Лишние люди. Уволенного педагога поддержал только профсоюз

​Распоряжение Правительства РФ №2620‑р от 30 декабря 2012 года, которым утверждена дорожная карта «Изменения в отраслях социальной сферы, направленные на повышение эффективности образования и науки», еще только осмысливается и обсуждается педагогическим сообществом, а в отдельных «передовых» регионах увольнения учителей уже идут полным ходом. Улавливать веяния времени, предчувствовать нарождающиеся тенденции или, как в народе говорят, бежать впереди паровоза умеют, например, чиновники Нижегородской области. Они сами додумались до сокращения учителей.

Поводом послужило требование президента о доведении средней педагогической зарплаты до уровня средней по экономике. Поскольку сделать это без оптимизации расходов невозможно, в ход пошли мало популярные в народе меры – увольнения. В больших городских школах дело решилось быстро и почти бескровно. Администрация просто «вежливо попросила» глубоких пенсионеров – те, конечно, без особого энтузиазма, но согласились. Кроме того, директора поставили перед выбором учителей, не слишком заинтересованных в заработках и ведущих три четверти, а то и половину ставки (в каждой городской школе есть такие). Они должны были либо уйти из школы добровольно, либо «загрузиться» по полной. Часы уволившихся педагогов разделили между собой оставшиеся, средняя зарплата выросла. Директора школ остались довольны, управленцы районного звена отчитались перед вышестоящими товарищами, но, увы… на величине среднеобластной зарплаты учителей это мало сказалось. Потому что сельские школы, на закрытие которых в Нижегородской области объявлен временный мораторий, по-прежнему давали низкие показатели. Учеников мало, финансирование соответствующее, а количество предметов то же, что и в городской школе, и кто-то должен их вести.Как соблюсти баланс: не потерять специалистов, не ухудшить качество обучения и среднюю зарплату по школе повысить? В сельских условиях задача невыполнимая по определению. Понимают это как педагоги, так и директора, поэтому, как правило, соглашаются на небольшую в сравнении с городской зарплату. Уж лучше сохранить саму школу и мир в коллективе, чем ссориться друг с другом и требовать повышения. Но мир и согласие сберечь не везде получилось. В ряде районов оптимизацией расходов занялись еще до начала текущего учебного года. Получив приказ Министерства образования довести среднюю по району зарплату до средней по экономике своими муниципальными силами (которых, конечно же, маловато), начальники управлений велели директорам изыскивать внутренние резервы. А где их искать? Ресурс один – педагоги. Скрепя сердце и подавив личные чувства (профессиональной солидарности, этики, чисто человеческой жалости), директора начали поиск тех, кого можно уволить.Самая большая трудность состояла в том, что найти будущую жертву предстояло не где-то там, а среди своих же коллег, которые на протяжении многих лет считались соратниками и единомышленниками, помогали. Это трудное дело для любого, даже самого жесткого руководителя. Но на весах лежит слишком многое: либо ты выполнишь приказ начальства и уволишь по сокращению двоих-троих бывших товарищей, либо уволят тебя как профнепригодного, не справившегося с задачей руководителя. Потеря статуса и оклада для многих директоров гораздо страшнее, чем муки совести.Про незаконное увольнение Веры Николаевны Козловой и Виктора Александровича Чибисова, педагогов основной школы в селе Нестиары, которая недавно стала филиалом Богородской средней школы, «Учительская газета» подробно писала в номере №9 за 26 февраля. Еще драматичнее ситуация с увольнением сложилась для Галины Григорьевны Крыловой, учителя русского языка и литературы основной школы в селе Большое Поле Воскресенского района. Она и учитель географии той же школы Татьяна Валерьевна Старостина были уволены как пенсионеры. Такое объяснение обе получили на словах. В приказе об увольнении иная формулировка – «по сокращению штата», в трудовой книжке третий вариант – «по сокращению численности работников». Любой из трех является нарушением Трудового кодекса РФ. Потому что в статье 3 ТК РФ написано: «Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества независимо от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, социального и должностного положения, возраста…» Это если принимать во внимание «пенсионную» версию. Если же говорить о сокращении штата, то в статье 179 ТК РФ сказано, что преимущественное право на оставление на работе в этом случае предоставляется работникам с более высокой производительностью труда и квалификацией.