Лицензия на право растить детей Быть подростком в Америке сегодня опасно для жизни

Последние несколько лет по Америке в буквальном смысле слова прокатилась волна подросткового насилия. До 1996 г. подобные акты насилия случались, но все же были чем-то чрезвычайным (с 1996 по 1999 г. в 9 школах США от огнестрельных ранений погибли в общей сложности 36 человек). В школе Коламбин всего за один день погибла почти половина от этого числа – и конца этому кровопролитию не видно. Последний громкий случай произошел в начале марта в городе Санти, недалеко от Сан Диего, штат Калифорния, где местный школьник 15 лет расстрелял из отцовского револьвера 15 детей и взрослых, убив двух из них. Главной причиной этого преступления считают то, что над ним в школе постоянно издевались. Он давно говорил о мести и обещал принести оружие в школу, но ему не верили. Судя по тому, в кого этот юноша стрелял, это были случайные жертвы. Когда подростки от угроз переходят к делу, обычно так и бывает – гибнут те, кто просто подвернулся под руку, а не настоящие враги. Чаще всего подобные угрозы не выливаются в реальные поступки. Например, в марте этого года в Калифорнии полиция арестовала одиннадцатилетнего мальчика, пообещавшего убить девочку, которая ему нравилась, за то, что она не разделяла его чувств и целовалась с другим. Того он, кстати, тоже обещал убить. Откуда взялось такое решение любовной драмы? Из выпуска новостей, сказал этот школьник. А вообще он шутил. В похожей ситуации один восьмилетний мальчик шутить не стал и принес в школу пистолет с патронами, чтобы расстрелять свою обидчицу. Другой подросток собирался расстрелять магнитофон своей учительницы, а заодно и ее. Причина – “училкина музыка достала”. Одна восьмиклассница была в конфликте с девочкой из своей школы, которая возглавляла школьную группу поддержки (cheerleaders) – туда обычно попадают энергичные и симпатичные, так что повод, вероятно, был связан с неким соперничеством. Для последней это кончилось плохо – первая убила ее из пистолета прямо в школьной столовой. Все эти случаи имели место в этом же году.
Год назад подобным образом закончился конфликт между учеником и его учителем. В одной из школ Флориды тринадцатилетний мальчик начал отмечать окончание учебного года в последний день школы – прямо на уроке. За то, что он кидался в своих одноклассников надувными шариками с водой, учитель выгнал его с урока. Вместо того чтобы радоваться, шалун пошел домой, взял пистолет, вернулся в класс и выстрелил педагогу в голову. Через год суд признал его виновным в преднамеренном убийстве и приговорил к пожизненному заключению без права на помилование – и это считается мягким приговором, потому что по закону его могли казнить. Для Флориды это уже не новость – в марте судья приговорил к подобному наказанию одного бэбиситтера, который решил поиграть со своей шестилетней подопечной в борьбу – подобно той, что можно увидеть по телевизору, правда, только на платных каналах (реклама боев идет везде и бесплатно). Этот двенадцатилетний борец, подражая своим кумирам- “рестлерам”, так бросал эту девочку на пол, прыгал на нее и бил кулаками, что та умерла от множественных травм.

Это все я взял из новостей, где тон задают эмоции. А что же говорят сухие цифры? Проблема подростковой преступности действительно очень велика в США – по статистике, на конец 90-х гг. американские подростки совершают в 10 раз больше убийств, чем их канадские ровесники. ФБР заявляет, что более 80 процентов американцев могут стать жертвой преступления как минимум раз в жизни. Подростки совершают около трети этих преступлений, и они же являются наиболее вероятными их жертвами. По данным минюста США, ежегодно приблизительно один миллион американских подростков в возрасте от 12 до 19 лет подвергаются нападению, сексуальному насилию или грабежу – в основном от рук своих же сверстников. Каждые два дня в США от огнестрельного оружия гибнут 25 подростков, или в среднем один школьный класс, а 60 получают серьезные ранения (правда, только 1 процент этих смертей происходит на территории школ). У американских подростков в 15 раз больше шансов быть убитыми из огнестрельного оружия, чем у их сверстников в Северной Ирландии, где идут постоянные вооруженные столкновения.
Убийство является второй ведущей причиной смерти среди молодежи в возрасте от 15 до 24 лет, а в середине 90-х гг. было, в соответствии с правительственной статистикой, третьей для учащихся средней школы в возрасте от 5 до 14 лет. В целом США занимают первое место в мире по количеству насильственных смертей на душу населения. За последние 40 лет число преступлений с применением насилия выросло на 450 процентов. Население выросло значительно меньше.
