Кручина от головной боли. Замыкающий опять учитель?

По данным Комитета по образованию, из 370 тысяч петербургских школьников чуть более 8 тысяч человек – дети иностранных граждан. От общего количества школьников это порядка 2%. Как заметил начальник отдела образовательных учреждений Комитета по образованию Петербурга Сергей Тимофеев, в городе действует порядок приема детей, в соответствии с которым на равных условиях принимаются на обучение дети иностранных граждан. Это предусмотрено и Конвенцией о правах ребенка. Единственное, что родители должны предоставить для обучения, – это документы, подтверждающие легальность пребывания ребенка на территории РФ.

Как рапортуют чиновники, картинка с обучением инофонов в городе благостная. В Петербурге нет школ, в которых бы обучались только дети, плохо владеющие русским языком. И создание таких школ не планируется. Например, в Комитете по образованию хотят, чтобы школьники-мигранты учились в обычных общеобразовательных учреждениях. На данный момент при 72 школах города есть языковые курсы для инофонов, где обучаются около 1200 детей. В 2010 году издано учебное пособие для начальной школы – «Русский букварь» для мигрантов. Сейчас готовится учебное пособие для средней школы.И, что особенно  подчеркивают чиновники, по данным социологов, сами дети мигрантов не видят для себя больших проблем в получении образования в Петербурге.Зато проблемы видят  учителя и представители общественных организаций. Первые вынуждены увольняться из-за притока в классы учеников, не знающих русского языка, вторые возмущены препонами, которые возникают на пути детей мигрантов при попытках получить образование в России.   Вот что рассказывает учитель начальных классов Ирина Семенова:- Наша школа находится в центре города, рядом с метро. Это район коммуналок и достаточно дешевого в плане съема жилья, поэтому  в школе очень много детей мигрантов. В прошлом году я набрала первый класс, и из 22 человек  7 человек – это дети мигрантов. Причем пятеро из них вообще не владели русским языком и приехали в Россию непосредственно в августе. Что делать в такой ситуации? В первую очередь мы ждали помощи от районного отдела образования, однако роно ограничивается тем, что дает направление в школы. Мы связались с землячествами, однако там нам было сказано: пусть родители справляются сами. Мы попытались сами организовать детей и  при помощи логопеда и психолога разработали специальную программу. К слову, нам мало чем помог «Русский букварь» для мигрантов, поскольку он предназначен для преподавания русского языка как иностранного. Обычный учитель начальных классов не владеет этим предметом, там своя специфика. Организовав курсы по изучению русского языка, мы попросили приходить родителей, чтобы оказывать нам помощь, но также получили отказ. Что мы имеем в итоге? Пять детей, не владеющих русским языком, не справились с программой, но тем не менее все равно перешли во второй класс, потому что мы не имеем права оставлять в начальных классах на второй год.  Да и как ребенок-инофон  может справиться с тестовым заданием в рамках ФГОС, если ему нужно, например, соотнести близкие по смыслу слова, среди которых много устаревших: кручина – печаль, повеление – приказ и т. д. Русскоязычному ребенку подчас трудно, что же говорить о детях-инофонах. Нелишним будет упомянуть в этой ситуации об аттестации педагогов. Каждые полгода учитель вынужден подсчитывать баллы, от накопления которых зависит его зарплата. Если у учителя пять не говорящих по-русски детей, может ли он заработать эти баллы? Нет. Да, я научила читать и списывать детей мигрантов, но они неуспешны в учебе, и это сказывается на оценке деятельности учителя. На мой взгляд, такие дети не должны сразу обучаться в русскоязычной школе. Должен быть период адаптации, причем у каждого свой, а по окончании его ребенок должен сдать экзамен. Пока такого нет, мы решаем эту проблему в одиночку, каждый по-своему. Я, например, проработав 16 лет в одной школе, перешла в другую.   Как защитник интересов детей мигрантов представитель организации «Дети Петербурга» Галина Культиасова пояснила, что мигранты зачастую  не знают ни о каких языковых курсах, если не попали именно в одну из тех 72 школ, где эти курсы есть. Кроме того, на курсах обучают русскому языку всего 40 часов. Дальше все проблемы незнания детьми языка ложатся на плечи учителей. К тому же курсы идут только два первых месяца учебного года. А если ребенок приехал в ноябре?Но чаще всего мигранты сталкиваются с проблемами еще при устройстве детей в школы, говорит общественница. По ее словам, иностранные граждане не знают, какие документы им необходимо собирать для того, чтобы устроить ребенка в школу. Бесспорно, для школы  ребенок-мигрант – это лишняя головная боль, поэтому часто директора школ попросту говорят, что у них нет мест. Ведь мигранты должны раз в три месяца подтверждать регистрацию, а школа соответственно из-за этого постоянно подвергается проверкам. Если регистрация не подтверждена, то на образовательное учреждение могут наложить штраф. Однако, по словам начальника отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних прокуратуры Петербурга Ольги Качановой, с документами  как раз никаких сложностей быть не должно: во-первых, необходимы бумаги, подтверждающие легальность нахождения родителей или иных представителей ребенка на территории России, и поясняющие, где конкретно он проживает в Петербурге, а во-вторых, документ об образовании ребенка. К слову, второе условие почему-то не соблюдается, хотя это обязательное требование при приеме в учебное заведение и российских граждан. «Почему мы говорим о том, что иностранец может привезти в Россию ребенка и устроить его в школу без документов? – удивляется Ольга Качанова. – Человек, переезжая в другое государство, должен отдавать себе отчет в том, где будут учиться его дети и что с ними будет».По закону, поясняет Качанова, если ребенок не зарегистрирован на территории, которая закреплена за конкретной школой, он может быть принят туда только после того, как будут зачислены дети, официально проживающие на этой территории. И произойти это может не раньше 1 августа. Возможно, поэтому там не находится места для детей-мигрантов. Но даже если у ребенка-инофона готовы все документы для приема в школу, то дальше может возникнуть следующая проблема: а в какой класс его посадить? В тот, которому он соответствует по возрасту или по знаниям? Бывает так, что ребенка принимают строго по возрасту, скажем, в пятый класс, но как будет учиться такой ребенок в пятом классе российской школы, если он почти не владеет русским языком? Или принимают в первый класс ребенка, который по возрасту давно вышел из первоклассников. Каково ему среди малышей, а малышам с ним, известно всем, кроме ликующих чиновников. В итоге это приводит к тому, что из школ, где появляются такие дети, идет отток и учителей, и учеников. Первым тяжело обучать детей мигрантов, вторым еще тяжелее рядом с ними учиться.  Кстати сказать, из школы, где работала Ирина Семенова, узнав, что уходит любимая учительница, родители сразу забрали десятерых детей. Теперь возят малышей в другое учебное заведение. Туда, где нет «головной боли». Поток мигрантов в Россию не сокращается и в ближайшее время, судя по «умелой» миграционной политике, не прекратится. Но если мы хотим уподобиться цивилизованному государству, то почему не оглянемся на ту же Европу? Если приезжают мигранты, им обязательно дается определенный срок для изучения государственного языка. Кроме того, они сдают экзамен по окончании этого срока. Почему у нас такого нет? Почему мы  принимаем в школу детей, которые в глаза не видели русского алфавита? Как их учить? И почему замыкающим этот не им затеянный процесс опять оказывается российский учитель?   Санкт-Петербург