Галина Григорьевна с полным правом, подтвержденным многочисленными документами, относит себя к категории высококвалифицированных специалистов. Во-первых, она имеет высшее педагогическое образование, первую квалификационную категорию, педагогический стаж 42 года, из них 38 лет – преподавательский. Об успешности ее работы могут свидетельствовать 26 грамот и благодарственных писем от органов законодательной и исполнительной власти различного уровня, в том числе Почетная грамота Министерства образования Российской Федерации, которую педагог получила в 2007 году. Кроме того, в 2009 году, перед процедурой аттестации, Галина Григорьевна прошла курсовую подготовку в Нижегородском институте развития образования по теме «Теория и практика преподавания русского языка и литературы», в 2010‑м – модульные курсы «Методика оценки знаний с развернутым ответом ГИА по русскому языку», в 2011‑м – курсовую подготовку в Санкт-Петербургском институте культурных программ «Профессиональное развитие учителя в условиях введения ФГООСОО». Контракт сроком на пять лет был подписан ею и управлением образования Воскресенского района 1 апреля 2010 года.Мириться с увольнением Галина Григорьевна не стала и вначале подала заявление в прокуратуру. Прокуратура согласилась с аргументами уволенной учительницы и дважды дала предписание директору школы восстановить Крылову в должности, но… несмотря на предписание, восстановлена Галина Григорьевна не была. Тогда она подала иск в суд. Районный суд отказал истице, взяв сторону директора школы и руководства управления образования. В ходе судебного разбирательства бывшая учительница, известная и уважаемая не только в своем селе, но и во всем районе, была многократно унижена, о чем и рассказывает в своем письме в редакцию. Вот строки из него: «Горько и обидно, когда учитель отдал всю свою жизнь школе, и его выбрасывают, как ненужную вещь. Больно, когда тебя унижают, оскорбляют, называют «продажной», «неадекватной», ведут в полицию, чтобы повесить уголовное дело… Все это я испытала только для того, чтобы кто-то отчитался о выполнении требования президента – поднять зарплату учителю… У сильного всегда бессильный виноват… Но как этот принцип соединить с другим, которому нас учили: «Сейте разумное, доброе, вечное»?Меня поддержала прокуратура, но я не восстановлена, меня поддержал райком профсоюза, но к его мнению администрация не прислушалась. Сейчас мои документы находятся в областном суде, но и он, скорее всего, не примет мою сторону. Чтобы как-то себя защитить, я обращаюсь в газету. Ведь я отдала школе всю жизнь. 21 год была директором, в этот период многое сделала для школы, в которой сама когда-то училась…»На этом моменте хотелось бы остановиться: возможно, в последней фразе и заключается ответ на вопрос, почему среди всех педагогов, имеющих небольшую нагрузку и более низкую квалификацию, уволена именно Крылова. Не в том ли причина, что она до 1 сентября 2011 года была руководителем школы, то есть являлась предшественницей уволившего ее директора Веры Никандровны Шаталовой?В этих мыслях невольно утверждаешься, когда читаешь материалы судебного дела. Так, например, Шаталова пояснила суду, что уволила Крылову и Старостину потому, что у них «низкая производительность труда и более низкая квалификация», чем у двух других учителей, между которыми поделены часы Галины Григорьевны. Слышать это более чем странно: у одной из них нет документа о высшем образовании и лишь 2‑я квалификационная категория по специальности «учитель технологии». И тем более странно, что после увольнения часы Крыловой – чтение и развитие речи во 2‑м классе по программе коррекционного обучения (4 часа) – были переданы ей. Как говорится, до кучи. Педагог (имя его не называю из этических соображений) и так уже ведет в школе все что можно и что нельзя – технологию, информатику, ОБЖ, изо и физкультуру в 5-9‑х классах, теперь вот еще речь у второклассников развивает. Действительно, такая нагрузка по силам лишь учителю с «высокой производительностью труда». Остальные часы, которые вела Крылова, – 6 часов русского языка и 2 часа литературы – переданы учителю, имевшему и без того неплохую нагрузку – 19 часов по предмету, четверть ставки завуча и классное руководство. Кроме того, она получала и получает полную пенсию по выслуге лет. Но руководство школы посчитало ее более нуждающейся в деньгах, чем Крылову.Конечно, такое объяснение не могло быть принято судом во внимание, тогда директор школы и представитель управления образования прибегли еще к одному аргументу: «При определении преимущественного права на оставление на работе учитывались не только образование, квалификация, стаж, но и использование современных средств обучения, современных технологий, в том числе компьютерной техники». Услышав такой аргумент, Галина Григорьевна почувствовала себя оскорбленной вдвойне. Много лет работая директором и не имея секретаря, она вела всю документацию самостоятельно. При ней школа не раз успешно проходила лицензирование и аттестацию, а без использования компьютера это невозможно. Поэтому освоить «современные технологии» ей пришлось раньше многих в Большепольской школе, и нынешний директор об этом не могла не знать. Кроме того, в 2008-2009 учебном году она проходила курсы при НИРО по программе «Образовательная карта как технология информационно-аналитической деятельности». Вся работа шла на компьютерах. Готовясь к аттестации в 2010 году, Галина Григорьевна, как и другие педагоги, делала презентацию методической разработки раздела учебной программы – словом, обвинять ее в том, что она отстала от жизни, нелепо и несправедливо.