На чтение: ≈ 14 мин.Уроки 14-16 (начало)
Уроки 14-16 весьма насыщенны идейно и тематически связаны. Бессмертие и смерть, Бог и человек, история и общество √ обсуждение столь глобальных вопросов, во-первых, потребует хорошей подготовки, во-вторых, может не ограничиться тремя уроками. Я и не настаиваю на этом количестве √ пусть уроков будет столько, сколько потребуется. (См. таблицу 1).
История
Предварить разговор на философские и историософские темы хотелось бы одним небольшим наблюдением.
Иногда история предоставляет возможность усмотреть связь, казалось бы, никак не связанных событий. Попробуем вникнуть в логику следующих фактов (см. таблицу 2).
Итак, исполненная реформаторского пыла, Екатерина повелевает учредить Комиссию для составления нового свода законов. В “Наказе” к депутатам Екатерина излагает “зады” Монтескье и Беккариа (отметим, в связи с нашей темой, что теория Монтескье √ масонская по происхождению. Это вообще как бы “официальная”, публичная версия масонской социально-политической программы). Для начала своих реформ Екатерина почему-то выбирает консервативную, хорошо еще помнящую старину Москву, а не проективно-реформаторский Петербург. Но Московский Кремль, имеющий для каждого русского сакральное значение, кажется немке Екатерине неудобным и несовременным. Она поручает своему придворному архитектору Баженову ни много ни мало перестроить Кремль!
Можно ли себе представить Москву без Кремля? И уцелела ли бы вообще Москва без него? И за что, например, сражались бы русские солдаты в Отечественную войну 1812 или 1941? Петр-реформатор, отрезавший бороды и заставивший носить русских европейское платье, не мог покуситься на Москву, как ни ненавидел ее. Пришлось построить новую столицу. А Екатерина √ смогла. Она вполне могла представить Москву без ее святыни. Точнее √ с преобразованной до неузнаваемости святыней. Ну, допустим, она родилась в Германии и была человеком сугубо своего времени, со всем присущим этому времени вкусом √ с любовью к паркам и дворцам и нелюбовью к “темному средневековью”. Но решимость русского человека разрушить основу, сакральный центр собственного государства √ это менее понятно. Впрочем, исходя из опыта ХХ века, уже ничему не удивляешься. Перед нами достойный плод петровских преобразований, выпускник шуваловской Академии художеств, от которой в числе лучших учеников он в 1760 году отправился за границу, – Василий Иванович Баженов (1737-1790). Став активным масоном, он стремился воплотить отвлеченные идеи и символы “вольных каменщиков” в своей архитектуре.
По первоначальному плану предполагалось, сохранив почитаемые святыни и лучшие здания, расчистить Кремль, “обновить вид сего древностью обветшалого и нестройного града”, придать его облику свойственные классицизму уравновешенность и симметрию. Баженов планирует прямые улицы, веером расходящиеся от древних Троицких ворот, новые площади. Но затем замысел расширяется: возникает идея громадного дворца-храма, который займет всю южную часть Кремля. В центре он выдвинется к набережной Москва-реки, по сторонам ≈ закруглится внутрь, сливаясь в одно целое с другими кремлевскими зданиями. Речь уже не идет о сохранении святынь. В. И. Баженов предполагает, взорвав часть Кремля, возвести масонское сооружение. Екатерина (кажется, не вникая в подробности) одобряет план. Начинаются работы.
Но тут √ попробуйте сказать иначе – сама история начинает препятствовать разрушению исторического центра Русского государства. Начинается русско-турецкая война. Впрочем, она сразу складывается столь успешно, что строительные работы, хоть и медленно, но продвигаются. Взят Хотин. Эскадра под командой Алексея Орлова входит в Эгейское море и поднимает восстание на Балканах. Потемкин одерживает победу при Фокшанах. Взят Наварин. Турецкий флот заперт и сожжен в Чесменской бухте. Гр. П. Румянцев побеждает при Ларге и у реки Кагул. Гр. П. Панин берет Бендеры.
И тогда, особенно заметная и страшная на фоне этих блестящих успехов, в Москву приходит “моровая язва” √ чума.
Отношение к эпидемиям и стихийным бедствиям (к которым постепенно привыкаем и мы) в XVIII веке было существенно иным. Большинство населения Москвы в то время однозначно трактовало чуму как Божие наказание. Согласно традиционному представлению, за массовое горе (как и за массовое счастье) всегда ответственен монарх. Природные катаклизмы, болезни √ суть Божьи знаки его ошибочных действий или √ чаще всего √ незаконности его власти. В свое время три голодных лета стоили потомкам Годунова царства и привели Русь к великой Смуте. В данном случае (и в одном из эпизодов это проявляется особенно наглядно) сталкивается традиционное народное сознание с новой идеологией Просвещения.
Итак, Москва вымирает. Отчаявшиеся люди толпами идут к чудотворной иконе, молятся, прикладываются к ней. Как всегда в таких случаях, может помочь только чудо. За чудом и обращаются. И тогда архиепископ Амвросий, рассудив, совсем как современный медик, что скопления народа содействуют распространению заразы, приказывает убрать икону. Обезумевшая толпа буквально разрывает его на куски. В этом √ весь XVIII век, здесь все знаки перепутаны: у священника недостает веры, он не выносит, как следовало бы, а убирает икону, показывает пример “просвещенного” поведения, а верующий, но приведенный в отчаяние и возмущенный народ совершает тяжкий грех √ убийство священнослужителя. В то же время и мученичеством за веру (при всем внешнем подобии) это не назовешь. Разве что мученичеством за идею Просвещения, прогресса и роста научных знаний √ вроде Сервета или Бруно. А при этом перед нами не гуманист, не ученый, а православный священник, архиерей. Чудно.
