Лицейская схема

Дает стопроцентное поступление в вуз

Историю, если ее рассматривать в педагогическом ракурсе, можно поделить на три эпохи: когда высшее образование не получал никто, когда высшее образование стали получать лишь некоторые и когда его будут получать все. Сейчас наша планета переживает вторую эпоху. И, следовательно, необходима дифференциация, отделяющая способных ребят, кому учиться надо, от “неспособных”. (Таковых, вероятно, нет, просто обществу на данном этапе нужны способности определенного рода). Многие беды нашей системы образования в том, что не умеем мы правильно, надежно и справедливо производить этот отбор. Вспомним, как это осуществляется.

Первая “сортировочная станция”: от детского сада к школе. Есть элитные школы, куда не всех берут. Как правило, требуется два условия: раннее развитие ребенка и родительский кошелек. Но скорость развития ребенка в шесть лет явно не показатель его будущих успехов. Есть множество детей, начинающих медленно, зато потом набирающих темп и всех обгоняющих. Известен также и “эффект замедления” раннего развития в 16-19 лет. Кроме того, из-за так называемой сегментарности физиологического созревания мозга невозможно в шесть лет определить даже, в чем именно проявятся способности ребенка потом. Отбор в этом возрасте со всех точек зрения весьма сомнителен. Думаю, это отбор не среди детей, а среди родителей.

Дальше – “сортировка” после девятого класса. На каких реальных основах? Кто судьи? Это самый “темный” отбор: нет никаких критериев, никаких прав, никаких обязанностей, невозможно оценить, где играют роль способности, где родительский вес и “помощь школе”, где прихоть случая. А отбирают примерно одного из трех.

Следующий “пункт сортировки” – экзамены в вуз. Недостатки очевидны. Во-первых, существует большой “разрыв” между массовой школой и вузом, и поэтому такая система социально несправедлива: не все родители могут оплачивать подготовительные курсы и репетиторов. А раз так, то и неэффективна, поскольку невостребованны все талантливые дети из таких семей. Кроме того, в неравном положении выпускники городских и сельских школ: городская школа в среднем работает лучше.

Отбор производится слишком поздно – низкокачественная сельская школа (повторяю, речь идет о “среднестатистическом” варианте) уже “затормозила” развитие тех, кто при благоприятных условиях должен был бы учиться в вузе. Поскольку экзамены ориентированы не на способности, а на знания, которых у выпускников сельской школы меньше, сквозь сито “проваливаются” многие талантливые дети, которым судьба определила родиться на селе. Их мы теряем. И, наконец, приемные экзамены в вуз – сильнейший стресс для абитуриентов мужского пола, ведь это уже “последний шанс”: не поступил – армия.

А теперь давайте размышлять “от идеала”: какой должна быть система отбора?

Прежде всего никакого раннего отбора в первый класс. Ибо вред его очевиден. Главный “момент” отбора должен быть лет в 14-15, притом осуществляться он должен в этом возрасте не на основе знаний и уже достигнутого, необходимо оценивать способности и перспективы ученика. Оценка должна идти не по “нижнему уровню”, не там, где он слаб, и даже не по “общему уровню развития”, не по всей совокупности школьных предметов, а прежде всего “по верхнему уровню”, по тем предметам, где ребенок особенно силен. А это значит – отбор должен быть ПРОФИЛЬНЫМ. И дальше, естественно, готовить ребенка в вуз нужно тоже профильно, ориентируясь на определенную группу вузов, а в выпускных классах – на один выбранный вуз.

Скажут, это, может быть, хорошо, но как организовать реально? Ведь нельзя, скажем, все школы перевести на такую систему, куда денутся дети после седьмого класса? Так вот, речь идет вовсе не о перестройке всех школ, не о переходе заново к семилетке, совсем нет. Необходимы наряду с обычными школами особые школы, то, что за границей называют колледжами, а у нас в силу исторических параллелей еще и лицеями. Лицеи и колледжи у нас существуют уже в большом количестве. Но чаще всего это частные коммерческие заведения, где отбираются не способные, а богатые.

В садах Смоленщины

Нам же жизненно необходима система государственных лицеев для одаренных детей. “УГ” уже писала о Владимирском лицее. Сегодня расскажем о Смоленском лицее, где особенно рельефно и четко воплощена схема лицейского образования, каким оно, как представляется, должно быть. Опыт Смоленского педагогического лицея важен тем, что может быть воспроизведен где угодно.

