Кругозор и поэтичность

Из истории использования “Слова о полку Игореве” в учебных целях

“Ослепительно сияющий черный диск солнца”

Это поэма не столько о том, что и как было в прошлом, но о том, как обыкновенно бывает на свете во все времена народной судьбы

К сожалению, представление о русской литературе вообще и о “Слове” в особенности искажается последовательно и целенаправленно, сознательно и по убеждению. Можно даже говорить о покушении на русскую литературу с “Слова о полку Игореве” до “Тихого Дона”. Это является, конечно же, отражением и следствием покушения на русский народный дух. Ясна и природа этого покушения. Это проявление той экспансии, которую испытывала и испытывает Россия в силу своей судьбы. Ведь именно с духовного подчинения народа начинается его действительная неволя… Речь вовсе не о “заговорах”, к которым непременно и постоянно прибегают лукавые, утратившие человеческую природу люди, дабы сокрыть ту брань духовную, которая сопровождает род человеческий во всю его историю.

Несмотря на несомненные успехи в изучении древнерусской литературы в советский период истории, понимание “Слова” свелось по сути лишь к исторической стороне дела, реально-бытовой, а не духовной и бытийной стороне памятника, что просто несоизмеримо с тем, что в поэме действительно воплощено.

По сути двухсотлетняя история изучения “Слова о полку Игореве” из области духовной, художественной, где только и можно распознать его истинный смысл, переведена в область социальную, тоже важную, но по самой природе своей бессильную исчерпать смысл изображенного и постигнутого в древнерусской поэме. Да что говорить о творении художественном, если у нас во многой мере остается искаженным представление даже об истории…

Такой юбилей, как двухсотлетие первого издания “Слова”, двухсотлетие его изучения, мог бы стать поистине общенациональным событием, если бы… Если бы то, что изображено в поэме с такой силой, не было бы правдой, длящейся века, продолжающейся и сегодня.

Ведь “Слово о полку Игореве” и “Тихий Дон”, несмотря на века, их разделяющие, произведения очень близкие по духу и даже по образной системе. Достаточно вспомнить хотя бы о том, что в поэме солнце тьмою покрывает воев князя Игоря, а в романе Григорий Мелехов, после всех мытарств, выпавших на его долю, видит “ослепительно сияющий черный диск солнца”.

Вместе с тем “Слово” и “Тихий Дон”, несмотря на их удивительную близость, мировоззренчески как бы противопоставлены друг другу, постигая противоположные состояния души. Ведь трагедия личности, изображенная в “Тихом Доне”, в конечном итоге есть трагедия изверившейся личности, смирившейся с тем, что можно прожить и без Бога. Вспомним страстную исповедь, даже отповедь Григория некоему странному персонажу романа Капарину: “А я на фронте с четырнадцатого года и по нынешний день, с небольшими перерывами. Так вот насчет этого перста…Какой там может быть перст, когда и бога-то нету? Я в эти глупости верить давно перестал. С пятнадцатого года, как нагляделся на войну, так и надумал, что бога нету. Никакого! Ежели бы был – не имел бы права допустить людей до такого беспорядка. Мы, фронтовики, отменили бога, оставили его одним старикам да бабам. Пущай они потешаются”.

Это ведь основной вопрос, который мучительно пыталась разрешить русская литература рубежа веков и начала кровавого двадцатого века…

Этот краткий обзор я привожу для того, чтобы показать то, как легко, без мучений и трагических блужданий двадцатого века разрешался трудный вопрос веры в “Слове о полку Игореве”.

Итак, князь Игорь, потерпев поражение и пройдя плен, после всех мытарств возвращался в храм Богородицы Пирогощей:

Солнце светится на небесе, –

Игорь князь в Руской земли,

девицы и поют на Дунаи, –

вьются голоси чрез море до Киева.

Игорь едет по Боричеву

к святой богородици Пирогощей.

Страны ради, грады весели.

Эта светлая, радостная картина в финале поэмы подчас смущала исследователей, утративших христианское, православное представление о мире, считавших ее даже более поздней допиской. Логика тут такова: какая, мол, может быть радость, если князь потерпел поражение… Но это радость обретения веры, радость возвращения смысла жизни, радость духовной полноты человеческого бытия…

Остается сказать еще об одном удивительном свойстве “Слова о полку Игореве” – его способности сближать, соединять народы. Мы долгое время, читая “Слово”, знали, что оно в равной мере принадлежит народам – русскому, украинскому, белорусскому, но знали как-то теоретически. И вот теперь, когда братские народы обособились, разделенные не только межами, но и культурным и языковым отчуждением, ловко смоделированным нашими недоброжелателями, мы наконец ощутили эту мощную, объединяющую нас силу “Слова”, не зависящую ни от каких преходящих соображений…