Латаем дыры, затыкаем бреши… Директора в погоне за отчетами забывают о главном

Вообще-то я неправильно выразилась: директора – люди в большинстве своем прагматичные и предусмотрительные в отличие от романтически настроенных педагогов, о главном всегда помнят. Что у нас в школе на первом месте? Правильно – отчеты. Все остальное – дети, учителя, знания, воспитание – на втором, третьем, пятом и десятом…

Сразу оговорюсь, я директоров не обвиняю. Наоборот, искренне им сочувствую. Сегодня они поставлены в такое двусмысленное положение, что им, мягко говоря, не позавидуешь. Нужно угодить и начальству, и родителям, и детей не обидеть, и про подчиненных не забыть. И при всем этом чтить Уголовный кодекс и закон об образовании ни в чем не нарушить… Директора сегодня – слуги даже не двух, а десятка господ. Бедные-бедные директора… И учителя тоже бедные, без вины виноватые, потому что им приходится быть пешками в директорской игре. На этот счет есть у русского народа хорошая метафора – в чужом пиру похмелье. А с похмелья, как известно, голова болит.  О своей головной боли мне рассказала одна учительница, с которой я познакомилась в соцсети. Она живет довольно далеко, но регион не имеет значения, поскольку проблема, как выяснилось, касается многих ее коллег – учителей географии. В этом я убедилась, проведя опрос знакомых географов, живущих как в моем регионе, так и в ряде других. Оказалось, проблемы везде похожие и решаются примерно одинаково. История Елены К. почти смешная, из серии скверных анекдотов. Окончив естественно-географический факультет пединститута, она пришла в школу учителем географии и несколько лет проработала по специальности. Затем ушла в декрет, а когда через 3 года вернулась, выяснилось, что часов географии нет. Зато есть биология. С 6-го по 10-й класс. Директор, сама преподаватель биологии, брала на себя более ответственные 9-е и 11-е классы, и это несколько смягчало ситуацию. «Я никогда не вела биологию, – пыталась возражать директору Елена во время разговора, проходившего 15 августа. – Более того, скажу вам по секрету, я даже не учила ее в институте.  Не уверена, что я справлюсь». – «Так у вас еще, милочка, вагон времени до 1 сентября, вы успеете все освоить. И потом, у вас же не будет экзаменов, чего вы боитесь? Я вам, если что, помогу!» Домой Елена возвращалась в унынии, с полной сумкой учебников по биологии и методичек. Последние дни каникул ей предстояло провести в подготовке к совершенно незнакомому предмету. Елена была добросовестным человеком, поэтому все прочитанное тщательно конспектировала, заглядывала в справочники, уточняла, если что-то было непонятно, в серьезных книгах. Она не могла появиться в классе, не разобравшись как следует во всех тонкостях параграфа. К концу первого года она вполне могла считать себя в некоторой степени специалистом. Но год дался ей очень тяжело – почти постоянный нервный стресс, вызванный хроническим недосыпом, подорвал ее здоровье. Ослабленный организм то и дело напоминал о себе простудой и вирусными инфекциями. Елену не миновала ни одна. Зато к концу 3-го года работы она получила первую квалификационную категорию по биологии, сдав сложный тест на 97 баллов, за что была отмечена директором школы почетной грамотой и небольшой премией: лучшего результата не было во всем районе. Хочу отметить, что в данном случае детям повезло, так как педагог имела совесть и скрупулезно готовилась к предмету, поэтому они, возможно, получили неплохие знания. А если бы учитель был так называемым пофигистом? Он стал бы просто читать параграф на уроке или, что еще хуже, рассказывать житейские истории, не имеющие отношения к биологии,  увы, такая ситуация не очень большая редкость. Ведь за все три года проверок у Елены не было, если не считать единственного открытого урока при подтверждении категории. Но история Елены не заканчивается. На третьем году работы ее семья переехала в другую часть города. Дом был расположен так далеко от школы, что ей приходилось тратить на дорогу 1,5 часа с учетом пробок, а пробки в будние дни были всегда: и утром, и вечером. Промучившись до конца четвертой четверти, Елена в летние каникулы стала искать школу поближе к новому месту жительства. И нашла. Правда, в ближней школе свободных часов биологии не оказалось, зато была география. Елена более шести лет не вела предмет, но все-таки знала его лучше, чем биологию, поэтому, конечно, согласилась. Перед самым началом учебного года вдруг выяснилось, что часов географии очень мало (всего 6), зато некому  вести экономику. И конечно же, проблему решили… за счет нового учителя. «География же очень близка с экономикой», – тоном, не предполагающим возражений, сказала директор. Для Елены известие о том, что ей предстоит вести 19 часов экономики, стало громом среди ясного неба. В отличие от директора она понимала, что география далека от экономики, как Амазонка от Волги. В экономике у нее не было ни знаний, ни опыта – ничего, полный ноль. При этом ей предстояло вести не только базовый уровень, но и профильный, где предполагается решение сложных задач. Она пыталась