Эти цифры давно уже всерьез беспокоят американцев, которые решили выяснить, почему это происходит у самих школьников. Исследование провели калифорнийские ученые, опросившие в 2000 г. 15 тысяч подростков, живущих в самых разных штатах. Картина вышла удручающая. Применение насилия для среднестатистического американского школьника – абсолютно повседневная вещь.
Причем мальчики и девочки в этом не отличаются. Три четверти учеников и 60 процентов учениц сообщили социологам, что бьют тех, кто их разозлил. И лишь только 5 процентов из них испытывают после избиения обидчика угрызения совести. Почти половина старшеклассников, треть мальчишек из младших классов и каждая пятая девочка убеждены в том, что избиение того, кто их разозлил, – дело, достойное уважения. И это то, что касается традиционных разборок, – дать кулаком по физиономии или оттаскать обидчицу за волосы. 16 процентов старшеклассников и 7 процентов учащихся младших классов сообщили, что иногда приходят на уроки пьяными. Многие утверждают, что регулярно принимают наркотики, достать которые можно (а часто и легче всего) прямо в школе. Спишем часть этих заявлений на свойственное подросткам желание казаться более взрослыми и бахвалиться своими пороками. Но вряд ли можно опровергнуть их утверждение, что практически все они за прошлый год хотя бы раз применили насилие к своим соученикам. А по данным министерства образования США, каждый пятый старшеклассник, согласно одному из опросов, носит в школу оружие.
Ученые утверждают, что по сравнению с предыдущими опросами, положение стало хуже. Агрессия у детей растет, и разряжают они ее чаще всего при помощи насилия, а не спорта, как рекомендуют исследователи.
Ученые разных мастей, педагоги, полицейские, политики – все пытаются найти какой-то ответ на вопрос, почему это происходит и что объединяет все эти случаи. Объяснений множество, и все они спорны. Не хватает родительского внимания? Безусловно. Доступность оружия? Никто не спорит. Пропаганда насилия в культуре? Еще бы. Расцвет целой культуры насилия? С этим просто беда. Кто же виноват? Попкультура, безусловно, несет ответственность за рост подростковой преступности, но не она одна. В 1952 г. телевидение в США было все еще новинкой, когда конгресс устроил первые слушания о воздействии насилия на экранах ТВ на подростковую преступность.
Телевизионное насилие не делает подростков более жестокими, но оно формирует соответствующий стиль поведения, предлагая готовые модели поведения, которым следует или можно следовать, оказавшись в состоянии гнева или фрустрации.
Дэвид Уолш, автор книги “Распродажа американских детей – как Америка предпочитает прибыль ценностям”, пишет: “По мере увеличения конкуренции за зрителя появляется необходимость увеличить “количество встрясок на передачу” с целью удержания зрителя от переключения на другой канал”. У детей концентрация внимания ниже, чем у взрослых, им нужно больше встрясок, поэтому развлекательные передачи для детей, включая мультфильмы, содержат в 50-60 раз больше эпизодов насилия, чем самые популярные передачи для взрослых (по данным Американской ассоциации психологов на 1996 г.). Средний американский подросток смотрит телевизор в среднем около трех часов в день, а по некоторым другим данным в возрасте от 2 до 18 лет он проводит перед телевизором полторы тысячи часов ежегодно. Этот же ребенок на разговоры с родителями тратит в год порядка 75 часов, или 12 минут в день. Многие психологи делают отсюда вывод – телевизор становится не просто членом семьи, дети его смотрят от одиночества, потому что им надо удовлетворять жажду общения, когда родителей рядом нет или последние не расположены к этому общению.
По данным Американской ассоциации психологов, к окончанию средней школы ребята становятся свидетелями 8 тысяч телевизионных убийств и 100 тысяч актов насилия. К 18 годам число таких убийств достигает 18 тысяч. Конечно, телевизор можно (в теории) выключить. Станет ли от этого на самом деле легче? Многие американцы винят современные нравы, а точнее семью, где растет ребенок. Цифры свидетельствуют: если в 1965 г. только 7 процентов американских детей родились у матерей, не состоящих в браке, то к началу 90-х гг. таких было 30 процентов среди всех женщин, 65 процентов среди чернокожих женщин, а в некоторых неблагополучных городских кварталах более 80 процентов. Более того, число разводов, осуществляемых в течение года, выросло с середины 60-х гг. в три раза. По данным ФБР, 70 процентов малолетних правонарушителей относится к семьям, где только один родитель. По данным исследований конца 80-х гг., зависимость числа родителей в семье больше связана с уровнем преступности, чем уровень жизни или раса.
