На чтение: ≈ 5 мин.Наша школа была организована 14 лет назад как негосударственное образовательное учреждение, что предполагает образование самостоятельного юридического лица и финансовую независимость. Но не отрицает при этом помощь государства – по закону об образовании часть расходов аккредитованного некоммерческого образовательного учреждения оно брало на себя. Городское управление образования перечисляло на счета директора, библиотекаря и нескольких педагогов по полставки. В сумме получалось около 18 тысяч рублей. Однако с января 2002-го Омское городское управление образования перестало перечислять деньги на счета педагогов. Формальная причина была, мягко говоря, странной – нам объяснили, что поскольку отчеты по количеству школьников мы сдаем не в управление образования, а в комитет по статистике, то нас и не учитывают. Никакими законами управление образования переубедить не удалось.
Сейчас у нас в школе не работает телефон. Он был на балансе городского управления образования…
Несмотря на все эти казусы – или как раз из-за них, – я выбираю финансовую независимость и считаю, что школа должна быть самостоятельным юридическим лицом. Потому что только в таком случае директор, опираясь на свой коллектив, может определять стратегическое развитие школы. Переход на индивидуально-образовательный маршрут, который мы сейчас осуществляем, практически невозможен без независимости. Во-первых, потому что предполагает наличие определенной материально-технической базы, во-вторых, потому что стратегию чаще всего определяет все же тот, кто платит. В 2002 году руководство Омского педагогического университета, в помещении которого мы находились, решило было сделать нас своей структурой. Схема была бы примерно той же, по которой управление образования работает с муниципальными школами. То есть наши деньги находились бы, разумеется, на нашем счету, но распоряжаться им могло бы и руководство университета. Воспротивились наши родители, поскольку они хотят быть уверены в том, что их средства пошли именно на школу. Дело закончилось выселением нас на улицу, из чего я заключила, что распоряжаться счетами своих подчиненных, вероятно, выгодно. Финансовая независимость школы тем и хороша, что заказчики образовательных услуг – мамы и папы – точно знают, с кого требовать отчета.
Ситуация в образовании меняется в наше время очень быстро, и чтобы успевать под нее подстраиваться, надо все-таки иметь собственные деньги. Сейчас мы планируем расширить спектр платных услуг. В частности – ввести экстернат, в Омске пока не очень распространенный. Муниципальные школы тоже могли бы зарабатывать. Но зачем, если они не хозяева своим средствам? Кроме того, до сих пор не выяснен вопрос: что считать заработком, а что – поборами? По-моему, нужно просто четко определить набор образовательных услуг, которые учреждение должно оказывать бесплатно и качественно. Наши родители точно знают, куда идут их деньги. Мы не ходим с протянутой рукой, но от их добровольной помощи не отказываемся. Это нормальные партнерские отношения.
Хотя, на мой взгляд, родители все-таки обмануты. Мамы и папы, платящие налоги, платят деньги нашей школе, которая опять же платит налоги. Получается двойная цена за знания. Разве мы учим детей не для своего государства? Непонятно, как будут учтены наши ребята с переходом на нормативное подушевое финасирование? Частные школы как бы выпали из него, но ведь дети-то входят в общее количество учащихся города, значит, деньги будут выделяться и на них? А кто их нам даст?
Тенденция к финансовой самостоятельности школ, на мой взгляд, правильная. Школам нужна самостоятельность – должно быть свое лицо у каждой, а не одно на всех.
Татьяна ХОДЖЕР, директор авторской экспериментальной школы №155 города Омска
Выбор читателей
Комментарии