Ладушки

Внучка моей подруги, теперь ей уже 8, подружилась со мной лет с четырех. Мы вместе загорали, читали стихи, пели, а главное, конечно, играли! Во все подряд: в прятки, в мячик, отгадывание слова, подбирание рифмы… Но больше всего нравились Кате игры сюжетно-ролевые – в магазин, в наряды для отдыха или бала…
Однажды довелось мне испытать почти шок – это когда мы еще готовились, придумывали очередной сюжет.
– Катенька, радость моя, давай попробуем… – А та не вникает, не слышит, о чем это я. Смотрит пристально, словно кто ей “замри” сказал.
– Кать, что?
– И ты моя.
– Радость.
Зажмурилась, закивала, ожила. А мне подумалось: “Господи, за что же мне такое?”
Вообще-то у моей подружки хорошо с бабушками – полный комплект, и общается она с ними часто, регулярно, бабушки разные – ну по всему (помните интонацию Ролана Быкова в фильме “Служили два товарища”?) Катя так и строит свои отношения – никогда не путаясь и не попадая не в лад.
Обе души в ней не чают, тоже каждая по-своему. Про одну Катя точно знает, что та ей ну ни в чем не откажет, причем не по капризу, а если ты мечтаешь об этом всерьез. Она ведет с этой бабушкой и задушевные разговоры: и кто прав – кто не прав, и какой мальчик лучше, и кого на какой машине к школе подвозят родители, и куда они с бабушкой отправятся на следующей неделе – у них довольно широкий круг интересов.
Казалось бы, все у ребенка в порядке с бабушками. Что, как мы знаем, далеко не всегда бывает. Нет конфликтов и с родителями по поводу, кто главнее, кого слушаться, а кого не обязательно. Но вопрос не в различиях и приоритетах. Вопрос, мне кажется, в том, как богата и разнообразна психика маленького человека, как легко и органично строит, способен он строить отношения с людьми, которые старше его и на 40, и на 50 лет! Как они все нужны ему!
А зачем? Ведь каждый назовет круг примеров, когда растут дети в семье и без бабушки. Я сама к 4 и 6 годам своих мальчишек вдруг поняла: для них пожилая или старая женщина – всегда чужая, не своя. Старушка, а не бабушка чья-то. И осознала, как многого мы их лишили – без тех, кого уже не было на этом свете, а ведь всего-то трех-пяти годков не хватило. Подумаешь, проблема, скажут иные.
Да, проблема, потому что мы не в силах осознать (ведь это только реально можно увидеть, не гипотетически: если бы была жива бабушка) те возможности в развитии человека. Старшая сестра в свои шестнадцать однажды, когда речь зашла о младшей, бросила:
“Ну конечно. Меня ведь кто воспитывал – бабушка, мама, папа. А Светку кто? Я”. Разница в возрасте у сестер одиннадцать лет, и так сложилась жизнь, что основной вклад был действительно ее, старшей.
С бабушками дети другие – и это даже замечательно. Не в притворстве дело, не в приспособлении – просто, как бы ни были разнообразны в своих воспитательных средствах родители, опыт социализации, освоения большого мира взрослых идет иначе, непривычно, немонотонно. И даже “углы”, если они впервые появляются, выйдут наружу дома, когда внучка останется один на один с бабушкой, – тоже очень ценный опыт психической адаптации.
Наша соседка (жили мы с родителями в коммунальной квартире учительского дома) через несколько лет, когда мы на какое-то время уже со своей малышней оказались соседями, стала мне рассказывать:
– Знаешь, я тоже не сразу поняла, какая же ваша мама мудрая. У меня тогда ведь и не было своих внуков, я просто наблюдала, как она с трехлетней Аленкой обращалась. Вы-то все были убеждены, что она у вас ангел. А когда все уходили на работу, Алена была, пробовала быть и строптивой, и упрямой. Придет на кухню, уляжется на пол и говорит: “Не встану, так и буду лежать”. А Женя, мама ваша, никогда ее не ругала, не отговаривала, не переупрямивала.
– Лежи, лежи. Только нам с тетей Тоней тут дела надо делать, ты уж не обижайся, если мы заденем или нечаянно наступим на тебя. А ты лежи, лежи.
Алена, попыхтев минутку, поднималась.
Всего один случай. Я счастлива, что тетя Тоня мне о нем так вовремя рассказала…
Татьяна МАТВЕЕВА