Лечить и учить может каждый?

Евгений МАРКЕЛОВ, учитель истории, кандидат исторических наук, директор школы-интерната «Интеллектуал»:

– 14 января 2010 года по просьбе коллег посмотрел серию фильма «Школа», не знал о волнующем всех сериале. Просто некогда было, а тут, оказывается, такие страсти! Думаю, нужно и мне сказать пару слов об увиденном и услышанном, все-таки 35 лет моей жизни как минимум связаны со школой, так что, мне кажется, на роль эксперта (может, и не лучшего) я право имею. Школа – моя жизнь.

Скажу сразу – этот фильм меня не задел, но по-настоящему обидело, оскорбило последовавшее за серией обсуждение. Подозреваю, не все со мной согласятся, но все же попытаюсь обосновать свою позицию.

Участники дискуссии спорили о достоинствах фильма и в качестве аргумента говорили о сложной судьбе «школьных фильмов» «Чучело», «Доживем до понедельника», «Розыгрыш».

Больше всего меня удивило, как можно было сравнивать выдающиеся произведения киноискусства со «Школой», которая не художественный фильм. Милые, дорогие господа, да если бы Кристина Орбакайте, Ролан Быков, Юрий Никулин ничего в своей жизни не сыграли, кроме ролей в «Чучеле», они бы вошли в анналы отечественного кино. Если бы Вячеслав Тихонов сыграл только учителя в «Доживем до понедельника», мы вспоминали бы его каждый раз, говоря о лучших учителях в кино.

В предложенном сериале нет ни актерской игры, достойной обсуждения, ни режиссерской работы, о которой стоит говорить. Это работа в стиле «подглядывания»: смотрю в камеру и снимаю, что хочу, что вижу, – про то и пою. А каждый видит то, что хочет.

Это действительно зеркало, как говорил один очень уважаемый мной участник дискуссии. Любая работа – зеркало автора, в этом зеркале отразились его нравственное лицо, жизненная позиция, интересы, отношение к окружающим, ну и к школе, конечно.

Мы, зрители, через плечо автора смотрим, что же отразилось в его зеркале. И что же мы видим? Подростки говорят на сленге, курят, хамят, склонны к ранней половой жизни, наркотикам и так далее. Придурки-учителя общаться-то не умеют, с убогими интересами и дурными склонностями. Родители, которым наплевать на своих детей. Дедушки и бабушки со своими «устаревшими и нелепыми» представлениями. Вот главные герои фильма, носящего имя «Школа». Есть ли все это в школе? Конечно, есть. В нашей школе много проблем, кто бы спорил. Проблем нет там, где не работают. Только у бездельников жизнь без проблем. А мы работаем и проблем не скрываем. Мы с ними боремся, как умеем. Но сказать, что только эти проблемы и есть школа, – может только кривое зеркало.

Участники полемики кричали: «Это себя вы увидели в зеркале и испугались!» Отвечаю: «Вы ошиблись, господа. Мы не испугались. Не дождетесь. Но противно, потому что неправда!» И здесь мы выходим на большую проблему. Что есть правда? В фильме – правда? Правда. Но не вся правда, а тот кривой кусочек, который захотел показать нам автор в своем зеркале. Так давайте и скажем: «Это правда Валерии Гай Германики. И эта «правда» адресована определенной аудитории.

Кто же эта аудитория? Понятно, что это те, кто любит говорить на этом «языке». Ведь есть же любители послушать двух придурков Бивиса и Батхета. Они хотят подтверждения того, что их речь – настоящий русский язык, манера вести себя и система ценностей – правильные, ведь окружающие говорят, что это не так. Но есть Телевизор. Господа создатели телепрограмм! Это вас увидели мы в кривом зеркале «Школы». Вы с экрана говорите: это здорово, классно – матюгаться, курить, пить, колоться, обжиматься – ку-ул!!! Любому дураку ясно, это даже по телеку показывают.

