Крещенная блокадой

​Мы познакомились с Маей Владимировной Кузьминой в нашем колледже в 71-ю годовщину ликвидации блокады Ленинграда, когда студенты показывали литературно-музыкальную композицию, посвященную героическому городу и его мужественным людям.

Все собравшиеся в этот день в актовом зале с необычайным волнением вглядывались в кинокадры той жесточайшей военной поры, вслушивались в стихи музы блокадного Ленинграда Ольги Берггольц, никого из присутствовавших не оставили равнодушными живые документы: дневники, воспоминания людей, переживших ужас блокады. Зал как зачарованный внимал человеческой трагедии.И вот мы, участники композиции, в гостях у Маи Владимировны: листаем фотоальбомы, вчитываемся в материалы газет. Мая Владимировна так ярко и взволнованно рассказывала о днях блокады, что мы будто перенеслись в осажденный город, где остаться в живых было почти невозможно, но люди держались, и в самый пограничный момент жизни и смерти находилась чья-то рука, делящая, а то и просто отдававшая свой крошечный ломоть хлеба в 125 граммов….Когда началась война, родители отправили Маю и четырехлетнего брата к бабушке с дедушкой, но скоро стало очевидным: к Луге подходят немецкие войска, и не ровен час семья окажется в оккупации. Было решено прорываться в Ленинград, где-то нашлась лошадь, на которой почти удалось доехать, но у самой городской черты она была тяжело ранена… Мясо было решено разделить между родными и близкими, что очень помогло в первые дни блокады.Как могла 6-летняя девочка жить одна в пятикомнатной квартире вместе с крысами, как одна каждое утро по дороге в детский сад проходила «покойницкую», куда сотнями свозили людей, умерших от голода, болезней, погибших под артобстрелами? Мама-фельдшер находилась на казарменном положении. Маю как могла опекала тетя, работавшая в той же больнице, ребенок, приходя сюда после садика, старался помочь взрослым: сворачивал бинты, выполнял просьбы раненых. Очень хотелось чем-то их порадовать. Мая, обладая хорошим голосом, стала петь для них, а когда с ней приходили другие дети, разыгрывали любимую сказку «Красная Шапочка», и люди улыбались, гладили ребятишек по головам, вспоминая и о своих детях.Но были и взрослые, которые в этих отчаянных условиях стремились подарить хоть маленькую радость изможденным детям. Заведующая садиком 7 ноября устроила детям настоящий праздник. Всем дали по чашке какао и ломтику белого хлеба, в Новый год появилась елка с игрушками и… клюква в сахаре, каждому – по маленькому пакетику.Работали в Ленинграде и школы, и хотя Мая пришла в первый класс позднее ровесников, но благодаря учительской заботе и вниманию быстро догнала сверстников.Пришлось перенести тяжелые болезни: дифтерит, гнойный фурункулез… Когда однажды страшный фурункул прорвало, Мая не растерялась, смогла позвонить маме… Как сказал доктор: «Ваша девочка в рубашке родилась». А потом выпало и Мае спасти несколько жизней. У булочной девочка подобрала потерянные кем-то продовольственные карточки – целых шесть, колоссальное богатство! Но как найти человека, их обронившего? И вдруг навстречу выбежала взволнованная дворничиха, кричавшая, что женщина из ее дома, потеряв хлебные карточки, пошла вешаться, так как теперь вся семья обречена на голодную смерть… Какая радость современных людей сравнима с радостью Маи, вернувшей карточки людям, обезумевшим от горя?Та закалка, которую получила маленькая Мая в блокадном Ленинграде, стала ее духовным стержнем на всю жизнь!Ее отличало невероятное умение преодолевать трудности, которых было в избытке у жены офицера. Сколько сменила семья мест проживания? Усть-Каменогорск, Бурятия, Казахстан, Киргизия… 11 гарнизонов и 23 переезда. И везде надо было начинать с нуля: обустраивать жилье, устраиваться на работу, до которой на Дальнем Востоке приходилось добираться 15 километров. Работала библиотекарем, секретарем общества «Знание», читала лекции. Дважды сильно обморозила ноги, думала, не отойдут. Но, собрав волю в кулак, побеждала болезни!Своими лекциями Мая могла растрогать до слез: пережитое вставало перед глазами, и хотелось донести боль военных лет до слушателей. К сожалению, горькой оказалась служба в Риге в конце перестройки – презрительные взгляды, охрана с автоматами, обидные, злые фразы вдогонку: «Русские оккупанты, убирайтесь вон!»Прошли годы. Супруг был назначен начальником академии имени Фрунзе. Дети пошли по стопам отца. Младший сын был тяжело ранен в Афганистане. По чистой случайности летчик, увозивший груз-200, обратил внимание на то, что один из «мертвых» открыл глаза… Мама первой поспешила на помощь: выхаживала, помогала обрести уверенность в себе.С 1995 года Мая Владимировна возглавляет организацию блокадников. Неутомимая, волевая, уверенная в нужности дела, которому она служит, она всегда выслушивает своих подопечных и обязательно старается помочь, а силу черпает в своем далеком блокадном детстве, закалившем ее, научившем преодолевать любые преграды.Как свое жизненное кредо Мая Владимировна не раз вспоминает слова писателя Александра Штейна: «Если спросят, что у меня в жизни самое страшное, не раздумывая, отвечу: блокада! Если спросят, что было в жизни самое прекрасное, заявлю: блокада! Самое страшное, самое мучительное, самое прекрасное… Да, так оно и было… И по сей день – спустя десятилетия – так оно и есть. И братство блокадное – нет его святей, драгоценней».Татьяна БЕСПАЛОВА, студентка первого курса образовательного комплекса сферы услуг