Однако: работы по разрушению Кремля приостановлены. Чума, кажется, выполнила свое назначение. Но когда эпидемия проходит, работы возобновляются. В этот период происходит еще одно важное событие √ поначалу ему не придают большого значения: восстание яицких казаков. Между тем √ это грозное предзнаменование. Смысл его раскрывается, когда взрывается кремлевская стена, выходящая на набережную, вместе с башнями, а в Санкт-Петербург приезжает известный и модный философ-просветитель, один из главных авторов и создателей знаменитой “Энциклопедии” – Дени Дидро.
Этого французского афея, как сказал бы Пушкин, связывает с Екатериной давняя дружба по переписке, но и не только: в 1765 году Дидро продал Екатерине свою библиотеку за 16000 ливров, при этом сохранив право пожизненного пользования ей и вдобавок получив в подарок ежегодную пенсию в 1000 ливров. Т. е. на оставшиеся ему 20 лет жизни Дидро, благодаря Екатерине, куском хлеба был обеспечен. Учитывая, что последний (17) том Энциклопедии как раз-таки вышел накануне, в 1772 году, для Дидро любезное приглашение русской императрицы, было весьма кстати.
Екатерина, вообще страстная любительница чтения, высоко ценила Энциклопедию. Она не исключала даже возможности возобновления ее издания в России. (Позже весьма либеральный и даже, есть такое мнение, прямой масон митрополит Московский Платон назовет Энциклопедию в числе шести безусловно вредных, достойных запрета публикации книг из более 400 наименований, предложенных ему Екатериной). При этом императрица не могла не понимать, что идеи энциклопедистов подрывают основы ее собственного государства. А может, и вправду не понимала? О ней говорили как о хорошем тактике и плохом стратеге √ она слабо предвидела далекие последствия своей политики. Полное “прозрение” пришло после начала Французской революции, когда Екатерина писала барону Гримму: “Я бестрепетно буду ждать благоприятной минуты, когда вам будет угодно оправдать в моем мнении философов и их прислужников в том, что они участвовали в революции, особливо же в энциклопедии, ибо Гельвеций и д▓Аламбер оба сознались покойному прусскому королю, что эта книга имела только две цели: первую √ уничтожить христианскую религию, вторую √ уничтожить королевскую власть. Об этом говорили уже в 1777 г.”
Что ж: может, в 1773 “об этом” еще не говорили. Или скорее √ говорили, да Екатерина не слышала. Дидро и другой друг по переписке Вольтер не названы (хотя могли бы вполне). Тот же Вольтер писал в 1862 году: “Все, что я теперь вижу, разбрасывает семена будущей революции, которая неминуемо должна случиться, но которой я не буду уже иметь удовольствия быть свидетелем. Свет до такой степени распространился, что от малейшего случая может произойти взрыв. И вот будет славное крошево. Как будут счастливы молодые люди. Каких штук они насмотрятся”. Вольтер и Руссо умерли в один год, за 11 лет до начала революции. Дидро √ за 5 лет до начала. И вот на идеях таких мыслителей Екатерина думала воспитывать сына! Нетрудно догадаться, что впоследствии он не был за это особенно признателен матери. Или в 1773 году, когда Екатерина встречалась с Дидро, ей все это не было очевидно?
Но сам ход истории подсказывал ей, поскольку сразу вслед за разрушением кремлевской стены и приездом Дидро, царствование Екатерины было поставлено под вопрос √ так серьезно, как этого за 10 лет правления еще не бывало: началось восстание Пугачева. И хотя Пугачев и организаторы бунта, разумеется, не связывали своих действий с тем, что творится в Москве, они хотели идти на Москву, и, несомненно, на их стороне в конце концов оказались бы все те, для кого правление немки Екатерины было незаконным и нечестивым. Москва, возможно, приняла бы Пугачева так же, как и Казань, если бы он “жаловал” ее жителям старый Кремль, прежнее благочестие и отмену всех “новин”. И, видимо, Екатерина все же это поняла. Работы по “переустройству” вновь были остановлены. После же казни Пугачева были обнаружены трещины в Архангельском соборе Кремля. Стало ясно, что сохранить даже немногие святыни, при дальнейшем ходе дела, не удастся. Строительство было прекращено, а через 10 лет стена и башни Кремля восстановлены. Масонский проект Баженова в Кремле потерпел неудачу.
История эта до боли напоминает ХХ век √ снос Чудова монастыря с древнейшим московским храмом времен Калиты и храма Христа Спасителя. Дворец советов на месте последнего, подобно баженовскому дворцу, не продвинулся выше фундамента. А Кремлевский Дворец съездов и поныне “красуется” за древней кирпичной стеной.
Тогда же, при Екатерине, окончательно снесли только стены Белого города, по линии которых прошли такие теперь уже знакомые и привычные всем, такие “московские” бульвары.
Илья БРАЖНИКОВ,
учитель истории и литературы, Москва
Продолжение следует
Таблица 1
Таблица 2
Выбор читателей
Комментарии