А умному ясно? Господа Венедиктов, Быков, Исаев, а мы вас уважали. Честно, не помню, чтобы дурной сленг звучал на волнах «Эха Москвы», да и рекламы дурных привычек не слышал на них ни разу. Вы все говорили, что к школе имеете отношение, что ваши дети… А ваши дети – такие?! Не верю.

Этот фильм, конечно, оскорбление всех учителей, Я говорю это смело от имени своего и всех моих коллег.

Оскорбление учителей? Да, конечно, фильм «Школа» оскорбляет всех учителей и вообще школьных работников. Нам показывают карикатуру и говорят: «Это вы!» Неумные, малообразованные, не любящие детей, живущие стяжательством, далекими от своей работы интересами. Это о нас, коллеги! Почтенные, уважаемые люди говорят: «Это зеркало, возмущаются те, у кого «рожа крива», страшна им правда!» Правда? Нет, не правда. Но обидеть учителя может каждый.

Вот до чего мы довели нашу отечественную школу. Посмотрите: уже в телевизоре показывают, позор! А мне вспоминаются мои коллеги. Уроки, подготовка к ним, школа, дом. Споры в учительской, перемены в лаборантской. Походы, экспедиции. Палатки, ночи у костра. Работа на лопате, песни вечером. Восьмидесятые и девяностые. Смешные зарплаты, и те задерживали на 2-3 месяца (и это в Москве, а что в регионах?). Кто помнит – помолчим. Я – молодой профорг школы №682 – на профсоюзном собрании. Учителя – самая неорганизованная аудитория, особенно если зарплату не платят три месяца, особенно если мы оба в семье – школьные работники. Шахтеры бастуют, трассы перекрывают, а мы что же? Мы тоже забастуем, школы закроем – детей на улицы. Вот тогда… Все претензии – представителю власти Любови Кезиной. Три часа безумного гвалта: ну скажите-ка нам, Любовь Петровна!.. Пусть скажет! Когда наконец, дадут… Мы тоже покажем… Ну скажите-ка… Она встала – одна против всех: «Здесь собрались учителя. На нас ответственность за наших детей и прежде всего за их жизнь. Я понимаю, сейчас трудно, плохо и несправедливо. Но скажите, есть в зале хотя бы один, кто возьмет на себя ответственность за жизнь хотя бы одного ребенка, который погибнет на улице во время нашей забастовки? Встаньте!..» Гробовая тишина в прежде бурлящем зале. И коллективное решение – никаких забастовок. А с другой стороны, клятвенное обещание добиться регулярной выплаты зарплаты. В последующие годы я вспоминал это собрание. Ведь выдержали! Закрылись заводы, рухнул Союз, горел Белый дом, прошла павловская реформа, был дефолт… Все, что казалось незыблемым, пало. А средняя школа устояла. Каждый год 1 сентября все дети шли в школу. Каждый год в мае выходили ученики в большую жизнь. Жизнь эта была ой какой нелегкой. Только школа оставалась в строю. Сюда можно было прийти, передохнуть, спросить совета, посмотреть на друзей. Время было интересное, открывались возможности для реализации талантов. Низкий поклон вам, наши коллеги-училки, милые наши женщины, на которых держится вся наша школа. Кто нашел силы не рвануть в поисках легких денег, кто, живя небогато, дни и ночи проводил в школе, искал подработок, брал две ставки и больше, продленку и любую работу, кто недодавал своим детям, но не дал рухнуть нашей российской школе. Это над вами посмеялось кривое зеркало. Но не бойтесь, мы не увидели и не услышали. Мы вас помним. Помним и наших стариков, имевших одну запись в трудовой книжке. Они так и не научились работать на две ставки. «Женя, ты халтуришь, – говорила мне моя учительница, узнав, что я взял 23 (!) часа. – Нельзя хорошо подготовить больше 18!» Они никогда не соотносили качество работы с зарплатой. Они относились к школе как к служению. Вспоминаю это поколение с любовью и благодарностью. Мы уже не могли работать так, как вы, простите. Давид Яковлевич Райхин, с которым я не был знаком, но в кабинете которого работал 10 лет, воспоминаниями о котором жила вся школа №19. Когда он умер, сотни учеников и коллег приехали в обычный московский двор. И ошалелые москвичи спрашивали: «Что случилось? Кого хоронят?» И слышали в ответ: «УЧИТЕЛЯ. Просто УЧИТЕЛЯ!» Дорогие наши УЧИТЕЛЯ, вижу Ваши лица. Вижу их в зеркале своей памяти. Вас нет в кривом зеркале. Вы вынесли все вместе с нашей страной. Все ее тяжкие дни и победы, беды и праздники. Вы создавали нашу школу, мы сохраняли ее.

