Красота погубит мир?. В этом уверен Андрей Могучий, поставивший в петербургском БДТ спектакль «Что делать»

Именно так – без знака вопроса, а меланхолично-сокрушенно – звучит в его версии название знаменитого романа. Мол, что делать, господа… И господа учителя, в том числе. Ну, невозможно никого заставить (тем более школьника, который уже не обязан) читать этот трудный роман, пусть он и перепахал когда-то какого-то Ильича. Но ведь было же в нем нечто! Да не в Ильиче – в романе…

И Андрей Могучий как режиссер-авангардист принимает вызов. Находит свои нетривиальные, по сути, брехтовские решения. Заявляет: «жанр – наивный реализм» (вопрос: есть ли такой? и жанр ли это?). Заявляет: «спектакль, чтобы думать». Умный и стильный. Спектакль-семинар. Спектакль-диспут, после которого уже стало традицией обсуждение в фойе…

Что конкретно делает главреж БДТ? Для начала трансформирует зал – выстраивает над партером амфитеатром огромную трибуну. Кафедру, на которую нас усаживает. И мы оказываемся вровень со сценой. А там художник Александр Шишкин придумывает белое пространство, на котором знаками вопроса замирают черные фигурки героев (костюмы Евгении Панфиловой). Как на шахматной доске.

Всеми ферзями и пешками здесь от имени автора командует режиссер БДТ Борис Павлович. Он откровенно заявляет, что умнее нас, зрителей. Задает неудобные вопросы. Бегает туда-сюда. Комментирует действия героев. Впрочем, и зрители не теряются – они вполне охотно включаются в диалог. Сам процесс «надругательства над классикой» им чрезвычайно по душе.

Где-то к середине спектакля (а он идет без антракта 2 часа 15 минут) понимаешь, что попытка анализа – это то, что создателям и нужно. Приглашение включить голову. Интеллект. Попытка разобраться с позиций сегодняшнего дня, куда могут завести людей умозрительные искания, которые с большой натяжкой можно назвать духовными.

Похоже, ради этого все и затевается. Это не монолог классика, поучающего нас на примере Веры Павловны и двух ее любимых мужчин, что же делать, когда хочется жить по-новому. Это диалог равноценных участников. Вопрос «Что делать?» перед Верочкой Розальской (превосходна в своей органике Нина Александрова), мечтающей о свободе и о своей мелодии, похоже, не стоит. Она очень уверена, если не самоуверенна:

— Я хочу быть свободна, не хочу, чтобы кто-нибудь говорил: ты обязана сделать это для меня! — заявляет девушка. — Нет, я хочу делать только то, чего буду хотеть. И пусть другие делают так же; я не хочу ни от кого требовать ничего, я не хочу стеснять ничьей свободы и сама хочу быть свободна.

Но мы-то из своего далека уже знаем, куда нас завела эта жажда свободы. И хвала Могучему, что он делает акцент не на замшелом социальном пафосе романа, а все-таки на истории любви. На любовном треугольнике. Причем, деликатно. Да, здесь появится и непременный Рахметов (Виктор Княжев) со своими «гвоздиками» в ладошке, но и он не сделает погоды. Будут петь хором девушки из швейной мастерской (кстати, очень выразительная авангардная мелодия Настасьи Хрущевой), но и они останутся фоном.

Похоже, главное тут сам поиск. И не той банальной «красоты по Достоевскому» (ее он едко высмеивает через рупор актрисы Варвары Павловой – «Я, имя которой Красота…»), а чего-то другого. Неуловимого, того, к чему тянется и никак не дотянется душа Верочки, которой слово «Бог», похоже, не знакомо… В скобках заметим, что это тем более удивительно, что Чернышевский в свое время закончил Саратовскую духовную семинарию… Но материализм оказался, видимо, сильнее.

В этом авангардном спектакле занята и «старая гвардия» театра. Родителей Верочки, адептов стяжательства, сочно играют Георгий Штиль и Ируте Венгалите. Прекрасна сцена, в которой шестерка полицейских во главе с Сергеем Лосевым уморительно раскладывает на голоса текст пролога, где Чернышевский излагает сюжет с мнимым самоубийством Лопухова.

Но главные герои здесь не они. Им пора на покой. А новые люди – Лопухов (Дмитрий Луговкин), Кирсанов (Егор Медведев), наконец, сама Верочка, а также уже помянутая Красота. Они молоды, энергичны, у них полно риторических вопросов и готовых ответов. Они, как и мы, живут в «смутное время» пореформенного застоя — в гнилой воде из сна Веры Павловны. И ждут перемен. Но ожидание это — от ума, от головы, что не удивительно. Ведь и родились эти новые, а теперь уже старые люди в воспаленном воображении Николая Гавриловича, написавшего, напомним, свой роман «о свободе и пореформенном застое», в Петропавловской крепости. Что делать, бывает…

Андрей Могучий о спектакле:

— Мы живем в тревожное время, когда будущее туманно, а в головах хаос и неразбериха. Самим названием романа Чернышевский поставил сакральный для нашей страны вопрос, найти ответ на который пыталось не одно поколение соотечественников. Со времени написания книги слишком многое поменялось, многое выглядит наивно, неправдоподобно. Слишком много крови было пролито в прошлом веке в поисках ответа на этот вопрос. Ответ не найден. Сегодняшние социальные и политические контексты провоцируют общество на новые поиски. Возможно, ответ находится внутри человека. И в отличие от утопических надежд героев романа на справедливое переустройство общества, сегодня главным кажется путешествие в свой собственный внутренний мир, в свое одиночество.

Фото: Пресс-служба БДТ