Лингвист, этнограф, врач… Владимир Даль. «Толковый словарь живого великорусского языка»

С выходом в отставку и переездом в октябре 1859 года из Нижнего Новгорода в Москву стиль жизни Владимира Ивановича не меняется. В Нижнем после напряженного дня по службе, пишет П.И.Мельников-Печерский, Владимир Иванович подолгу засиживался вечерами за рабочим столом, разбирая и классифицируя свои словарные находки. Чтобы рационально использовать время, установил строгий режим дня и неуклонно его придерживался, даже при гостях. «Лишь только ударит одиннадцать часов вечера, он затушит стоявшие перед ним свечи, встанет и, пожелав гостям доброй ночи, скажет: «Одиннадцать часов, спать пора».

В Москве Даль поселился в доме на Большой Грузинской улице и по-прежнему работал до самозабвения. «Я собирался уже, одолевая все губернские затруднения, приступить в Нижнем к печати (сборника «Пословицы русского народа». – Н.Б.), как добрая судьба моя захотела успокоить меня другим путем, удалив от служебных занятий и дав под старость время и свободу на другое». В этом счастливом доме, как впоследствии назовет его Владимир Иванович, он «пустил корабль на воду» – издал «Толковый словарь живого великорусского языка».Зимой 1860 года Даль, незадолго до этого ставший членом Общества любителей русской словесности, выступал перед другими его членами. Заслушав отчет о словаре и  степени его готовности, слушатели посчитали, что необходимо незамедлительно приступить к выпуску первых томов. Даль выражал свои сомнения в связи с этим, но «сильные и горячие голоса», и в первую очередь М.П.Погодин, многолетний друг В.И.Даля, устранили все возражения. Не без содействия издателя А.И.Кошелева были найдены деньги – три тысячи, необходимые для издания, и дело пошло. Словарь был издан в 1863-1866 гг. (второе издание 1880-1882 гг.). «Меня теперь шестом не достанешь!» – шутил Даль. За первые выпуски Даль получил константиновскую золотую медаль от Императорского географического общества. После выхода в свет всего словаря он был удостоен Ломоносовской премии: «Можно с уверенностью сказать, что никакой другой труд не был бы приветствован самим Ломоносовым с такою задушевной радостью, как именно словарь, поставивший себе задачей обнять все неисчерпаемое богатство родного языка и содействовать чистоте его», – писал рецензент словаря Я.К.Грот. Своего бывшего питомца наградил премией Дерптский университет. Положительные рецензии на словарь опубликовали специалисты: И.И.Срезневский, П.И.Савваитов, А.А.Котляревский.Несколько раз поднимался вопрос об избрании Даля академиком. Но по тогдашнему уставу Императорской Санкт-Петербургской академии наук ее действительные члены непременно должны были жить там, где находилась сама академия. Кроме того, устав ограничивал число академиков. Невозможно было избрать нового академика, пока не освободилось для него место. Это побудило историка, академика М.П.Погодина предложить оригинальный способ решения проблемы: «Словарь Даля кончен. Теперь русская Академия без Даля немыслима. Но вакантных мест ординарного академика нет. Предлагаю: всем нам, академикам, бросить жребий, кому выйти из академии вон, и упразднившееся место предоставить Далю. Выбывший займет первую, какая откроется, вакансию». Жребий бросать не стали, а В.И.Даля в 1868 г. единогласно выбрали почетным членом Академии наук.В 60-х годах выходят также «Пословицы русского народа», «Полное собрание сочинений», «Повести», «Солдатские досуги», «Два сорока бывальщинок для крестьян», статьи о русском языке («О русском словаре», «Напутное слово» и др.). Была опубликована полемика с Погодиным об иностранных словах и русском правописании.После выхода в свет словаря Владимир Иванович начал работу над вторым изданием, для которого успел сделать около пяти тысяч поправок и дополнений и в который включил свыше полутора тысяч «подошедших» слов. Писал также детские рассказы, сделал переложение Ветхого Завета «применительно к понятиям русского простонародья». Собранные им песни еще много лет до того он отдал П.В.Киреевскому, фольклористу, собирателю русских народных песен; сказки – А.Н.Афанасьеву, исследователю народного творчества, собирателю русских народных сказок. Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Даля поступило в Императорскую публичную библиотеку. Репродукции картин из этого собрания Д.А.