Смотрю на своих сверстников, тех, кто нашел силы не изменить любимому делу, кто сегодня развивает нашу школу. Нам есть, чем гордиться. Наша школа ужасна?! НЕПРАВДА, госпожа Гай Германика, это зеркало кривое. Позор!!! Стыдно и за вас, господа «интеллигенты». Разве в такие школы ходят ваши дети? Не верю.

Фильм «Школа» оскорбителен для всех школьников. Не побоюсь сказать это. Все, что нам показывают в нем, – правда. Но не вся правда. Когда «не всю правду» называют «правдой», получается неправда. «Разницы нет никакой между правдой и ложью, если, конечно, и ту и другую раздеть», – пел Владимир Высоцкий.

Я вспоминаю своих учеников. Наши споры-разговоры. Их волновали серьезные дела. Так было в 80-е, еще больше – в 90-е, да и сейчас они не стоят в стороне от жизни. Подросткам всегда хочется утвердиться во взрослой жизни, доказать ценность своей личности. Они хотят преодолеть отношение к себе как к «маленьким», доказать, что они «взрослые», доказывают это обычно участием в «настоящих», «взрослых» делах. А дела эти бывают разные. Это были экспедиции, участие в газетах и журналах, социальная помощь. Сегодняшние мои ученики больше занимаются исследовательской работой. «Взрослость» определяется уровнем ответственности. Взрослым человек становится тогда, когда научится, взявшись за дело, доводить его до конца, брать на себя ответственность за результаты. Но до этого нужно дойти. Путь поиска сложен и его нужно пройти самому. В этом инициация.

Работая в средней школе, я всю свою жизнь среди подростков. Этот поиск себя в жизни происходит не только на моих глазах, но и при непосредственном участии. За годы моей школьной жизни мне приходилось быть и учителем, и отцом, и матерью, и старшим другом, и подругой, и братом, и просто слушателем, который так важен каждому, особенно в этом непростом возрасте. Таков учительский крест. Часто мы узнаем то, что нельзя или не хочется сказать родителям, а совет нужен, а то и просто плечо нужно подставить. Не секрет, что подростковый возраст особенно стремится к свободе. «…Свобода бить посуду, ночей не спать свобода, свобода выбрать поезд и презирать коней…» Свобода курить, пить пиво (и не только), да чтобы «по шарам», гулять ночью, приводить девочку, которая нравится и… И самое сокровенное – взросление половое. Интимная часть жизни. Об этом не говорят взрослые, часто говорят друзья, но не всегда их слова – знание. Часто они не больше тебя знают. Все надо пройти самому. Принять нужные решения и научиться отвечать за них. Сегодняшнее телевидение и Интернет сняли покров сокровенности. Все можно увидеть в любое время и в любой степени подробности. Все? Нет, не все. Они лишь возбуждают и стимулируют гормональные процессы, от которых и так организм взрывается. Главному – не научат. Принимать решения и отвечать за них мы научаемся сами. Не могу не сказать несколько слов о той страшной роли, которую играет ТВ в разрушении сокровенного знания. Слово «любовь» затаскали настолько, что его вслух нельзя произнести. Герои современного ТВ любовью «занимаются», а любить не умеют. Это сильно осложняет жизнь нашим детям. Искушений больше. Сложнее найти то самое, о чем не говорят, чему не учат в школе. Учить, впрочем, пытаются. Чего стоит один тест: «Готов ли ты к половой жизни?» в учебнике ОБЖ для 9-го класса. Авторы «Школы» с усердием пытаются дополнить наше телевидение.

