Кто заступится за сироту?

Правозащитные организации, представившие в ООН альтернативный доклад о положении детей в России, приводят такие цифры. Из пятнадцати тысяч выпускников сиротских учреждений в течение первого года самостоятельной жизни примерно 5 тысяч попадают за решетку, 3 тысячи становятся бомжами, полторы тысячи кончают жизнь самоубийством. Немногим сиротам удается благополучно устроиться в жизни. А между тем число казенных учреждений для обездоленных детей за последние десять лет увеличилось в три раза.
При этом другие альтернативные формы жизнеустройства детей-сирот (семейные детские дома, приемные патронатные семьи) не развиваются такими же темпами. Почему? Общество не созрело для этих форм? Или у государства нет денег? Вовсе нет. Известно, что содержание ребенка в казенном доме государству обходится в два, а то и в три раза дороже, чем в приемной семье. Правда, от этих сумм непосредственно до ребенка доходит менее 20 процентов. Остальное съедает система обслуживания и управления, часто немалая доля расходуется не в интересах детей. Может, потому чиновничьей системе выгодно сохранять и приумножать количество “казенных детей”?
– Вы совершенно правы, – подтвердил этот вывод Евгений Михайлович Рыбинский, доктор социологических наук, профессор, первый заместитель председателя Российского детского фонда. – Наша позиция однозначна: казенные заведения не способны защитить сироту. Как альтернатива им по инициативе нашего фонда много лет назад были созданы семейные детские дома. 368 семей взяли на воспитание две с половиной тысячи детей. Вырастили из них нормальных людей. Они работают, учатся в вузах. В октябре у нашего фонда юбилей. Нам 15 лет. В Колонном зале на праздник собрались счастливые приемные родители и их дети. За поддержку детей-сирот президент Путин объявил благодарность Российскому детскому фонду. И каждому из двух с половиной тысяч приемных детей выделил по 10 тысяч рублей из своего резервного фонда.
– Семейные детские дома – это ведь одна из программ фонда. Сколько их у вас?
– У нас 12 федеральных программ. Помогаем детям с различными заболеваниями, создаем реабилитационные центры, поддерживаем детские библиотеки. Есть программа “Фронтовые дети Чечни”. Работы нам хватает. По данным НИИ детства фонда, а я являюсь его исполнительным директором, сегодня в России 720 тысяч малолетних сирот и детей, лишенных родительского попечения. Это страшная цифра. Ведь в мае 1945 года после кровавой войны таких детей было 678 тысяч.
Мы перешагнули этот рубеж. Я участвовал в подготовке нескольких докладов о положении детей в России: состояние, прогнозы, перспективы. Честно скажу, надеялся: вот-вот лучше будет. Увы, не становится.
– Почему?
– Я много над этим думал. У нас есть закон об основных гарантиях прав ребенка. Это своеобразная конвенция о правах ребенка на российский лад. Есть в ней целый раздел “Социальная политика в интересах детей”. Все четко прописано. Но не хватает одного. Нет механизма реализации этой политики. И еще. Альберт Лиханов, председатель РДФ, давно настаивает: казенные заведения в существующем ныне виде не способны защитить сироту. Они гонят воспитательный брак. Надо перестраивать всю интернатскую систему. Ведь социальное сиротство приобрело масштаб национального бедствия. Надо всячески поощрять семейные формы жизнеустройства детей-сирот. Создание семейных детских домов – это уникальное общественное движение. Оно могло развиваться и дальше, если бы чиновники не чинили препятствий. Стали силком переводить семейные детские дома в приемные семьи. Лишили родителей зарплаты и трудового стажа. Мы сейчас боремся за то, чтобы утвердить новое положение о семейных детских домах, внести поправки в Семейный кодекс. Убежден, что должны существовать разные формы семейного воспитания детей-сирот. Это самый верный путь по защите обездоленного детства.

Надежда ТУМОВА