Ровинский использовал в своей книге «Русские народные картинки» (СПб., 1881).Как-то в дом на Пресне пришел П.М.Третьяков. Он попросил у Даля разрешения сделать с него портрет и получил согласие. Портрет писал В.Г.Перов. Работа продвигалась медленно. Даль сидел в кожаном кресле с высокой спинкой в том самом зале, где был написан словарь. В начале 1872 года портрет был закончен. Даль получился, по воспоминаниям современников, точно такой, как в жизни: глубокий старик. «У него густые белые волосы, белоснежная борода и серые глаза. Его взгляд выражает спокойствие: он свое дело сделал. Нельзя не обратить внимание на прекрасные руки старика: этим длинным пальцам позавидует любой хирург».В конце 60-х, как вспоминал Мельников-Печерский, «прогуливались мы с ним по полю около Ваганькова кладбища. Оно недалеко от Пресни, где жил и умер Владимир Иванович. «Вот и я здесь лягу», – сказал он, указывая на кладбище. «Да Вас туда не пустят», – заметил я. «Пустят, – отвечал он, – я умру православным по форме, хоть с юности православен по верованиям».Осенью 1871 года с Владимиром Ивановичем случился первый легкий апоплексический удар. Вскоре после этого он пригласил православного священника для приобщения к Русской православной церкви и дарования таинства святого причащения по православному обряду. Незадолго до смерти он перешел из лютеранства в православие.Умер Владимир Иванович в пятницу 22 сентября (4 октября) 1872 года в четыре часа пополудни. Смерть отвлекла его от непрерывной работы над словарем. За неделю до кончины тяжелобольной Даль просил свою дочь внести в рукопись будущего второго издания четыре новых услышанных от прислуги слова. Владимира Ивановича Даля похоронили на Ваганьковском кладбище, рядом с женой, которую он пережил на семь месяцев. Лев Владимирович поставил своему отцу надгробие – черный гранитный крест.«Живое слово дороже мертвой буквы» – Даль любил повторять эту пословицу. О словаре сказано много хвалебных слов. Не обошлось и без критики словаря, да и самого автора. Возражение вызывали придуманные слова, которые Даль «прятал» среди народных: небозем, глазоем (горизонт); мироколица, колоземица (атмосфера); ловкосилие (гимнастика); живуля, живыш, самодвига (автомат); насыл, насылка (адрес); самоистина (аксиома); соглас (гармония); самотность (эгоизм); носопрятка (кашне); носохватка (пенсне); пичужить (любезничать); грязевики (галоши). Даль оправдывался: они занимают в словаре скромное место, «в красной строке или в числе объясняемых слов, сочиненных мною слов нет». По некоторым данным, придуманных слов не более 245. Вызывали вопросы и его этимологии. Он в одно гнездо поместил слова, не являющиеся родственными: простой и простор, тлеть и тло, дышло и дыхать, дышать. В разных гнездах оказались родственные слова: дикий и дичь, знак и значок, круг и кружок и т. д. Однако очевидно, что упреки Далю – всего лишь частности. Более пятидесяти лет непрерывного труда. Двести тысяч слов: книжно-письменных, просторечных, диалектных, профессиональных, «чужесловов» и «тождесловов» к ним. Богатство фразеологии – тысячи устойчивых оборотов речи; ценнейший терминологический фонд: слова, связанные с крестьянским бытом, с ремеслами, промыслами, народной медициной, флорой и фауной. «Даль равно хорошо знал и свадебные обряды, и детали парусного оснащения судов, и конскую масть (приводит до 50 названий), и рыбную снасть», – пишет о Дале Ю.М.Костинский.Даль выбирает «семейный», или гнездовой, порядок расположения слов, чтобы легче можно было постигать «утраченный нами дух языка». Слова – «птенцы», и он помещает в «гнездо», все «одногнездки». В словах он видит «очевидную семейную связь и близкое родство», в слове «не менее жизни, как и в самом человеке…»И.А.Бодуэн де Куртене, готовивший третье издание словаря и потративший много лет на его пополнение и редактирование, писал: «Есть, правда, у других народов словари, превышающие словарь Даля совершенством отделки, богатством историко-литературного материала и т. д., но трудно найти другой словарь, совмещающий в себе столько материала, почерпнутого одним только лицом из живого разговорного языка известного народа. Словарь Даля является не только одною из самых богатых сокровищниц речи человеческой, но, кроме того, сборником материалов для исследования и определения народного склада ума, для определения миросозерцания русского народа».