Но единого объяснения росту подростковой преступности нет. Складывается впечатление, что самое ужасное может случиться в любой момент, в любом месте, в любой школе Америки. И в то же самое время родители после каждого инцидента буквально в один голос заявляют, что они никак не могли предположить, что это случится в их городе, в их школе. Взрослые пытаются как-то ответить на происходящее и начинают принимать превентивные меры. В штате Вашингтон был принят закон, согласно которому администрации школ должны провести расследование всех случаев грубого обращения школьников друг с другом в их школах и уведомить родителей о них. С последних вообще стали спрашивать по всей строгости. В г. Индианаполисе родителей одной шестилетней девочки, пришедшей как-то в детский садик с заряженным пистолетом, обвинили в преступной небрежности. Неудивительно, что, глядя на безумие, творящееся в США, берутся за дело и другие страны: совсем недавно с законопроектом, который нельзя понять, не связав его с заокеанскими проблемами, выступил генеральный секретарь правящей консервативной Народной партии Австрии. Она, что тоже символично – за ум прежде всего взялись женщины, – предложила парламенту следующее. Сейчас дети совершенно не умеют себя вести, и в этом виноваты их родители, которых надо посадить за школьные парты и заставить прослушать курс лекций (он уже разработан), как надо воспитывать детей. Но это не просто попытка донести до пап и мам информацию о последних разработках в области педагогики.
Родители будут сдавать экзамен и получать лицензию, позволяющую им растить детей. Эта лицензия понадобится не только будущим родителям, но и тем, кто ими уже стал. Если кто-то откажется получать такую лицензию, его лишат всех причитающихся на детей льгот (их получают очень многие). Образцовые же родители получат дополнительные доплаты на детей. В случае развода ребенок будет оставаться с “лицензированным” родителем. Многие в Австрии уже успели и поддержать этот проект, и назвать его полным бредом. Решать будут законодатели.
Данный сюжет будет неполным без следующего примечания. Оказывается, угрозы угрозам рознь. В верховном суде штата Висконсин рассматривалось дело некоего восьмиклассника, который в своем сочинении на свободную тему рассказал о школьнике, отрубающем своей учительнице голову мачете за то, что та попыталась заставить его выполнить какое-то ее требование. Это не угроза в адрес данной учительницы, решил суд, а форма высказывания своего мнения, защищаемая первой поправкой к конституции о свободе слова. Правда, отказавшись подвергнуть этого восьмиклассника уголовному наказанию, суд оставил за школой право наказать того административно.
В тот же день в этом же суде рассматривалось другое дело – обвиняемым был шестнадцатилетний подросток, сказавший своему другу о том, что он собирается устроить в их школе нечто подобное происшедшему в школе Коламбин. Здесь уже свободы самовыражения судьи не усмотрели, признав слова этого юноши чистой воды угрозой, достойной уголовного преследования.
Да, донес об этих словах несостоявшегося убийцы его друг. Кстати, может, так и надо поступать? В соответствии с исследованием, проведенным секретной службой США по результатам перестрелок в 37 школах, в 70 с лишним процентов случаев несовершеннолетние преступники с кем-нибудь да разговаривали о своем желании совершить нечто подобное. Больше половины из них вели беседу об этом с несколькими людьми. Едва ли хоть кто-то сообщил об этих беседах взрослым. Почему – задались вопросом психологи, педагоги, представители правоохранительных органов. Причиной они видят прежде всего давно устоявшийся стереотип: в молодежной культуре взрослые – это противники (“они” и “мы”). Секреты от них надо скрывать, доносить на своих – последнее дело. Раз так, считают взрослые, надо разработать программу, которая бы помогла подростку увидеть во взрослых защитников их же интересов, убедить в необходимости сотрудничать, показать, что только вместе можно сделать пребывание в школе безопасным для всех.
Во многих школах так и пытаются сделать – вовлекают школьников в общие действия против насилия, проводят беседы, совместные обсуждения, встречи с разными специалистами. Где-то пытаются дать детям новые знания и навыки, позволяющие им справиться с критической ситуацией самостоятельно. В штате Мэриленд недавно был принят закон, согласно которому в образовательную систему вводится новый курс – безопасность в обращении с оружием. Изучать его будут все – от детсадовцев до выпускников, но только с 7-го класса учащиеся будут держать в руках настоящее оружие и даже стрелять из него (пацифистов к этому принуждать не станут), малыши же будут смотреть видеопрограммы.
