.

…Перед нами на сцене оживают душераздирающие в своей простоте и ужасе страницы дневника. И прелестная девчушка с солнечными глазами еще не понимает до конца, что произошло, почему друзья заточили их на этом пыльном чердаке, но все равно верит, что все будет хорошо, все наладится, солнце останется в их жизни, а потом понимает, что здесь, на чердаке, к ней пришла и первая любовь к Питеру (М.Горский), и, наконец, наступает страшное осознание той беды, которая поставила ее семью и друзей на край неминуемой гибели…

Все десять участников спектакля – и прежде всего Чулпан Хаматова – действительно не играют, не изображают, а живут трудной жизнью своих героев.

И потому не стану говорить, кто и как играет, вернее, живет. Лично я бы всем участникам спектакля поставила “отлично”. Кажется, мое мнение совпало с Государственной экзаменационной комиссией. Но даже не это главное. Главное – что нынешние двадцатидвухлетние (это возраст самого старшего на курсе) смогли прочувствовать, выстрадать то, от них отдаленное и временем, и ситуацией, и проблемой – основное: веру в человека, борьбу за человека, самопожертвование и глубочайший гуманизм (да простится мне это затасканное, но очень уж верное слово!). Боль семьи Франк и миллионов, им подобных, стала их искренней болью, солнце в глазах Анны – это радость жизни ее нынешних сверстников. А мастерство студентов – это уж вопрос особый, который обсуждению не подлежит, ибо сила, я бы сказала даже, мощь этого камерного спектакля, абсолютно покоряет каждого, кто его видел и еще увидит…

Наталья ЛАГИНА

B Московском экспериментальном театре под руководством Вячеслава Спесивцева премьера – “Яма” по одноименной повести Куприна.

– Наша сегодняшняя жизнь расцвечена многими проблемами, в том числе, к сожалению, и проституцией. Каждая третья выпускница школы, это не я придумал, в газетах прочитал, мечтает стать валютной проституткой. Это ли не наша трагедия? Проституция – профессия молодая. Вот почему мы откликнулись на эту проблему – “Ямой”. Более ста лет назад великий писатель уже орал об этом.

Спектакль адресован прежде всего молодежи. Они ничьи сегодня. Вот я был недавно на торжественном приеме у президента по случаю Дня независимости России. Поспорил с Жириновским. Доказывал ему, что депутаты о молодежи пекутся лишь на словах, а думают лишь о себе и саморекламе. Каждый вообще должен заниматься своим делом. Ну зачем Говорухин и Коля Губенко заседают там? Лучше бы фильмы ставили и играли.

– Вам не хочется показать “Яму” в русской провинции?

– Хотим. Но все упирается в деньги. Мы вообще можем приехать бесплатно, но нужны деньги на гостиницу, авиабилеты. Я член Совета по работе с молодежью при президенте, руковожу культурой и, повторяю, если понадобится, приеду бесплатно. Мне важно вывезти спектакль.

– Говорят, вы один из режиссеров праздника в честь 850-летия столицы?

– Да, делаю молодежный праздник на Ленгорах. Но чем больше подходим к финалу подготовки, тем меньше у меня остается оптимизма. Потому что на молодежи все хотят хоть чуть-чуть, да сэкономить. Экономить на том, чего мы не знаем! А молодежь – это не знаемое, уникальное.

Kлара Hовикова лето проводит плодотворно. После ближайших концертов в Якутии отправится в Крым. Как сетует сама актриса, ей уже надоело, что везде ее ждут как “тетю Соню”, хотя эта самая тетя занимает в ее программе всего семь минут, а концерт длится три часа. Но, правда, тут же поправилась – тетю Соню она любит – ведь, собственно, сама же ее и “родила”. Тепло приняли Клару-Соню и в Израиле, откуда Новикова приехала на днях. Единственное, о чем она пожалела, что взяла лишь сто экземпляров своей первой книги “Моя история”, поскольку зрители ее быстро раскупили.

Bилли Tокаpев, более двадцати лет назад уехавший в Америку, похоже, твердо решил вернуться обратно. Ему возвращено гражданство России, таким образом, сейчас он является гражданином двух государств. Но практически все последнее время живет в России. По его словам, именно Москва является центром мирового притяжения. А нью-йоркские “небоскребы, небоскребы, а я маленький такой”, похоже, больше его не волнуют. Московский воздух способствует и творчеству – к уже имеющимся 22 альбомам он готовит еще пять, надеясь выпустить их одновременно к концу этого года. Собирается он и жениться на московской студентке Юле, которую называет Джулией и уже посвятил ей песню, вошедшую в один из новых дисков…

Лариса КУДРЯВЦЕВА