Основатель и руководитель лицея – Владимир Новиков, он один из первых в нашей стране реализовал на практике профильность обучения (ту самую, которая теперь во всех программах) еще в 1990 году. Дадим ему слово:

“С 1964 года я руководил интернатом для трудных детей: их милиция привозила нам с чердаков и из подвалов. В те годы “открыл” для себя Макаренко, его идеи о коллективе и личности, о производительном труде. Ребят же заинтересовал работой по переустройству интерната: мы трудились над кабинетами, спальнями, посадили огромный сад, хотели жить как надо. Оркестр был, самодеятельность… И в труде ребята самоутверждались, в общем, все получалось. Наш опыт широко изучался, пропагандировался. Достаточно сказать, что интернат вошел в число шести лучших по всему СССР. На этой основе в дальнейшем и возник лицей.

Идея “витала в воздухе”, но в те годы их “витало” много, а воплотилась малая толика. Мы с нашими учителями понимали: профильность необходима. Единые программы усредняют всех, а, кроме того, многие вещи, которым мы учили, отнюдь не всем были нужны. Мы предложили разделить ребят на четыре потока: 1) физико-математический, 2) гуманитарный, 3) естественно-географический и 4) психолого-педагогический. Я пригласил в лицей и детей, которые могли бы учиться по углубленным программам, и учителей, которые могли бы учить глубже и интенсивней. Результат был очень хороший. Учителя обрадовались возможности учить одаренных детей. 100% ребят каждый год поступают в вузы да еще ноют – мол, нечего делать на первом курсе, надо бы сразу на второй…

Особенно важно – в лицей поступают примерно половина сельских детей, среди них – много талантливых, и мы их не теряем. Они живут в интернате, а городские – дома. Сами знаете, в каких условиях сельские школы: там нет возможностей для роста тех, кому обязательно надо расти.

Сейчас у нас многопрофильное обучение. Даже если в учебной группе 4 человека, урок проводится. В составлении программ (и во многом другом) нам помогает Смоленский педагогический университет, и помощь эта неоценима. Впрочем, “небесплатна” – многие выпускники поступают туда, так что они загодя готовят своих же студентов”.

Еще о лицее. Обучение в нем бесплатно. При поступлении в восьмой класс – экзамен, отбор, примерно 10 человек на одно место. Непоступление в лицей в восьмой класс еще ничего не значит, можно еще поступать и пробовать себя в других местах. В этом суть: лицей в принципе ориентирован на вузы, на определенные вузы, необязательно на один. И приемные экзамены для его выпускников перестают быть проблемой.

Галилеева труба

Владимир Новиков – не просто “идеолог” лицейской формы образования, он из тех, кто доводит дело до результатов, и они – замечательные. Можно много говорить и рассуждать о педагогике и образовании. Особенно “популярно” ругать все и вся. Распространено также мнение, что поскольку у нас нет денег на образование, то с реформами нужно подождать, пока они появятся. Очень удобная позиция. Новиков же всем нам доказал на практике, что спасти наше образование можно и ждать ничего не нужно. Ведь финансирование лицея сейчас, как у обычной школы, не больше (впрочем, в идеале подобные учебные заведения должны финансироваться особо). Ведь лицеи могли бы быть “кузницей” нашей интеллектуальной элиты.

Смоленский опыт (как и другой ему подобный) для органов управления образованием – стимул к действию, потому что уже невозможно оправдываться “трудными финансовыми условиями”. Невозможно утверждать: нет выхода, если воочию показано – выход есть. Не уподобимся же мы монахам, которые отказывались глядеть в Галилееву оптическую трубу, чтобы остаться при своих взглядах: “Это невозможно”. Впрочем, нет ничего удивительного, что ценные и даже спасительные новаторские идеи в зародыше давят и губят, чтобы бюрократу не стало стыдно, ведь, как Кафка заметил, у бюрократа очень нежная душа.

А может быть, просто время настает другое и новые образовательные структуры сами начали пробиваться из-под асфальта? Я верю только в естественно-исторические явления, которым не помеха организационные препятствия. Итак, не встретились ли мы с чем-то подобным? Поживем – увидим…

Евгений БЕЛЯКОВ

Смоленск