Кто возражает против эксперимента? Шоковая терапия недопустима

Перед началом нового учебного года на министра образования у журналистов особый спрос. Пресс-конференции, “горячие линии” в редакциях газет и журналов, интервью… Читатели и телезрители хотят знать, в какую школу пойдут их дети 1 сентября. У подписчиков “УГ” есть возможность чаще встречаться с Владимиром Филипповым в рубрике “Говорят, что…” Но и у вас, о чем свидетельствует редакционная почта, по-прежнему много вопросов к министру образования, мы их использовали при подготовке этого интервью.

– Самая популярная тема прошедшего учебного года – двенадцатилетка. Неужели и в этом году все так же будут ломаться копья по поводу сроков обучения?

– Во многом это зависит от вас, журналистов, ведь донести до общества суть вопроса иногда бывает сложнее, чем его решить. Вот поэтому я очень прошу руководителей школ распространять информацию о планах, связанных с двенадцатилеткой, на родительских собраниях. Совершенно определенно Правительство России заявило, что в ближайшие годы сроки обучения меняться не будут. Как ни призывали меня со всех сторон назвать точную дату, когда же 12-летка будет внедрена повсеместно, я ее никогда не называл, кроме того, не было никаких документов министерства на этот счет. Что касается высказываний ученых, депутатов и даже отдельных сотрудников нашего ведомства, то это их личные мнения, с которыми не следует отождествлять официальную линию государства.

На мой взгляд, целесообразность 12-летнего обучения лежит на поверхности. Мы можем изменить содержание образования, разгрузить ученика, создав условия для его здорового образа жизни. Будем откровенны, это уже практически европейский стандарт, большинство образовательных систем за рубежом строятся на 12-летнем обучении. Однако мое глубокое убеждение, что без серьезных экспериментов невозможно и нельзя что-либо предпринимать в столь масштабной, сложно устроенной системе, как образование.

После недавних очень эмоциональных парламентских слушаний у родителей и профессионального сообщества, возможно, сложилось впечатление, что идет какая-то борьба “за” или “против”. Совершенно ответственно заявляю: борьбы нет, есть четкий план действий, который отражен как в Федеральной программе развития образования, где говорится о необходимости экспериментов, так и в недавно принятом распоряжении правительства о первоочередных мерах развития России на ближайшие два года. До 2004 года в отдельных регионах мы апробируем содержание 12-летнего образования, и только потом сравним его с тем, что у нас было в одиннадцатилетке. Получается своеобразный конкурс образовательных систем, где еще неизвестно, кто победит. Ведь сегодняшнее образование не совсем так уж и плохо.

Нам предстоят еще не одни парламентские слушания по структуре и содержанию общего образования. Копья будут ломаться, и это хорошо, так как в спорах рождается истина.

– Владимир Михайлович, министерство обещало к августовским чтениям опубликовать базисные учебные планы – победителей конкурса БУПов. Август заканчивается…

– Мы свое обещание обязательно выполним. Задержка, признаюсь, сделана умышленно. На совете руководителей управлений образованием мы обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что публикация документа в августе может внести сумятицу как среди учителей, так и родителей. Не все сразу разберутся, что этот БУП вынесен только на обсуждение, а не для немедленного применения в учебном процессе. Начнутся разбирательства, которые абсолютно не пойдут на пользу дела. 8 сентября состоится итоговое заседание Федерального координационного совета по общему среднему образованию, который окончательно примет решение о публикации. Напомню, что по итогам конкурса из 30 вариантов было отобрано 5 победителей, авторы которых все лето трудились над единым, “согласительным” документом. Все варианты после утверждения ФКС мы сразу же передадим для публикации в “Учительскую газету”, как и обещали.

Работа с содержанием образования не терпит суеты. Сначала на всероссийском совещании работников образования в Кремле мы утвердили концепцию содержания общего среднего образования. Затем в соответствии с законом объявили конкурс базисных учебных планов, а когда окончательно станет ясно, сколько времени отводится на какой предмет, опять же на конкурсной основе проведем отбор проектов концепций содержания отдельных предметных областей. Эксперименты по внедрению нового содержания образования коснутся в первую очередь начальной школы, это происходит вне зависимости от внедрения 12-летки, и старшей школы, где профильное обучение практически введено во многих учебных заведениях. Отстав от поезда мировых тенденций, мы если и будем вводить 12-летку, то только основательно подготовившись.

– Значит ли это, что никаких изменений в образовании в ближайшие годы не ожидается?