В некоторых штатах уже с начала 90-х гг. совместно с полицейскими проводятся специальные учения. По особому сигналу, подобно пожарной тревоге, во всех классах выключают свет, учитель проверяет коридор рядом со своим кабинетом, чтобы никто не остался там один, двери закрывают изнутри на ключ, заклеивают в них стекла бумагой (по требованиям пожарной безопасности, во всех дверях делается небольшое окно), все учащиеся прячутся под парты, по углам, подальше от окон, т.е. возможных осколков, и все замолкают, как будто здесь никого нет. На все дается 30 секунд. Директорам на случай подобной тревоги раздают сотовые телефоны и специальные устройства типа морского ревуна, чтобы подавать сигналы. В школах устанавливают камеры слежения, нанимают дополнительных охранников, проверяют рюкзаки и сумки у школьников, тщательно контролируют особо беспокойных учеников. Вооруженные полицейские в школьных коридорах – более не редкость во многих школах Америки.
Многие говорят, что учения, подобные описанному выше, помогают выработать специальные навыки и не запаниковать в случае опасности. Некоторые уверяют, что ничто не поможет, если ученик из этой школы и знает систему. Как бы то ни было, в жизнь современных американских школьников вошло то, что, казалось, было прочно забыто с 50-х гг., – как вести себя в случае чрезвычайного бедствия. Тогда тоже прятались под партами, и классы становились защитными бункерами, но у нынешнего поколения страх не перед атомной бомбой, сброшенной советским самолетом, а перед одноклассником с пистолетом. Враг теперь учится рядом с тобой, а не далеко, в Сибири.
Обвинения общественности и прежде всего родителей, школьных властей в преступном бездействии, а нередко и судебные иски (это ведь Америка) привели к тому, что в некоторых школах пошли по другому пути – пути ужесточения дисциплины и наказаний за то, что воспринимается как угроза окружающим. Раньше школьник, одетый в шинель, не привлек бы к себе особого внимания. Но теперь это может кончиться для него временным исключением из школы. Все из-за того, что два юноши из школы Коламбин именно так одевались и называли себя “мафией в шинелях”, а потом именно под шинелями пронесли в школу оружие. В некоторых школах США и раньше существовали специальные правила (dress code), определявшие, что можно, точнее, что нельзя носить в школу. Теперь это стало распространяться повсеместно, более того, носит характер всестороннего контроля не только за внешним видом, но и за поведением учащихся. В Филадельфии школьницу, заявившую во время дискуссии на уроке, посвященной событиям в Колорадо, что она может понять, как человек способен сорваться, отстранили от занятий. В штате Огайо 11 школьников, принявших участие в аналогичном обсуждении на одном из сайтов в Интернете, были исключены из школы. В Солт Лейк Сити судья утвердил решение школы исключить на время ученика за ношение майки со словом “vegan” (так называют вегетарианцев, не употребляющих в пищу никаких животных продуктов). Аргументы – шинели, особые майки, не важно, это все может быть связано с насилием. Более того, в ряде школ, например, в Калифорнии, вместо того чтобы разглядывать, что на ком надето, вводят школьную форму и утверждают, что это способствует уменьшению насилия среди несовершеннолетних. Особый гнев вызывает у школьной администрации оружие. Это вполне понятно и просто правильно, но иногда преследованию подвергаются те ученики, которые приносят в школу игрушечные пистолеты и ножи.
Многие защитники прав человека осуждают подобные действия, считая их нарушением конституционного права каждого человека выражать свое мнение. Их голос слышен не всегда, многие родители вполне поддерживают самые решительные действия педагогов, если те направлены против потенциальных преступников. Гораздо большую симпатию у всех вызывают те шаги, что связаны с пропагандой в школах терпимости, взаимопонимания, решения всех проблем только мирным путем. Для этого проводятся специальные классные и школьные обсуждения, учителя чаще встречаются с родителями, в школах активнее действуют психологи и т.п. Наказывать надо не за вызывающую или подозрительную одежду, а за поступки, и тех, кто их действительно совершает. Это прежде всего направлено против тех, кто терроризирует своих одноклассников. Согласно тому исследованию, проведенному секретной службой, на которое я уже ссылался, более чем в двух третях случаев, когда подростки совершали преступления в своих школах, они шли на это из-за того, что их там подвергали угрозам, унижали, оскорбляли, избивали. Теперь такие случаи стали предметом серьезного разбирательства.
