Куда вела заросшая тропа. Хотите – верьте, хотите – нет!

О радиации я теперь знаю не понаслышке. Пришлось мне испытать, что это такое.Остановлюсь на своих первых впечатлениях о службе в Костромской области. Трава на полянах вокруг сооружения, где шел демонтаж боеголовок, была очень сочная, неестественного ярко-зеленого цвета с просинью, высокой, около полутора метров. Кстати, никакой живности поблизости не было, даже насекомых. Кроме того, вокруг рос какой-то необычный мох – ярко-зеленый, пушистый и такой высокий, что доходил солдатам почти до пояса. Однажды я находился в наряде со своим другом Петром из Новозыбкова. Нам нужно было сходить в столовую соседней воинской части за обедом. Туда вели две дороги, одна заросшая тропа и торная дорога.

Нас почему-то предостерегли не ходить по заросшей тропе, хотя путь по ней был короче. Но мой друг уговорил меня пойти именно по ней. Пройдя километр, мы вышли на заброшенную деревеньку. Та оказалась пустой. Двери домов были открыты, на столе стояли тарелки с остатками еды. Возле дома лежали колотые дрова, в полено был воткнут топор. Даже обрывки газеты валялись во дворе. Но ничего живого не было. Был жаркий июнь, но здесь не жужжали ни мухи, ни комары. Нам почему-то стало очень страшно, почти бегом мы вернулись к торной дороге. Нас заинтересовало, что же произошло в этом селе. Наконец наши расспросы увенчались успехом. Официантка из офицерской столовой рассказала нам, как найти деда Степана из этого села. И вот он нам рассказал, как однажды рядом с их селом появились солдаты. Они огородили свой плацдарм колючей проволокой, поставили палатки.Жители села были очень недовольны, военные отняли у них реку, в пойме которой располагались заливные луга. Когда трава в округе выгорала, стадо паслось здесь. Впрочем, рассказывал дед Степан, через некоторое время растительность в округе стала меняться на глазах. Кусты полыни вымахивали чуть ли не на два метра в высоту, кочаны капусты на огородах весили не меньше пуда, сильно покрупнели и другие овощи. Но из этой капусты щи никто не варил – вкус был такой же, как будто жуешь газету.Полигон строго охраняли. Там солдаты построили ангары из серебристого металла. Сначала солдаты прогоняли и пастуха, и мальчишек-рыбаков, но потом поняли, что на объект никто не покушается,  и к сооружению стали подпускать даже взрослых. Однажды соседский подросток прибежал и позвал Степана с собой. Сказал, что на полигоне творятся чудеса. Туда доставили стадо овец, согнали в круг и включили какое-то диковинное оборудование. Бедные животные стали падать без признаков жизни. Неожиданно Степан и мальчишки услышали жуткий вой. Этот всплеск обезумевших звуков словно разрывал мозг на части. Степан вдруг набросился на 12-летнего Николая, двое других стали тоже драться друг с другом. Когда их в деревне спросили, что произошло, они не могли пояснить ничего. Буквально через несколько дней небо над деревней затянуло плотной облачной пасмурностью, поползла над землей мокрая рогожа тумана, и на село обрушился ливень, струи которого были окрашены в ярко-розовый цвет. Но дождем дело не ограничилось. В течение полутора недель в одно и то же время, как правило, перед закатом солнца, поднимался кошмарной силы ветер, рождавший смерчи. Они взметывали землю и песок. Нечем становилось дышать.Потом в деревне с завидной регулярностью стали один за другим случаться ЧП. То драка вспыхнет, то дом сгорит без видимых причин, человек умрет. Произошло несколько зверских убийств. Потом все как будто нормализовалось. Но по прошествии времени начались массовые заболевания людей. У всех геологов, которые бурили разведочную скважину, нашли рак крови. У большинства жителей возникли зрительные и слуховые галлюцинации, по ночам люди выбегали из домов, испытывая безумный страх. Сколько человек заболело, сколько погибло, не известно,  главное, что все люди покинули село. Потом полигон исчез, люди в камуфляже разобрали ангары и увезли их куда-то. Вот что рассказал нам Степан.Я служил в Ракетных войсках стратегического назначения, мы производили охрану площадки, где осуществлялся демонтаж боеголовок ракет, которые в те времена для соблюдения секретности называли «изделиями». В увольнение мы не ходили из-за удаленности от населенных пунктов. Но когда я бродил по окрестностям, то меня поражал гигантизм растений – крапивы, чертополоха, полыни. Особенно бурно она росла там, где солдаты, вместо того чтобы сливать воду в специальные емкости, просто выливали ее под проволоку. Это была вода, обогащенная продуктами промывки (реактора) боеголовок. Вот так я впервые в жизни познакомился с госпожой радиацией, последствия знакомства закончились военным госпиталем в Костроме и последующей постановкой на учет в областном центре. Убежден, люди должны знать азбуку радиации. Жаль, что у нас нет таких средств контроля для индивидуального пользования, как в многострадальной Японии. ​Иван ПОЛЕВОЙ, учитель физики высшей категории, Трубчевск, Брянская область