Все аргументы руководства школы и представителя управления образования, выдвинутые на суде в качестве оправдания выбора кандидатур, кажутся смешными, если принять во внимание, что более половины предметов в Большепольской школе ведут непрофильные специалисты. Педагог, имеющий квалификацию учителя начальных классов, преподает историю, географию (вместо уволенной Татьяны Валерьевны Старостиной), экономику, физкультуру и музыку. Биолог и химик заодно ведет физику, учитель начальных классов – математику в среднем звене. На эти «мелочи» управление образования закрывает глаза. Уроки проходят, и ладно. На каком уровне – не важно. Важна экономия бюджетных средств. И это притом, что Министерство образования Нижегородской области не раз подчеркивало в своих циркулярах, что «работа по повышению учебной нагрузки учителей для достойного уровня заработной платы не должна приводить к ситуации, когда преподавание высвобождающихся часов передается неспециалистам» (цитата из письма заместителя министра образования и науки Елены Леонидовны Родионовой начальникам уп­рав­ле­ний и директорам школ). А кому передавать часы уволенных, если в малокомплектной школе один историк, физик, один химик, один биолог? И попробуй не оптимизируй расходы. Вот и приходится директорам крутиться, как ужам на сковородках.В истории с увольнением Галины Григорьевны есть лишь один положительный момент – ее с самого начала поддержал и продолжает поддерживать райком профсоюза. Выступивший на суде председатель Воскресенской районной профсоюзной организации работников образования Иван Михайлович Шаталов пояснил, что перед принятием решения о сокращении работодатель обязан был направить в профсоюз письменное уведомление о предстоящем увольнении и его мотивированное обоснование. Он отметил, что данная школа ликвидации не подлежала, документального подтверждения сокращения численности или штата работников не было.В соответствии с районным соглашением, заключенным между управлением образования, райкомом профсоюза и советом руководителей образовательных учреждений на 2010-2014 годы, утвержденная в начале учебного года нагрузка учителей может быть изменена только с согласия работника.Директор школы попыталась доказать, что никакой первичной профорганизации в школе не было и что Крылова на момент увольнения не являлась членом профсоюза. Такое заявление она сделала потому, что в бухгалтерских ведомостях за тот период не было сведений об удержании профсоюзных взносов. На это Иван Михайлович заметил, что Галина Григорьевна состоит в профсоюзе с 1970 года. Как бывший руководитель и учитель Большепольской основной школы активно сотрудничала с райкомом профсоюза, являлась делегатом районных отчетно-выборных конференций в 1994, 1999, 2004 и 2009 годах. По ее личному заявлению бухгалтерия управления образования регулярно перечисляла членские взносы на счета обкома и райкома профсоюза. Но с 1 сентября по 1 ноября 2011 года, нарушая по незнанию устав Общероссийского профсоюза образования, работник бухгалтерии прекратила их перечисление. По ее мнению, с переходом с должности директора на должность учителя Крылова была обязана написать новое заявление по этому поводу. Руководствуясь уставом, Галина Григорьевна отказалась и была права. От Крыловой заявлений о выходе из профсоюза и прекращении перечислений профсоюзных взносов в бухгалтерию управления образования и райком профсоюза не поступало. Бухгалтерия была обязана продолжить перечисление взносов, уведомить райком профсоюза о сложившейся ситуации. Профсоюзные взносы за указанный выше период Крылова впоследствии была вынуждена внести на расчетный счет райкома профсоюза. Поэтому говорить о прекращении Крыловой членства в профсоюзе нельзя.Прокуратура учла пояснение председателя райкома профсоюза и поддержала требование Галины Григорьевны о восстановлении на работе. Однако предписание не было выполнено. Районный суд посчитал требование профсоюза необоснованным. Какое решение примет областной суд, покажет время.Вместо эпилогаДостоевский, написавший «Бедных людей» и «Униженных и оскорбленных», не предполагал, что будет твориться в России через 150 лет. Не только во времена Достоевского, Толстого и Чехова, но даже каких-то пять лет назад невозможно было предположить, что учителя окажутся лишними. И, конечно же, гуманистам и просветителям не снилось, что здания бывших сельских школ, которые когда-то открывались на деньги земства или сельских сходов, в начале XXI века будут стоять в лучшем случае заколоченными, в худшем – разрушенными и разграбленными. И нам не снилось, но вот дожили же – не во сне, а наяву. Массового закрытия школ, как ни старалась общественность, остановить не удалось – против лома не нашлось приема. Но неужели и массового увольнения учителей остановить мы не сможем?