Вспоминаю свою знакомую, сегодня гражданку США, которая, приехав в Москву, с ужасом смотрела американские фильмы по ТВ. «У нас они идут совсем в другой редакции!» – говорила она. Те же герои, но нет «тех» сцен.

Герои «Школы» унижают наших детей. Их безумно сложный в нашей сегодняшней жизни путь взросления сводится ими к взрослению только в одной области. Да и «взросление» их как-то убого. Зеркало и здесь авторское и действительно кривое.

Вчера посмотрел фильм «Все умрут, а я останусь» того же автора. Ощущение совершенно иное, чем от «Школы». Это хороший подростковый фильм. Все встало на свои места. Автор сняла фильм о себе. Актеры отлично сыграли трех девчонок, каждая из которых – сама автор. Секрет успеха – честность. Автор честно рассказала о себе, смело открыла самое тайное и сокровенное. В фильме нет ничего нового с точки зрения кино, чего бы нам не открыли «Маленькая Вера» и другие перестроечные фильмы. Есть лишь одно – подкупающая подростковая честность. Честность 15-летней девушки, пытающейся стать взрослой. Правда, поиск взрослости сосредоточен в одном направлении, отсюда и острота, и безысходность. Фильм не оставляет света в конце тоннеля.

Герои «Школы» – тот же автор. Только теперь их гораздо больше. И «зеркала» автора не хватает. Отсюда и раздражающая пустота героев, нельзя сыграть, когда нечего сыграть. Не хватает одного мира на полноценное содержание многих. Отсюда и кривое зеркало, да просто убогое, но называется-то «Школа» и тем оскорбляет всех: «Все вы такие убогие!» А это неправда.

Этот фильм, безусловно, оскорбителен для родителей. Я никогда не преувеличивал роли школы, но в формировании ребенка семья – главное. В школу дети приходят из семьи. Большинство наших семей занимаются своими детьми. Не все одинаково. Кто-то больше, кто-то меньше, очень немного абсолютно равнодушных, но и это большая проблема. Безнадзорные дети – наша большая сердечная боль. Но их нет в «Школе». Родители в этом фильме убоги и однобоки так же, как и дети. И все оттого, что зеркало кривое. Все в нем – неправда.

Но если все в фильме – кривое зеркало, зачем же говорить так много? Самая простая реакция – не смотреть его. Если на улице кричат: «Эй, ты!», это вовсе не повод оглянуться и спросить: «Чего?» Воспитанный человек, как известно, не тот, кто не проливает соус на скатерть, а тот, кто не делает замечания соседу, когда тот случайно его пролил. Самое правильное ответить на вопрос: «Как вы относитесь к фильму «Школа?» – «Никак не отношусь». Пусть себе идет «Школа» отдельно от всех нас и прежде всего от школы. К сожалению, это не совсем так. Дело в том, что Первый канал – официальный голос для всей страны и для всего мира. Первый канал ТВ – голос нашей страны. Его принимает вся страна – от Камчатки до Калининграда. Многие страны ловят Первый канал. Это лицо нашей Родины. Если по Первому идет фильм «Школа» – значит это фильм о российской школе. Ведь это не «Моя школа», не «Школа Валерии», не «Гай Германика и ее школа», это обо всех нас. Именно на это претендует Валерия Гай Германика. Именно на этом настаивали и все участники дискуссии, которая заставила меня написать этот материал.

Господа руководители Первого канала! Вы действительно верите, что этот фильм – зеркало нашей школы? Что это все, что есть в ней сегодня? Ваши дети такие? Вы отдали их таким учителям? Не верю. Я знаком со многими вашими коллегами. Большинство из них непохожи на убогих героев «Школы». Так, значит, НЕПРАВДА, значит, показываете неправду. А в разговоре-то больше всего высказываний было именно о правде. О праве на правду. А есть ли правда в кривом зеркале?

