На чтение: ≈ 15 мин.Дарья Разумихина не Валентин Юдашкин, Вячеслав Зайцев или Виктория Андреянова. Она вообще не похожа на российских дизайнеров. Так же, как и ее одежда. Разумихина не следит за тенденциями, использует только российские ткани, принципиально не шьет брюк и не создает дорогих вещей. Она всегда работает в одном стиле – фольклорном, и не собирается его менять. Считает, что иначе вообще не имеет смысла работать. И поэтому брэнд Дарьи Разумихиной не спутаешь с другими.
Новых модных течений я не придерживаюсь потому, что они меня не интересуют, а следить за модой считаю абсурдом. Потому что она умерла. Остался маркетинг. Когда все дизайнеры делают штаны в одном стиле – розовом или миллитари, это уже не мода, а проституция. Я до этого не опускаюсь. Наверное, если бы у меня был большой бизнес, то я должна была следовать тенденциям. Но у меня ателье, а не дом моды, и это спасает, дает возможность творить, постоянно придумывать что-то свое. А мода существует для ширпотреба. Модные вещи – не дизайнерская работа, а магазин готовой одежды. Именно для этих людей – владельцев магазинов и их покупателей – мода и существует.
– Что нового в вашей последней коллекции?
– Новая коллекция состоит из трех частей: одна целиком белая – белый лен, хлопок, кружева, вторая часть – черная, и часть цветная. Каждый что-то выберет для себя, то, что ему близко. Суть в том, что несмотря на все тенденции, всегда будут модны спортивный, классический и фольклорный стили. Только они постоянно меняются, в них появляется что-то новое. К примеру, сейчас все стали делать микроюбки. В новой коллекции по просьбе своих агентов я тоже сделала одну мини-юбку. Хотя не считаю нужным это делать, но таковы законы рынка. Я также не делаю брюк, несмотря ни на что. Мне это не интересно. Но от моей позиции дело не меняется: люди все равно носят брюки, а я вне зависимости от тенденций их не делаю.
– То есть брюк вы не носите?
– Ношу джинсы по мере необходимости. Но это случается крайне редко.
– Хорошо, джинсы в фольклорном стиле вы делаете?
– Да, у нас была подобная коллекция. Я в какой-то момент делала много джинсовых брюк. Не помню, из каких соображений. Наверное, мне попалась джинса. И плюс мы их отделываем тесемками по просьбе заказчиков. Дело в том, что брюки делают все, а наибольшим спросом пользуются джинсы. Существует масса марок, которые занимаются производством джинс. Так что мне не имеет смысла конкурировать с ними.
– Ваш стиль не совсем обычный: фольклор нынче не самое модное направление. Почему выбрали именно старину?
– Во-первых, фольклорный стиль мне очень нравится. Я люблю все фольклорное и разноцветное. Во-вторых, у меня был примитивнейший бизнес-расчет, которым почему-то раньше никто не воспользовался. Я собиралась продавать одежду. То есть не шить вещи в одном экземпляре и не заниматься частным пошивом, а делать тиражную одежду. И когда я начинала, то никакого рынка для российских дизайнеров в стране не было, как, в общем-то, его нет и сейчас. Есть несколько магазинов, которые продают десять вещей в сезон, а я хотела продаваться массово. Легче всего это было сделать за границей. Но для этого нужны материалы. Поэтому выбор пал на отечественные ткани. Они находятся в свободном доступе, и их практически нет на международном рынке. Я легко могу приехать на российскую фабрику и купить ткань, кружева, тесемки. В-третьих, так уж получилось, что классическую идею, которая есть в каждом фольклоре мира, – нашитые подряд тесемки в разных комбинациях – никто раньше особо не использовал. Может быть, потому, что для массового производства это довольно дорого. То есть нашить на одну юбку 50 видов кружев не каждый может себе позволить. А так как российские ткани по цене вполне доступны, то с нами никто не выдерживает ценовой конкуренции.
– Чьи кружева вы используете?
– Рижские, но хотелось бы вологодские. Они очень красивые и ручной работы. Я бы с удовольствием сотрудничала с Вологодской фабрикой, но там неоправданно дорого, да и по срокам они никогда не успевают. Больше подобных фабрик у нас нет. В Риге же кружева делают в массовом производстве. Вообще производить кружева может любая фабрика, обладающая соответствующим оборудованием.
– По качеству российские ткани уступают заграничным?
– Ничем. Лен, кроме России, никто не производит. Нет, постойте, его еще делают на севере Ирландии, но он безумно дорогой: метр льна стоит около 13 фунтов. Так что практически весь лен, который употребляется в мире, – российский. Шелк, хлопок у нас не растут, а то, что пытаемся производить, по качеству уступает. Кроме того, мы до сих пор не научились делать смесовые волокна, как не научились делать цветные ткани. Если и появляются интересные фактуры, то в ограниченных количествах, потому как фабрики интересуют только массовые заказы. В общем, все упирается в проблемы советского производства, которые еще живы. А проблемы у всех одинаковые: никто не умеет заниматься сбытом. Чтобы купить рулон ткани, надо поставить десять печатей на пяти бумажках, обежать полфабрики, переждать все обеденные и технические перерывы, и только потом кто-нибудь вышвырнет этот рулон. Надо целый день потерять, чтобы получить заказ. Но на этом проблемы не ограничиваются. Наши фабрики не в курсе мировой практики производства тканей. Они не знают, что зимние ткани делают летом, за год вперед, а производят товар в зависимости от красителей. Есть серый цвет, значит, ткани будут серые, есть коричневый краситель, значит, все будет коричневое. Если же ничего не осталось, то выпускают черную ткань. Качество у российских тканей хорошее, но дополнительных проблем столько, что связываться с ними не хочется. Мне кажется, что отечественная текстильная промышленность обречена на умирание. Просто на мировом рынке разделения труда Россия не является производителем текстиля, мы делаем газ и нефть. Тогда, видимо, появятся оперативно действующие китайцы, которые смогут быстро обеспечивать каждого по потребностям. Опять же не французы и итальянцы, потому что они уже не выдерживают конкуренции. Итальянские ткани очень хорошие, но очень дорогие. Например, Юдашкин и Чапурин шьют в Италии, потому и цены у них высокие. Лично я не могу продавать пальто за 1000 долларов. У меня самая дорогая вещь стоит 300. И только такую ценовую категорию могу выдержать, потому что я не Кристиан Диор и не Юдашкин.