отказываться от «лестного предложения» как могла, но администрация была непреклонна: или все, или ничего – никаких вариантов. На беду, в школе, куда пришла Елена, были профильные экономические классы (на все пойдешь ради привлечения контингента учащихся!), а преподавателя не было. Тот, что вел пресловутую экономику в прошлом году, сбежал. Причем ушел, отгуляв отпуск, не предупредив заранее. Нужно же было директору находить выход! «Но родители спросят знаний, а не отведенных часов», – робко протестовала Елена. «Ничего страшного, вы же умный человек. Возьмете книжки и освоите», – сказала директор. Делать было нечего, завтра начинался учебный год, Елена стала самостоятельно осваивать курс экономики. Ночью прочитает параграф, а днем пересказывает его детям. «В общем-то, – она признается,  – это была чистой воды профанация, пускание родителям пыли в глаза». С первых же дней Елена поняла, что задачи по экономике она не освоит никогда, поэтому за весь год не дала учащимся профильных групп ни одной задачи. Но то ли к счастью, то ли к несчастью (это как посмотреть), на ее уроки никто из начальства не ходил, поэтому низкий уровень квалификации никто не заметил. Разве что дети. Но в целом все обошлось.На будущий год Елене повезло больше: молодая коллега-географ ушла в декрет, и освободилось множество часов. Весь учебный год она с радостью вела почти две ставки географии. Все-таки в географии она считала себя гораздо большим специалистом, чем в экономике. Но в начале этого августа она узнала, что коллега возвращается из декрета и часы придется отдать. Экономику из программы школы тоже убрали (видимо, родители наконец поняли, что их дурят). Педагогических часов для Елены почти не осталось, и ей предложили должность… инженера по безопасности, разумеется,  с существенной потерей в зарплате. Елена три дня подумала и отказалась, решив, что найдет работу учителя в том же районе. И действительно, через две недели ее взяли в другую школу. В первом разговоре с директором ей были обещаны полторы ставки географии. Но за три дня  до нового учебного года половину часов географии забрали и вместо этого дали… экономику и биологию, причем 11-й класс. Биологию она не вела уже два года, а в 11-м классе не вела никогда. Но ей снова сказали: «Вы же умный человек, возьмете книжки и освоите». Это значит, что Елену снова ожидают стресс и бессонные ночи. Зато директор будет спать спокойно. Все вакансии закрыты. Это пример того, как предмет ведет неспециалист или, скажем мягче, специалист условный. Но есть примеры и обратные, зеркально противоположные. Наталья С., например, тоже географ, победитель всевозможных профессиональных конкурсов, обладатель нескольких грантов, имеющая титул заслуженного учителя, вынуждена в своей школе «догружаться» до ставки… продленкой. Да-да! Я была удивлена не меньше вашего, дорогие читатели, когда узнала об этом,  это все равно что микроскопом гвозди забивать…- А что делать? – с горечью ответила мне Наталья на мое искреннее возмущение. – У нас в школе по одной параллели, часы географии сократили до невозможности. Раньше я вела геологический кружок, мои ребята всегда были одними из лучших на зональных и региональных соревнованиях, а теперь кружок формально закрыли – в школе нет денег, чтобы оплачивать мой труд. На самом деле я продолжаю с детьми заниматься геологией, но теперь уже бесплатно. С малышами на продленке тоже занимаюсь чем-то вроде введения в геологию. Надеюсь, кого-то из них она увлечет.Увлечет наверняка, лично я в этом не сомневаюсь, как не сомневается и директор школы, в которой работает такой учитель. Директор прекрасно понимает, что за деньги, без денег ли Наталья обязательно выполнит свой педагогический долг на сто процентов. Этим и пользуется.  – Но неужели нет никакого выхода? – не унималась я, обращаясь к Наталье.  – Как вариант мне предложили подработку в соседней школе. Я попробовала год. Поскольку расписание в той школе было довольно трудно составить так, чтобы уроки не пересекались, мне приходилось очень тяжело. Закончишь урок в своей и бежишь в другую школу. На дорогу уходило 30 минут в одну сторону. Приглашали меня и в еще одну, большую по численности школу, давали сразу полторы ставки, но я не захотела бросать свой коллектив, своих детей, ведь родной школе отдано без малого 20 лет… Наталью я понимаю. Я бы, наверное, тоже не ушла…А еще очень обидно, когда творческие учителя, имеющие знания и энергию, вынуждены уходить в Сеть. Поскольку таланты и способности Натальи не востребованы в школе в должной мере, она ушла в виртуальное пространство, сегодня она активный член  СТУ – сообщества творческих учителей. Учителя, нашедшие в этом интернет-сообществе отдушину, разрабатывают уроки, делятся друг с другом находками, и это здорово. Но если бы они все время, проводимое в Сети, посвящали детям, как хорошо было бы школе! Но у школ жестко ограничен бюджет, и даже кружки многие из них оплачивать не в состоянии. Невольно закрадывается мысль: не специально ли задумано выдавить талантливых и творческих учителей из реального в виртуальное пространство?