– Вы знаете, когда я летом проанализировал все проекты БУПов, то обнаружил там очень много интересного. Действительно, нам не стоит ждать, когда общество определится насчет 12-летки. Уже сейчас можно сделать выводы из позитивного опыта, заложенного в проектах, поступивших на конкурс. Мы создали рабочую группу, которая в течение полугода проанализирует все предложения и идеи, а затем обсудим их на Федеральном координационном совете: что целесообразно рекомендовать в нашу 11-летнюю школу с 1 сентября 2001 года? Приоритет будет отдан идеям, связанным с разгрузкой, вариативностью и возможностью выбора учеником образовательных программ.

– Часто можно услышать, что у нас “хорошее образование”, вы сами это сегодня говорили. А на Западе говорят прежде всего о качестве образования…

– Понятие “качества образования” напрямую связано с вопросом аттестации. В Законе “Об образовании” 1992 года есть положение о создании независимой государственной аттестационной службы, но его реализация постоянно откладывалась. В 2001 году будет подготовлено постановление правительства о создании такой службы. На апрель следующего года запланировано также создание независимой системы аттестации и контроля качества образования. Так что положение закона, я уверен, будет наконец реализовано, а вопрос качества образования поставлен во главу угла.

– Самая популярная тема для обсуждения сегодня из упомянутого вами плана правительства на ближайшие два года – национальный единый экзамен.

– Идея единого экзамена вызывает неоднозначные оценки, некоторые не понимают, зачем такой экзамен вообще нужен. Многие специалисты в своих комментариях забегают вперед. Я, например, с удивлением читал, что будут якобы введены какие-то сертификаты типа “A”, “B”, “C”, “D”. Нет не только ни одного документа по единому экзамену, определяющего его процедуру и порядок, но даже рабочая группа по этому вопросу еще не создана! Коллеги, не спешите!

Давайте все-таки разберемся, почему возникла идея единого национального экзамена? В обществе заметно недовольство нынешней формой итоговой аттестации в школе. Во-первых, дети, которым в небольшом интервале времени приходится сдавать как минимум 7 экзаменов, перегружены. Во-вторых, снижается качество золотых медалей. Например, в Москве всего-навсего 2,5 процента медалистов, а в целом по стране 6! А в некоторых регионах и 10-12 процентов! Трудно поверить, что там везде лучше учат, чем в московской школе!

В обществе обсуждают проблему равенства доступа к высшему образованию, есть недовольство при поступлении в высшие учебные заведения. Это касается и репетиторства, и платных подготовительных курсов, через которые поступает много абитуриентов, региональных олимпиад, целевого приема. В результате попасть на бюджетные места очень сложно. Единый экзамен решает, наверное, все эти проблемы, но для меня важнее другое. Вот пример – мальчик из Якутии или Бурятии, сын учительницы. Поедет ли он пробовать сдавать экзамены в московские вузы, когда билет до Москвы и обратно стоит 10 тысяч рублей? Учитель таких денег не имеет, тем более высока вероятность, что они пропадут зря – ребенок не поступит. В результате талантливый мальчик остается дома. Образовательная мобильность в стране резко снижается.

Мы удивляемся: американские университеты часто принимают абитуриентов только по характеристике школьного учителя, но при этом считаются лучшими в мире, а сами держимся за вступительные экзамены. При едином экзамене ребенок будет направлять в 5-6 вузов свои оценки, никуда не выезжая, лучшие университеты и институты отберут лучших, средненькие – средних, но каждый – своего абитуриента. Равенство доступа будет обеспечено в полной мере.

Иногда даже ректоры не понимают до конца, что мы их вовсе не ограничиваем в праве выбора абитуриента, наоборот, получается высшая степень автономии, которой сейчас нет. При едином экзамене вуз из нескольких тысяч заявлений выберет своих студентов, причем с учетом индивидуальных особенностей абитуриентов. Ведь не секрет, что ребенок с техническим складом ума плохо может знать историю или литературу, при этом для основной специальности он просто находка. Единый экзамен – бесспорно, более прозрачная и демократичная система.

– А как единый экзамен будет увязан с планами введения принципа “деньги следуют за учеником (студентом)”?