К сожалению, есть. Правда – в отношении общества к школе. Не секрет, что у нас лечить и учить может каждый. Легко и уверенно говорим мы об учительском труде с позиции: «Мы-то знаем…», «Да я и сам учитель…» Что сказать? «И мы пахали», – как известно, с сочувствием говорила… муха. Поскольку все граждане нашей страны учились в школе, не побоюсь сказать: школа у нас – самая массовая организация. Каждый хоть одну школу да видел. Побыв какое-то время учеником, каждый считает себя вправе судить. Когда-то в Средние века ученику разрешалось лишь смотреть, как работает мастер, и подметать мусор в мастерской. Лишь пройдя долгий путь ученичества, став подмастерьем и изготовив шедевр, он получал право называться мастером. Тогда с трепетом относились к мастерству, владение грамотой считалось сокровенной тайной. Сам процесс превращения крючков и палочек на бумаге в Божественное Слово вызывал трепет и восхищение. Сегодня все иначе. Все грамотные, а сокровенное ушло.

Только вот беда, когда мы болеем – идем к врачу. И детей ведем в школу. И ищем такую, которая им подойдет. Грамоте везде научат, а нам нужно, чтобы детям было комфортно. Благо сегодня школы очень разные. Выбор большой. И хорошие родители ищут для своих детей хорошие школы. И вместе с ними вновь проживают школьные годы. Другие же живут по принципу «Наши дети – это ваши проблемы». Не думая о своих детях, они присвоили себе право судить о школе, о ее работниках. Обо всех детях. Это и есть создатели «Школы». Потребители образовательных услуг, чья позиция: «сделайте мне красиво!», – так знакома и так омерзительна.

Непонятно лишь одно. Первый канал – лицо нашей Родины. Если этот «сериал» идет на всю страну, то хочется спросить: «Это официальное мнение?», хочется услышать комментарии. Неужели лишь по кривому зеркалу судят о нашей школе?

2010 год объявлен Годом учителя. Видимо, Первый канал решил таким образом отметить его начало. Нас пытаются убедить в том, что это зеркало. Пусть их! Собака лает, телега катит, а караван идет. Мы все переживем. Лучший способ ответа на вопрос: «Как вы относитесь к сериалу «Школа»?» – «Я к нему никак не отношусь». И не относиться. И не смотреть, и не обсуждать, и не читать. Всеми этими действиями мы лишь раскручиваем плохой фильм и возводим кич в искусство.

Ни в коем случае нельзя запрещать показ «Школы». Не нужно плодить мучеников и жертв, преследуемых за идею. Лучше всего не участвовать в обсуждениях, подобных тому, что продемонстрировал Первый канал в четверг 14 января 2010 года. Лишь так можно не замараться.

Татьяна РЫБИНА, директор школы №945:

– Наша школа была выбрана для съемок фильма из-за архитектуры и удобного расположения по отношению к метро. Перед съемками фильма успела ознакомиться с тремя выдержками из сценария, однако они не вызвали у меня негативной реакции. О чем будет фильм, я приблизительно знала, но фильм снимается не совсем по сценарию, они пишут сценарий сразу по ходу съемок. Таков их внутренний творческий процесс, я к нему не имею отношения. Это актеры, это выдуманный сценарий, это не жизнь этой школы. Но одновременно с этим я должна сказать, что такие вещи есть в других школах. Однако концентрации того негатива, который показан в сериале, так много на одном квадратном кадре, в школе такого не бывает, в противном случае такая школа просто не смогла бы существовать. В школах однозначно не бывает, чтобы в образцовом классе сконцентрировалось такое количество тяжелых детей. Я не боюсь, что родители заберут своих детей из нашей школы, потому что они знают, какая это школа. Да попробовал бы мой ребенок где-нибудь на территории школы или где-нибудь за три метра от школьного коридора, за забором школы, покурить! Много чего не может быть в моей школе из этого фильма. Наши ученики протестуют против съемки этого фильма в школе. Мы проводили линейку по этому поводу. На линейке я сказала ученикам: «Рада, что вы так возмущаетесь, я так счастлива, что вы не на лестницу, а на несколько лестничных пролетов выше всех тех, про которых снимают фильм».