В штате Джорджия во всех школах действует следующее правило: достаточно три раза быть обвиненным в таких преследованиях других учеников, и тебя переводят в специальную школу для трудных подростков. Школьников учат, как надо себя вести в тех случаях, когда они чувствуют угрозу. Надо не отвечать ударом на удар, как часто призывают делать родители (а некоторые из них сами дают оружие своим детям для защиты, и с ними тоже надо работать специалистам), а реагировать словами, обращаясь за помощью к старшим. Проводятся специальные ролевые игры – как вести себя в тех или иных случаях, причем это начинают делать еще в начальной школе. Психологи объясняют, что приставания одних детей к другим – это форма самоутверждения на глазах окружающих. А раз так, то часто виноваты те, кто позволяет этим вещам случаться. Это утверждение воплощается в жизнь в ряде школ, где теперь, когда выясняется, что один ученик, например, бил другого, а присутствовавшие при этом ничего не делали, не вмешались, хотя бы позвав взрослых, наказывают и этих равнодушных.
Так пытается предотвратить насилие в своих стенах средняя американская школа. Но насилие творится школьниками и за ее пределами. Что же предлагается в качестве выхода из этого положения? Подавляющее большинство считают, что школе надо больше времени тратить на воспитание нужных ценностей и нравов. Насколько реально изменить ситуацию? Многие американцы смотрят на происходящее пессимистично.
Как показал один из опросов середины 90-х гг., граждане США верили в то, что можно добиться улучшений в положении с экономикой, здравоохранением, но практически никто не разделял уверенности, что можно что-то сделать с преступностью. При этом, согласно другому исследованию, 93 процента американцев заявили, что главной задачей конгресса и президента является принятие эффективных мер против преступности. По данным статистики, рост уровня преступности в начале 90-х гг. значительно опережает тот же в 60-е гг., когда и население росло быстрее. Правда, сейчас он стал несколько снижаться. Многие американцы выступают в защиту положения, согласно которому каждый человек должен нести ответственность за свои деяния, особенно за серьезные правонарушения, в независимости от возраста. Если всех подростков привлекать к ответственности, преступность среди несовершеннолетних снизится. Но это относится лишь к области пожеланий. В действительности, согласно данным специального бюро по подростковой преступности и правосудию, от 80 до 90 процентов арестованных подростков либо избежали воздействия правоохранительной системы, либо, подвергнувшись ему, остались потом почти или совсем без контроля. Две трети заведенных против них дел были либо прекращены, либо остановлены.
Когда молодой правонарушитель получает наказание за серьезное преступление, оно часто совершенно не соответствует тяжести его деяния. В штате Нью-Йорк максимальный приговор за групповое ограбление – одно из самых распространенных среди несовершеннолетних – 3 года. За то же самое взрослый может получить 15 лет. Это обстоятельство заставляет призывать к тому, чтобы максимально большее число заключенных отбывали наказание в тюрьмах, дабы обезопасить от них улицы. Но критики возражают: если бы такого рода меры действительно предупреждали преступность, то улицы столицы США Вашингтона были бы самыми безопасными в стране. Ведь, по статистике, каждый четвертый из молодых мужчин города или находится под следствием, или сидит в тюрьме, или ждет суда, или условно досрочно освобожден.
Пока же власти борются за порядок в городах, граждане голосуют ногами. Все больше и больше американцев каждый год переезжают в пригороды, подальше от “злых улиц”, и переводят своих детей в местные школы, где нет или почти нет проблем с наркотиками и насилием. Там живут относительно зажиточные люди, подростки много времени проводят на улице, что почти забыто в городских кварталах, и не может не радовать. По крайней мере так казалось до последнего времени. Статистика свидетельствует, что именно в таких местечках и разыгрываются сейчас самые опасные драмы. Ученые изучили этот феномен и сделали следующий вывод. Да, безработица в пригородах почти отсутствует. Папы и мама много работают – и мало видят своих детей. Убеждение, что здесь беспокоиться за их безопасность не надо так, как раньше, успокаивает взрослых, и те не мешают подросткам. Последние, не видя над собой былой опеки, концентрируются на своих интересах и замыкаются в них. Школьная жизнь становится для них основной, они много времени проводят в школе, со своими сверстниками.
В этом возрасте между подростками идет постоянное и очень острое соревнование – кто самый крутой, кто лучше одет, у кого какая машина, кто чего добился в спорте, кто в какой колледж будет поступать, куда кто ездил отдыхать с родителями, и т.п. Этот ежедневный стресс, усугубляемый еще и давлением со стороны педагогов – надо учиться, чтобы сдать ежегодные тесты, – приводит к нервным срывам, агрессии, насилию. Проблемы, выясняется, коренятся гораздо глубже, чем казалось. Чувствуя это, родители забирают своих детей из больших школ в маленькие, из государственных школ в частные, переводят на домашнее воспитание. Они хотят видеть их живыми.

Борис ДЕМИДОВ