На чтение: ≈ 2 мин.В послевоенные годы, после отмены карточной системы, был популярен анекдот: «Иностранец спрашивает: «Почему в советских магазинах нет красной икры?» Ему отвечают: «А вы постойте у прилавка и послушайте: часто ли покупатели спрашивают красную икру?» Люди, конечно, и не спрашивали. «Вот видите, – сказали иностранцу, – если нет спроса, то нет и предложения». Точно по такой же логике (подмена причины следствием) ведутся разговоры о том, что молодежь не идет работать в школы, так как пенсионеры не желают освобождать для них места.
Специальные меры для привлечения молодежи – подъемные, жилье и даже машина – имеют откровенно аварийный, а не системный характер. В системе же молодой специалист знает, что получать он будет не среднюю зарплату, о которой лихо рапортуют губернаторы, а заметно меньше. Он знает, что наряду с учебно-воспитательной работой на него обрушится лавина работы с документацией. Он знает, что регулярно придется доказывать, что ты не верблюд – проходить аттестацию по крайней мере на соответствие занимаемой должности. Подобной процедуре не подвергаются люди с государственным дипломом на большинстве иных должностей и профессий. И наконец, то, о чем не принято говорить: выпускницы педвузов, придя в школу, практически лишаются возможности встретить спутника жизни из лиц своего круга – нет в этом кругу, в школе, мужчин. Нет, и все тут! Отдельные таланты в «пятнашках» и «пятерках» конкурсов «Учитель года» – это те исключения, которые подтверждают правило. Патологическое гендерное соотношение в учительском корпусе давно стало национальным бедствием. Михаил КИСЛОВ, учитель Гатчинского лицея, Ленинградская область
Выбор читателей
Комментарии