– Система государственных именных финансовых обязательств может быть связана с единым экзаменом, а может и не быть связана. В большинстве стран мира есть национальный экзамен, но не существует такого принципа “деньги следуют за учеником”. Поэтому можно оставить нынешний план бюджетного приема и при едином экзамене. Другое дело, при реформе мы ни в коем случае не должны ограничивать права вузов в самофинансировании. Наоборот, важно привлечь дополнительный ресурс от тех, кто в состоянии платить за образование хотя бы немного. Сегодня ситуация как в черно-белом кино: студенты либо платники, либо бюджетники. Много случаев, когда в связи с семейными ситуациями платники обращались с просьбой перевести на бесплатное обучение. Ректор не имеет права даже сократить оплату на 50 процентов, КРУ его сразу накажет. Возможно, надо отработать систему, когда дети, получившие на едином экзамене более 80 процентов баллов, поступают бесплатно. Получившие от 60 до 80 – платят 30 процентов, от 40 до 60 – 50 процентов и т.д. Но все это требует экспериментальной проверки. Даже в математике очень логичные системы на практике иногда не работают.

Некоторые либералы предлагали нам сначала “ввязаться в бой, а потом посмотреть”, мол, народ ждет того же единого экзамена, промедление смерти подобно. Но победил разум. Даже годовой эксперимент еще ни о чем не говорит. На экспериментальное освоение единого экзамена мы отвели два года. Шоковая терапия в образовании недопустима – это моя принципиальная позиция. Поэтому я обычно спрашиваю своих оппонентов: “Кто возражает против эксперимента?” В ответ – молчание.

– В этом номере “УГ” напечатаны прогнозы, какой школа будет через 10 лет: пессимистический и оптимистический. А как вы представляете школу будущего?

– В школе будущего должен быть приоритет здорового образа жизни ребенка и понимание, что образование есть способ развития личности, а не только совокупность знаний, умений и навыков. Ребенок – не робот, не схема, не социальная марионетка, а маленький человек со своими интересами, потребностями, способностями. Разгрузка детей позволит ввести дополнительные образовательные услуги, расширить возможности выбора профиля обучения. Не надо заставлять всех учеников одинаково учить сложные разделы, которые многие не способны даже понять. Я надеюсь, что оценка качества образования не будет формальной, с помощью единого экзамена все будет расставлено по своим местам. Вы можете учить по любым учебникам и программам, но независимое тестирование покажет, как вы это сделали. Сегодня выпускные экзамены проводятся теми же учителями, которые учили школьников, нет внешней, объективной оценки. Если уровень обучения детей в одной школе оказался ниже, чем в школе соседней, то надо делать выводы всем – директору, учителю, родителю. Мне представляется жесткая, но эффективная система, которая на первый план выдвигает личность педагога, его талант. Но она и более демократическая – без формализма, так как отпадает необходимость в ворохе отчетов. Вашу работу оценит единый экзамен.

Мне бы хотелось, чтобы через десять лет в большинстве городских школ страны начальная, средняя и старшие школы были отдельными, располагались в разных зданиях. Психологически для ребенка полезно, закончив одну ступень, как бы перейти рубеж и оказаться уже в другой школе. Воспользовавшись демографическим спадом, мы можем продумать, как уменьшить количество учеников в классах, уйти от многосменности. Что касается сельской школы, то это отдельная проблема. Мы должны в первую очередь направить туда новые информационные технологии. Не только с помощью Интернета и образовательного телевидения. Большой ресурс – в распространении образовательных программ на видеокассетах, специальных кейсовых технологиях, когда у сельского учителя под рукой есть дистанционные курсы, лучшие методики. За десятилетие эту и многие другие проблемы мы можем и должны решить.

Сергей САФРОНОВ

Статфакт

В 1999/2000 учебном году в стране насчитывалось 66,4 тысячи общеобразовательных учреждений, в которых обучались 20,6 миллиона человек. 23,2 тысячи общеобразовательных учреждений требуют капитального ремонта, в аварийном состоянии находятся 5,7 процента зданий.

В России функционирует 3911 учреждений начального профессионального образования, в том числе дневных – 3548. За 2000 год сеть учреждений НПО сократилась на 11 единиц (0,3 процента) за счет их реорганизации путем укрупнения. Число обучающихся – 1700,5 тысячи человек.

На начало 2000/2001 года в стране насчитывается 752 аккредитованных вуза с 924 филиалами, в том числе государственных – 586 и 915 соответственно. Общее число студентов – 4,07 миллиона человек.

В текущем году в системе образования России ведется капитальное строительство 234 объектов, причем около 90 из них имеют 85 и более процентов готовности.

Задолженность по заработной плате в учреждениях, финансируемых из местных бюджетов, на 25 августа составила 6 миллиардов рублей, в том числе 0,9 миллиарда – непосредственно заработная плата и 5,1 миллиарда – долги во внебюджетные фонды.