– Но вы стремитесь к этому?
– Нет, меня это совершенно не интересует. Это другие деньги, другой тип бизнеса, который не делается в одиночку. Мне не интересно работать на кого-то. У меня есть свой лейбл, его немного. Да и много быть не должно. Таких вещей в шкафу должна быть одна, максимум две, потому что они слишком заметные.
– Дарья, где вы популярнее, за границей или в России?
– Мою фамилию здесь знают лучше, но по продажам я популярнее за границей. Особенно в Японии и Америке. Если честно, то по большому счету мои вещи в стране никому не нужны. Безусловно, в России что-то продается, но это единицы. Увы, с отечественными магазинами сотрудничать нельзя. Они берут вещи только на реализацию. При этом берут много, а потом половину возвращают в потрепанном виде, потому что вещи долго висят в магазине, в них кто-то ходил – давали на съемки или каким-то звездам поносить, а потом еще и денег не заплатят. Многие магазины вообще обманывают российских дизайнеров. Кстати, магазины стран СНГ, так же, как и зарубежные, вещи только покупают. Иностранцы покупают вещи на свой страх и риск: они не знают, как товар разойдется. Если коллекция не распродается, то иметь дело с этим дизайнером они больше не будут. На Западе вещи тоже берут на реализацию, особенно эта практика популярна во Франции и в Италии, но там по крайней мере не обманывают.
– Постоянно говорят, что ваши коллекции в одном стиле – кружев да рюшек. Вас это не обижает?
– Меня бы больше обидело, если бы говорили, что Разумихина сделала коллекцию в стиле Гуччи. Если про меня скажут или напишут, что я повторяю чьи-то идеи, то буду смертельно оскорблена. Я работаю в своем стиле, поэтому неудивительно, что повторяю свои идеи. Это лицо марки. У каждого дизайнера есть свое лицо, и его надо держать. Вообще в мире не так много брендов, которые придерживаются одного стиля. И я в их числе.
– Вы не хотели сделать коллекцию в японском или перуанском стиле?
– Понимаете, это для нас рюшки и тесемки русский стиль, а так для каждого народа он свой. Все фольклорные вещи мира одинаковы. Я использую российские тесемки и ткани, но идея остается. Все фольклорные костюмы имеют вышивку, аппликации из тесемок и ленточек. Моя заслуга в том, что я это сделала модным сейчас.
– А о детской коллекции не думали?
– Вообще-то я против, чтобы дети одевались в дизайнерские вещи. Своих – сыну 9, а дочери 5 – одеваю на рынках и не дороже 300 рублей. Им ведь все равно, в чем падать и что пачкать.
– Как вы относитесь к школьной форме?
– Трудно сказать. Я все 10 лет проходила в школьной форме и страшно ее любила. В последней школьной одежде проходила последние 4 года, и ничего с ней не делалось. По тем временам школьная форма была большим решением материальных проблем для наших родителей. Сейчас не знаю, но уверена, что детей надо одевать как можно более демократичнее.
– Уверена, что у наших читателей есть вещи из льна. Как вы посоветуете ухаживать за ними?
– С чистым льном ничего не будет. Его безбоязненно можно стирать в стиральной машине и даже отжимать: чем он мятей, тем лучше. Но если вы купили льняную вещь советского производства, то она обязательно сядет. Мы же сначала лен мочим, чтобы он уже сел, и уже потом из него шьем. Еще многое зависит от состава ткани. Если там есть вискоза, она обязательно сядет, причем сильно.
– А что делать, если юбка или блузка надоела? Как в домашних условиях можно «оживить» вещи?
– Нашить тесемку, кружево, ленточку, бантик или карман. На юбку тесемку или кружево можно пришить по низу, это всегда выигрышный вариант. Любая простая юбка, если к ней добавить кружево, будет смотреться празднично. Так же можно украсить однотонную блузку или футболку. Главное, не переборщить: если верх сильно декорирован, то низ должен быть простым, и наоборот.
На мой взгляд, учителям надо избавляться от консервативного стиля, быть как можно более демократичными в одежде. Так ученики будут ближе к педагогам, станут воспринимать их как обычных людей, с кем можно и по душам поговорить, и в футбол поиграть, и чай попить. Для меня эталоном стиля всегда была моя школьная учительница русского языка и литературы. Она всегда была одета очень хорошо, причем шила сама. Я до сих пор часто ее вспоминаю, когда что-то делаю, и даже некоторые вещи посвящаю ей. Их я называю школьными.
Фото с официального сайта Дарьи Разумихиной
Выбор читателей
Комментарии